Юлия Набокова - Легенда Лукоморья.

— Да вы что! — с укором вскрикнула я. — Как только в голову такое прийти может! — И, воспользовавшись растерянностью мужиков, вдохновенно затараторила: — Баба Яга меня как матушка родная приняла. Мачеха меня не чаяла со свету сжить, из дому в лес выгнала, чуть волки меня не съели. Но бабушка Яга, спасительница моя, вовремя явилась, в избушке своей приютила. Я ей помогала, чем могла...

— Ведьма-ведьма! — обрадовался Сидор. — Волшбой черной помогала!

Фрол с Климом цыкнули на товарища, я, не обращая внимания, продолжала:

— В избушке прибрать, пирогов испечь, печь натопить — бабушке-то в ее годы уже тяжеловато со всем справляться.

Заметив взгляд, которым обменялись Клим с Фролом, я поспешно исправилась:

— То есть она еще крепкая старушка, всем жару задаст!

— А я что говорю, людоедка она! — радостно вставил Сидор.

— Такого, как ты, грех не съесть! — не выдержала я.

— Костями подавишься, — гоготнул Фрол.

— И ядом отравишься, — поддержал товарища Клим.

Сидор затих и только злобно зыркал на меня колючими глазенками.

— В общем, Баба Яга — старушка хоть куда, за себя постоять сумеет, — убеждала охотников за головой Яги я. — А уж я ей так признательна была за заботу ее сердечную, что делала, что могла, чтобы ведение хозяйства ей облегчить, чтобы у бабушки было больше времени...

— Волшбой черной заняться да дитяток неповинных в печке выпекать! — высунулся опять Сидор.

— Послушай, добрый человек! — вспылила я. — Ты так истово чернишь Бабу Ягу, уж не отвергла ли она твои ухаживания на заре юности? Она сказывала, отбоя от ухажеров у нее не было.

Хохот Фрола с Климом громовым раскатом сотряс лес. Сидор побелел от злости и мелко затряс бородкой.

— Ох, умыла ты Сидора, девица! — со смехом заметил Фрол. — Как звать-то тебя, находчивая?

— Аленушка, — буркнула я.

Фрол с Климом мигом посерьезнели.

— Уж не та ли Аленушка, у которой братца Баба Яга в козленочка превратила? — спросил Клим.

— Нету у меня никакого братца. И Яга никого в козлов не превращает! — с возмущением парировала я.

— Мало ли Аленушек в нашем царстве, — встрял Сидор. — Был козленочек, был, я точно знаю!

— Неужели это ты и был? Раз точно знаешь? — съехидничала я.

Сидор поперхнулся очередной гадостью и отвел глаза. А ведь, похоже, я права. У этого Сидора свой зуб на Бабу Ягу, чем-то насолила ему бабулька. Впрочем, винить в том он должен только себя самого. Сидор и ангела доведет. Будь я в ладах с магией, давно бы уже превратила его... да хотя бы в козленочка! Хотя какой он козленочек, в его-то почтенные годы?

— А не та ли ты Алена, которая в сердечных делах мастерица? — с надеждой спросил Фрол.

— Да как вы такое могли подумать! — рассердилась я. За кого меня тут принимают, за падшую женщину?

— Жаль, — взгрустнул Фрол, — сказывают, она путь к сердцу любой девицы чародейством сыскать может.

Я успокоилась. Стало быть, речь всего лишь о какой-то чародейке, промышляющей приворотами.

— Да не Алена та, а Любава, — вклинился Сидор и осекся, поняв, что сболтнул лишку.

— Вот Сидор точно знает, — загоготал Клим, — поди, не раз за приворотным зельем наведывался. Ты у него расспроси, он подскажет.

— А и ладно, мне без надобности, — махнул рукой Фрол. — Лучший путь к сердцу девицы — совершить какой-нибудь подвиг. Вот я и совершу!

Детина воинственно воздел свою палицу, и я поежилась.

— Так чем, Аленушка, говоришь, Баба Яга занимается? — спросил будущий герой Лукоморья.

Я с готовностью перечислила все умения Яги, о которых рассказывал мне кот, и еще от себя кое-что присовокупила. Разлилась соловьем. По моим словам выходило, что без Бабы Яги Лукоморью придет конец света: начнутся голод, разруха и повсеместный мор, некому будет больных исцелить, женихов по следу похищенной невесты направить, падчериц от гонений злобных мачех оградить и справедливо вознаградить. Все Бабу Ягу любят, уважают и ценят безмерно.

— Сам Илья Муромец на днях к Яге заходил и грозился любому, кто ее обидит, ноги повыдергивать, — добавила для верности я.

Угроза Ильи произвела сильное впечатление на Клима с Фролом, а Сидор с опаской оглянулся, будто бы опасаясь, что Илья все это время сидел в засаде за листьями лопуха, а сейчас как выскочит как выпрыгнет и вставит ему по первое число.

— А Сидор нам совсем другое рассказывал, — почесал бороду Фрол.

— Верьте, верьте ведьмачке, которая у Яги долгое время прожила, она вам еще и не такого наговорит! — брызжа слюной, убивался Сидор.

— Да и по деревне слухи ходят... — в задумчивости произнес Клим.

— Братцы, — воспрянул духом Сидор, — вы же меня всю жизнь знаете. Кому вы поверите — мне или этой оборванке? — Он ощупал меня бусинками глаз и с подозрением заметил: — Что-то платье у тебя диковинное...

— Это мне Баба Яга подарила! — не растерялась я.

— Не больно-то она расщедрилась, — ехидно заметил Сидор. — Одежа самая что ни на есть простая, ни вышивки, ни украшений.

— Так бабушка Яга в лесной глуши живет, откуда ей моду столичную знать? — возразила я в ответ.

Зря я это сказала. При словах "лесная глушь" Фрол с Климом сделали стойку и впились в меня взглядами.

— Веди нас к ней! — велел Клим.

— А мы на месте решим, хороша Яга или плоха, — поддержал его Фрол.

— Я дороги не знаю, — замотала головой я, — говорю же — заблудилась! С Бабой Ягой я вчера еще простилась, она меня домой с подарками отправила...

— И где ж твои подарки? — ехидно поинтересовался Сидор, красноречиво косясь на мои пустые руки. — Что-то не видать их!

— А я как поняла, что заблудилась, припрятала их в укромном месте. Дорогу-то налегке искать сподручней, — не растерялась я.

— Дурит она нас, братцы, дурит! — верещал Сидор.

— Вот что, — веско произнес Клим, — кто прав, а кто виноват, это мы у Яги решим. А сейчас надо дорогу искать. Ты, Сидор, нам говорил, что уже близехонько? Вот и не приставай к девице, веди сам. А то уж стемнеет скоро.

На мгновение в глазах Сидора мелькнула паника, и я воспрянула духом — пути он не знает. Но пискля, не будь дурак, с уверенным видом ткнул острым пальцем влево, в теряющуюся среди сосен тропинку.

Клим с Фролом оттеснили меня к тропинке, подразумевая, что моего мнения никто не спрашивает и отныне я продолжаю путь с ними.

— Только если он хоть словечко плохое о бабулечке Ягулечке скажет, я за себя не отвечаю, — ласково предупредила я.

Но напрасно я думала, что это табу избавит меня от противного голоса Сидора. Помимо ужастиков о кровожадности Бабы Яги, в арсенале Сидора имелись леденящие душу триллеры о злодеяниях Кощея, готические сказки о коварстве русалок, мрачные легенды о бесчинствах водяного. Без устали болтая, Сидор шпарил по лесу со скоростью торпеды, Фрол с Климом не отставали, а я очень скоро выдохлась, и мои попутчики смирились с тем, что я плетусь в самом конце, то и дело присаживаясь отдохнуть.