Юлия Набокова - Легенда Лукоморья.

— Про какое яйцо? — дрогнул Коля.

— Про такое, которое на острове Буяне спрятано. Если я ничего не путаю, там растет дуб, под дубом — ящик, в ящике — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце — игла, а в игле — жизнь твоя, и если ее переломить, каюк тебе, Коля!

— Во брешут! — с восхищением протянул Коля.— Это кто ж такое выдумал-то?

— Я про такое не слыхала,— покачала головой Василиса.

— И я что-то не припомню,— почесал за ухом Варфоломей.

— Сегодня же эту байку запущу! — Коля довольно потер руки.— Может, хоть меньше богатырей ко мне ездить станут, А то поспать спокойно не дают, целыми днями в ворота бьются. Пущай теперь на Буян все едут и ищут там,— он покатился со смеху,— яйцо с иглой в ящике под дубом.

— Ты мне, Василиса, главное скажи,— обратилась я к царевне.— Вернешься в избушку?

Кот вытянулся струной в ожидании ответа.

— Конечно, вернусь! — горячо заверила царевна.— Я же Бабушке-яге обещала.

— Тогда вот еще что,— я поманила ее к себе.— Мальчики, не будете возражать, если мы посекретничаем напоследок?

Отведя царевну подальше от мужских ушей, я задала последний мучивший меня вопрос — о приворотном зелье, которое в условиях строжайшей секретности в отсутствие Варфоломея она варила незадолго до ухода в Златоград, а потом отдала кому-то в лесу.

Василиса мучительно покраснела:

— Это не имеет никакого отношения к последним событиям.

— Нет уж, говори!

— Да ну,— замялась царевна,— ерунда...

— Василиса! — требовательно тряхнула ее я.

— Тебе обязательно знать? — взмолилась она.

— Без этого я не уйду.

— Хорошо,— сдалась она.— Но только обещай, что никому не расскажешь.

— Обещаю.

— Я варила его для Лешего,— одними губами выдохнула она.

— Для кого? — поразилась я.— Он что, просил приворожить к нему какую-нибудь юную березку?

Василиса покраснела еще больше и призналась:

— Это я хотела его приворожить и вылила зелье в лесу.

— К себе? — в недоумении переспросила я.

— Ну не к березе же! — рассердилась царевна.— Только помни, ты обещала!

Я не удержалась от улыбки, вспомнив, как обольстил меня Леший при своем первом цветущем появлении. И представила, каково было Василисе жить три года лесной отшельницей и из молодых интересных мужчин видеть только хранителя леса.

— А знаешь, я тебя понимаю. Но, надеюсь, ты поняла, что...

— Да поняла я, поняла,— перебила меня Василиса, с нежностью глядя мне за плечо, туда, где стояли Ив и Коля.

— Эй,— воскликнула я,— только не говори, что положила глаз на моего парня!

— А твоего парня зовут Кощей? — улыбнулась Василиса.

— Василиса! — раздался громкий окрик царя-батюшки.— А ну подь сюды, разговор государственной важности есть!

— Иду, батюшка.— Василиса просияла и поспешила к отцу.

— Все хорошо, что хорошо кончается,— мяукнул у ног кот, глядя вслед хозяйке.

— Варфоломей,— потребовала я,— сейчас же объясни мне, что тут происходит.

Кота не надо было уговаривать дважды, а я слушала его, не веря своим ушам. Царь с царицей, после того как Василиса спасла их из горящего терема, были не сильно против магического дара старшей дочки, Коля, прежде испытывавший к Василисе неприязнь за то, что та оболгала его, выставив Кощеем-похитителем, впервые увидев Василису, все ей простил и прямо на пепелище сделал предложение руки и сердца. Поскольку все приданое царевны сгорело в огне, а Коля был готов взять невесту хоть в одном сарафане и даже любезно пригласил царя с семьей пожить в своем замке, пока они не восстановят терем, царь с царицей закрыли глаза на репутацию жениха и отсутствие царской родословной. И, обойдясь без традиционного сватовства, дали свое родительское благословение на сей невиданный в Лукоморье мезальянс.

К воротам как раз подъехала арендованная Колей для царской семьи карета, и царь с царицей и младшими дочерьми, распрощавшись с Василисой, которая обещала навестить их в ближайшие дни, отправились обживать замок будущего зятя.

Проводив родителей, Василиса с Колей вернулись к нам.

— За меня не волнуйся,— успокоила меня царевна,— я слово, данное Яге, не нарушу. Обещала служить людям заместо нее — так выполню. И доброе имя ее восстановлю, обещаю.

— А как же… муж? — Я покосилась на сияющего Колю.— Бабе-яге ведь не положено.

— Бабе-яге и внуков не положено было,— возразил Коля,— однако ж были. Как-нибудь разберемся!

— Я его для начала в баньке поселю, чтоб никто не видел,— сказала Василиса.— А там поглядим.

— Эх, столько я про эту баньку слышала, а попариться в ней так и не довелось,— вздохнула я.

— Так в чем же дело? — воскликнула Василиса.— Поехали!

Я покачала головой.

— Мы тут и так задержались, пора и честь знать. Тебя освободили, Бабу-ягу Лукоморью вернули — наше дело сделано.

— Спасибо вам за все.— Василиса поклонилась нам с Ивом в пояс.

— И вам совет да любовь,— улыбнулась я.— давайте прощаться. Избушке от меня поклон передай. Береги Варфоломея и почаще сметаной корми!

Кот с урчанием бросился мне на шею. Я долго не могла выпустить из рук разомлевшего Варфоломея и грозилась забрать его с собой, на что кот шутливо возражал, что он не может бросить пять сотен своих лукоморских детишек ради другого мира.

Наконец Василиса с котом отправились забирать ступу и оттуда собрались лететь к избушке, Коли поспешил в город отдать распоряжения к свадьбе, а мы с Ивом остались вдвоем, и я в недоумении огляделась по сторонам.

— Что ж, если моя миссия выполнена, странно, что я не вижу здесь нашего знакомого магистра Белимара с плакатом: «Поздравляю! Игра завершена!»

— А его и не будет,— огорошил меня Ив.— Задачей магистров было дать направление для развития твоего дара. Твое обучение закончено.

— Закончено? — усмехнулась я.— Это ты так называешь полную потерю способностей?

Взгляд Ива мне чертовски не понравился.

— Ты не потеряла его, ты научилась обходиться без него.

— Что? — непонимающе переспросила я.

— В первом мире ты училась использовать магию, а в третьем — обходиться без нее,— терпеливо объяснил Ив.— Это высшая ступень обучения. Учиться применять волшебство только тогда, когда без него не обойтись. А если можно добиться желаемого обычным способом, то обойтись без чуде с.

— И ты хочешь сказать, что, интуитивно предчувствуя это, я сама перекрыла себе доступ к магии? — недоверчиво протянула я.

— Не ты,— опустил глаза Ив.

— Ну погоди! — вскипела я, подскакивая к нему с кулаками.— Так это был ты! Но как, как тебе это удалось?

Ив осторожно перехватил мои кулаки и поднес к моему лицу тот из них, на пальце которого поблескивал рубиновым светом золотой перстень. Его перстень, который он, не снимая, носил в Вессалии. Перстень, который однажды похитил хороняка, чуть не похоронив Ива заживо в могиле на сельском кладбище. Тогда я спасла Ива и вернула ему украшение. И именно этот перстень он оставил мне перед отъездом в Златоград и попросил не снимать.