Сергей Федотов - Все, что шевелится

– И не мечом убили, а рудокопской киркой, – вмешался Мучиря. – И не по макушке стукнули, а по затылку.

– Откуда у бухиритов взялась кирка? – хрипло спросил Джору. – Они что, нашу землю долбить явились?

– Не было у них кирок, – сказал следопыт, – бухириты имели обычное вооружение – бронзовые мечи.

– Тогда получается, – догадался сын, – что папу убили не бухириты, а рудокопы?

– Выходит, так, – согласился Мучиря.

– А бухириты куда делись? – допытывался. Гессер.

– Их всех перебили, кроме Булагата и Эхирита. Божьи пащенки смылись, размахивая мечами. А трупы валялись с мечами – не с кирками.

– Так, – сказал Джору, – я, кажется, всё понял. Пока кузнецы отбивали атаку бухиритов, кто-то из рудокопов убил моего горячо любимого папеньку, великого вождя и любимого руководителя. Правильно?

– Абсолютно верно, – сказал следопыт. – И я даже знаю – кто. Убил его сам Дадага, глава рудознатцев. А вот за что – не знаю. Но теперь полагаю, что тут замешан Сотон.

– Почему ты считаешь, что виновен мой любимый дядя?

– Сужу по его дальнейшим поступкам. Почему, узнав, что племянник вернулся, он не обрадовался, а выгнал Хабала вон как гонца, принёсшего худые вести? Почему скрывал от других твоё возвращение? Почему подговорил Забадая и его пару прийти сюда и напасть? Почему старики не добрались до посёлка? Почему в их убийстве он обвинил тебя? Вот такие вопросы, – веско сказал Мучиря. – А вот какими видятся мне ответы. Ему нужна твоя смерть, а раз так, то, вполне вероятно, что и смерть родного брата. Это звенья одной цепи. А цепочка такая: убивает Чону, женится на Булган, убирает Джору и получает… Что получается спрашиваю?

– Получает братову жену! – выкрикнул Сазнай.

– Получает по соплям! – пригрозил Хабал.

– Получит мою месть! – поклялся Гессер, который сразу и безоговорочно поверил старому следопыту, только что продемонстрировавшему свои блестящие способности, когда по конскому яблоку сумел восстановить события прошедшей ночи.

– Получает ханство! – объяснил суть Мучиря. – А с ним – около пяти тысяч подданных с главной ставкой в Юртауне, медеплавильней в Жемусе и сотней небольших улусов, разбросанных по Мундарге. Вождь пяти тысяч – командир армии, великий хан. Это тебе не бухириты, у которых, по слухам, всего три подсотни мужчин.

– Но как же он получит ханство, – всё никак не мог взять в толк Джору, – если у Чоны есть наследник, то есть я?

– Вот потому-то он и подговорил стариков наследника убить.

– А-а, – понял наконец сын, хлопнув себя ладонью по лбу. – Сперва подговорил Дадагу, и не стало Чоны. Потом Забадая, чтобы не стало наследника. Женился на маме и сказал: «Теперь я ваш хан!» Правильно?

– Уверен – так всё и было, – сказал следопыт.

– Но кто же тогда убил Забадая, Сордона и Долбона?

– Сотон, больше некому, – догадался Мучиря. – Чтобы не проболтались, кто и почему зарубил наследника и его жену.

– Ах ты, волк позорный! – рассердился Джору. – Клянусь, умоешься ты у меня кровавыми слезами!

– И мы с тобой! Теперь ты наш хан, – заявили три дознавателя. – Клянемся, что будем верой и правдой отстаивать твои права, честь и достоинство!

Гессер поблагодарил неожиданных союзников, после чего мужчины расселись по коням, а женщина забралась на верблюдицу. На небе высыпали звёзды, но ночь охотникам не была помехой: они знали каждый кустик, каждую кочку в округе.

– Утром будем на месте, – сказал супруг.

– Вместе, вместе, – согласилась Другмо. – Рассказывают:

Солнце чёрный дракон проглотил.

За стеною бумажной дождя расплетаются косы.

Государь госпожу молодую азартно любил:

в поднебесной стране так всегда происходят знакомства.

– Воистину мудры слова твои, – удивился Гессер. – Наша езда – неизвестно куда. Что-то ждёт впереди?.. Поехали, милая.

– Недаром говорят, – вспомнила жена следующую мудрость:

– Разожгла госпожа пожилая призыва фонарь:

– Я на озеро Цинхай желаю уплыть, Государь. Улыбнувшись, увядшей красе Государь отвечал:

– В те края не проложен доселе Великий канал.

– Мы и без канала доберёмся, – заверил супруг. И добавил: – А дядю Сотю я и пальцем не трону. Дядя есть дядя.

Трупы привезли на площадь собраний и уложили на раскатанную холстину. Лица стариков были ужасны: выкатившиеся из орбит глаза и ощеренные рты. Раны их выглядели настолько неестественными, что даже старухи, ничего не смыслящие в ратном деле, заявили:

– Мёртвых рубили!

Чонавцы стали гадать: от чего же на самом деле умерли сечевики? Ни у кого не возникло сомнений, что старики были порублены мёртвыми. Но кто и зачем мог свершить такое? Лишь Сотон сомнений не знал.

– Мне всё ясно, – заявил он. – Джору их сначала убил…

– Как он это сделал? – перебил его молодой охотник Мычай.

– Вероломно, – объяснил Сотон.

– Но как?

– Исподтишка!

– А как именно?

– Коварно, я же говорю!

Мычай не выдержал, выдернул кол из коновязи и замахнулся на самозванного хана:

– Я сейчас сам тебя коварно убью, если не заткнёшься!

Сотон угрозы испугался, но отступать было некуда. Здесь и сейчас решалась его судьба: быть ли ему настоящим ханом, или его назовут убийцей и казнят. Поэтому затыкаться не стал.

– Он их убил! – закричал, надеясь громкостью возместить недостаток аргументов. – Больше некому! Убил, а потом надругался над трупами!

– Но отчего умерла тройка? – спросил Базыр, приятель Мычая.

– От коварной руки убийцы, – терпеливо, как полудурку, объяснил Сотон.

– А в той руке был меч, нож, лук или простая дубина?

– Что под руку попалось, то и было, – сказал Сотон.

– Эй, старики, – обратился Мычай к толпе, – кто сумеет определить причину смерти?

Из ветеранов полка заслона, служивших в подсотне следопытов, в живых оставался один Мучиря, но тот уехал на Краснобровую поляну. Зато сыновья Мучири никуда не делись, стояли на площади – все трое: Ак, Чочай и Кол.

– Мы хоть и не старики, – сказал Кол.

– Но тоже кое-что, – добавил Чочай.

– Понимаем, – закончил Ак.

Браться склонились над трупами, ощупали и обнюхали.

– Причина смерти – отравление, – сказали они, выговаривая каждый по одному слову.

– Значит, их сначала отравили, а уж потом рубили. Я правильно понял? – спросил Мычай.

Братья кивнули.

– Кто это сделал?

– Да Джору же! Сколько раз можно повторять? – опять встрял Сотон.

– Зачем?

– Поссорился он с тройником, – сочинял помощник кашевара. – Тройник сам мне вчера рассказывал, что встречался с Джору. И они крепко повздорили.

– Чего им было делить?

– Ссора случилась потому, что Джору назвал себя новым ханом и сказал, что при его правлении он всех стариков велит казнить.