Сергей Федотов - Все, что шевелится

– Смотри-ка, сам сумел отыскать заклинание для вещун-связи! – обрадовался курносый. – Значит, Гессер, ты прирождённый вещун, хотя и не развитый: пользуешься амулетами. А умеешь заставить предмет лететь по твоей воле?

– Был у меня очир.

– Что за очир?

– Такой небесный камень: плоский, круглый – сто углов, тысяча зубцов. С ним я охотился на дичь.

– А можешь ли заставить человека действовать по твоей воле?

– Была у меня такая волшебная плётка: кого ударю, тот начинает меня слушаться;

– Ушам своим не верю, Стёпа Панов! – выкрикнул курносый. – Перед нами прирождённый чародей, хотя и необученный. Обучить, пообтесать, славный боец получится!

– Но ведь он, Боря Родин, ничегошеньки о нашей жизни не знает. О Лесном княжестве и слыхом не слыхал, о Ютландии тоже.

– Расскажем, научим.

– Но ведь он же одержимый!

– Ну и что? Это же не враг ютролль, который стремится нас уничтожить. Парнишка нечаянно наткнулся на проход сквозь миры и время и угодил к нам. Возвращаться ему некуда. Пусть останется.

– Как ты, Гессер, относишься к тому, чтобы, стать бойцом отряда магической обороны?

– Вместе с Мартом?

– Ну да, он же твой лучший друг. Точнее, друг Леса, в тело которого ты перенёсся.

– Я согласен, – сказал Джору.

А что ему ещё оставалось? Он попал в чужой мир без малейшей возможности вернуться назад. И хорошо, что здесь нашлись люди, которые согласны стать друзьями и помогут выжить в незнакомых краях.

– Значит, решено, – сказал Боря Родин. – Вон там в шкафу висит твоя форма, одевайся. Я пришлю к тебе Марта, он и станет заниматься с тобой. Обучит чародейству и расскажет всё, что тебе необходимо знать. Мы пошли по своим делам, а ты пока сходи в столовую, поешь.

– А куда идти-то?

– Выйдешь за дверь и направо по коридору до конца. Там большой зал, столы, стойка с раздачей пищи. Скажешь, что ты легкораненый, а направил тебя полковник Боря Родин. Они покормят.

И не теряйся ты так, всё наладится. Мы с тобой ещё повоюем. И последнее, что я хотел сказать: давай не станем никому говорить, что ты не настоящий Лес Нов. Будем придерживаться версии, что у тебя после контузии отбило память. Иначе, я боюсь, что, узнав правду, многие станут относиться к тебе враждебно. Леса все любили, а одержимого могут возненавидеть. Нам ни к чему такие конфликты внутри отряда. Поэтому крепись, упорно занимайся, чтобы заменить нашего потерянного товарища. Будешь стараться?

– Обещаю, – твёрдо сказал юноша.

– И слава Батюшке. Не подведи меня, сынок. – И мужчины покинули слегка одуревшего от полученных сведений и стремительного оборота событий юношу.

В шкафу (сундуке, поставленном на попа) на деревянной палке висел пятнистый мундир, внизу стояли кожаные сапоги. Мундир состоял из штанов и куртки, на плече которой сверкала звезда. Под мундир надевалась чёрная рубашка. Гессер оделся и обулся, подпоясался широким кожаным ремнём с мечом в ножнах, посмотрел на себя в зеркало на внутренней дверце шкафа (раньше он и представить себе не мог, что бывают такие огромные и ясные зеркала) и остался доволен отражением. Из зеркала глядел бравый боец.

Джору подмигнул ему и отправился искать столовую: он здорово проголодался. Долго искать её не пришлось хотя бы потому, что из-за дверей неслись восхитительные запахи пищи. Помещение для еды было таким огромным, что за длинные столы уселись бы одновременно подсотни две или три. Бухая сапогами, Гессер пересёк безлюдный зал и отыскал стойку – широкий деревянный прилавок, по другую сторону которого сидел мордатый румяный парень в белых одеждах и колпаке. Увидев посетителя, он широко улыбнулся:

– Привет, Лес. А я слышал, что ты контужен после геройских подвигов в Зелёных Холмах.

– Но жив-здоров, – не стал вдаваться в подробности хан. – И очень голоден. Полковник Боря Родин приказал, чтобы ты покормил меня.

– Как же не накормить героя? От пуза накормим тем, что Батюшка послал.

Он взял тарелку из белой глины и огромной ложкой налил в неё красной наваристой похлёбки. Другую наполнил овощами, а сверху шлёпнул большой кусок жареного мяса. Джору отнёс тарелки к ближайшему столу и с недоумением уставился на них: а чем хлебать?

– Где взять ложку?

– Ты что, умом тронулся со своими подвигами? – удивился повар. – Ложки в тазу вон в том конце.

– У меня эта… Контузия! – непонятно для себя объяснил Гессер, но парень его прекрасно понял.

– Забыл кое-что?

– Да многое забыл.

– А что говорит лекарь Стёпа Панов? Пройдёт контузия?

– Куда она денется!

– Вот и славно. Иди сюда, я ещё стакан киселю налью. – Он протянул прозрачный сосуд с тёмно-розовой жидкостью и тарелку с хлебом. – Ешь, поправляйся.

Похлёбка оказалась удивительно вкусной, мясо отлично прожаренным. Юноша моментально покончил с едой и потянулся к прозрачному сосуду. Стакан, как назвал его повар, был хорош, но содержимое вызывало неприятные чувства. Тёмная, тягучая, дрожащая жидкость напоминала кровавые сопли. С большим сомнением Джору поднёс её к губам и, побарывая отвращение, пригубил. Следующий глоток был побольше, а с третьим стакан опустел. Кисель имел восхитительный кисло-сладкий вкус, даже показалось, будто хан в жизни ничего вкуснее не пробовал.

– Ну спасибо, хорошо накормил, – поблагодарил он повара и собрался покинуть столовую.

– Ты что, забыл? – спросил тот.

– Что именно?

– А вот что: «В нашей столовой закон такой: поел – посуду убери за собой!»

– Что это? – удивился юноша.

– Слоган. Воодушевители придумали, чтобы бойцы не забывали отнести грязные тарелки в мойку.

– А что за мойка?

– Нет, ты точно контуженый! Всё начисто позабыл! Да направо же, где лежат чистые ложки.

Гессер возвращался назад по ужасно длинному коридору с дверями по обе стороны (голодным дверей даже не заметил) и не знал, из какой именно вышел. Были там какие-то знаки, но неграмотный юноша не понимал их значения и глядел как на глупые закорючки. Так и прошёл коридор насквозь и вышел на улицу – в ясный день начала осени.

Во дворе стояли ряды чучел для тренировок с мечами. Прямо сейчас их рубили и кололи, отрабатывая удары, бойцы в пёстром. Другие сражались друг с другом, некоторые с двумя или тремя одновременно. Часть бойцов вела стрельбу по мишеням из невиданных луков с прикладами. В стороне на выбитом копытами поле всадники выделывали такие трюки, что Джору рот раззявил. Они умудрялись ездить сверху, сбоку и даже под лошадьми, висеть, ухватившись за гриву, перед грудью скакуна, умудряясь не угодить под копыта…

– Лес, вот ты где! – услышал он знакомый голос, и на плечо легла ладонь Марта. – А полковник Родин сказал, что ты в столовой.

– Я уже поел.

– Вижу, вон как раздулся.