Сергей Панарин - Барабан на шею!

– Хозяин ждет вас.

Слуга провел Лавочкина по длинному коридору, увешенному гобеленами, потом они поднялись по лестнице черного мрамора и проследовали в кабинет Рамштайнта. Короля преступности не было.

Коле понравилась обстановка. Аскетическая, но стильная. Стол, кресло, стулья, зеркало, в углу бюст какого-то мордатого плешивого полководца. В другом углу – полковое знамя!

Напротив двери, в которую вошел Коля, была другая. Она распахнулась, и в кабинет буквально ворвался толстый темнолицый человек, захлопнул за собой дверь.

– Барон Николас? – то ли спросил, то ли сказал он. – Рамштайнт.

Лавочкин снова глянул на бюст. Мордатый полководец оказался Рамштайнтом.

Хозяин указал на стул, сам бухнулся в кресло. Солдат сел.

– Я был вынужен обыскать ваши вещи. Не сердитесь, – проговорил король тоном, отметающим всякие апелляции. – Естественно, ознакомился с бумагами, подтверждающими ваш титул. Признаться, я не верю документам, ведь они часто попадают в случайные руки. Но я верю своему другу, – Рамштайнт кивнул на долговязого, – а он редко ошибается в людях. Как вы подтвердите свою личность?

На этот счет Коля имел заготовочку.

– Я могу показать вам силу знамени, – сказал он.

Рамштайнт спрятал удовлетворенную улыбку, наклонив голову.

– Логично. Но, насколько я понимаю, вы способны запросто исчезнуть, а штандарт сейчас принадлежит мне. Кстати, не пытайтесь дергаться: мой помощник отлично колдует без всяких штандартов.

«А никто и не обещал, что будет легко, – подумал Лавочкин. – Как бы извернуться?»

– Давайте рассуждать здраво, – начал он. – Скорее всего, ваши специалисты попробовали использовать мое знамя и потерпели фиаско. Большинство из них попросту заявили, что оно не является магическим.

– Вы правы.

– А по свидетельствам очевидцев, Николас исчезал, перемещал предметы и творил прочие фокусы, так?

– Так.

– Прочим людям знамя не подчинялось.

– Ну.

– Если оно заработает в чьих-либо руках, следовательно, это руки Николаса.

– Можно принять и это утверждение, хотя… Ну, пусть будет так.

– Итак, если я попробую продемонстрировать вам волшебство знамени и не преуспею, то я самозванец. Если у меня получится, то я – барон Николас Могучий.

– Не повторяйтесь.

– Это важно. Я дворянин. Дав вам слово не исчезать, я его сдержу.

Рамштайнт рассмеялся, тряся обвисшими щеками.

– Ну, молодой человек, спасибо – потешили! Я начал резать глотки, когда мне было двенадцать лет. На своем веку я повидал много грязи и чертову уйму чудес. Только вот беда: среди них не встречались дворяне, верные данному обещанию.

– На столе лежит книга, написанная начальником специального королевского полка Вальденрайха господином Шпикунднюхелем, – невозмутимо сказал Лавочкин, копируя по памяти холодный аристократизм графини Страхолюдлих. – Это лучшая рекомендация моих качеств. Меня, честно говоря, развлекает ситуация, когда человеку моих достоинств приходится убеждать господина, начавшего убивать в двенадцать лет.

– Ха-ха, уели! – Рамштайнт хлопнул ладонью по книге. – Я ее прочитал несколько раз. Такой прожженный преступник, как я, должен верить столь рьяному стражу закона. Жаль только, ваш Шпикунднюхель ни хрена не написал о секрете штандарта… Дорогой мой Николас! Во мне живет ужасно любопытный зверь, благодаря которому я и стал тем, кем стал. Вы дадите мне обещание и покажете возможности артефакта. А потом мы обсудим условия сделки.

Коля поклялся в том, что не сбежит. Подойдя к знамени, присмотрелся.

– Тут было шесть дырочек! – воскликнул он.

– Отлично, вот еще одно косвенное подтверждение! Дырочки зашили лучшие портные королевства.

– Да, совсем не заметно.

– Не тяните, пожалуйста.

Солдат пожелал, чтобы стол отодвинулся к окну, а книга, лежавшая на нем, осталась висеть, двери открылись, слугу вытолкнуло в коридор, и двери снова закрылись. Знамя исполнило все быстро и уверенно. «Значит, энергия накопилась», – удовлетворенно отметил Коля.

Рамштайнт зааплодировал:

– Браво, браво, Николас. Верните все на место, если не трудно.

Лавочкин выполнил, успев удивиться: каменное лицо помощника короля так и не изменило выражения.

– Отлично! Садитесь. – Рамштайнт потер руки, обращаясь к слуге: – Что скажешь?

– Штандарт проявляет активность только при контакте с молодым человеком и действует по иным принципам, нежели известные мне магические предметы. Он исполняет волю Николаса, не тратя собственную энергию непосредственно на достижение результата, а воздействует на мировые силы, изменяя их течение для…

– Все-все-все, – показал пухлые ладони король преступного мира. – Тебе только дай волю, дьявола уболтаешь. Главное мы выяснили: перед нами Николас Могучий. Итак, барон, есть ли у вас предложения?

– Я долго думал, как бы вас заинтересовать, – сказал солдат. – И пришел к единственно верному заключению, что вы сами назовете цену.

– Мне нравится этот парень! Смышленый, смелый, даже борзый. Да-да, Николас, вы мне нравитесь. Естественно, я знаю, чего хочу. Я готов вернуть вам утерянный штандарт в обмен на другой, еще более сильный артефакт. Вы уже догадались, о чем я?

Выходец из другого мира Лавочкин не знал всех местных легенд. Очевидное Рамштайнту было совершенно неизвестно Коле.

– Нет, ума не приложу.

– Вот оно, нынешнее поколение. – Король вновь апеллировал к слуге. – Истории не знают, корней не держатся, все им подавай турниры да драконов с великанами. Барон, я толкую о самом сильном чудодейственном предмете всех времен – о Барабане Власти!

Глаза Рамштайнта горели, а лицо стало еще темнее. Он встал из кресла и прошелся по кабинету.

– Мы люди дела, Николас. Барабан Власти – штука посильнее вашего штандарта. Я с удовольствием верну вашу вещь, если вы принесете Барабан. Согласны?

Солдат помолчал.

– В целом, да, – промолвил он после размышлений. – Вариантов у меня маловато. Придется искать Барабан. Но есть условие.

– Какое? – вскинул бровь Рамштайнт.

– Поклянитесь на моем знамени, что не откажетесь от сделки.

– Ай, хитрец! Ладно, пойдемте.

Криминальный король взялся за полотнище. Коля встал рядом.

– Если я не отдам знамя Николасу, буде он принесет мне подлинный Барабан Власти, то пусть… Чем себе пригрозить?

Лавочкин скосил взгляд и заметил в зеркале отражение свободной руки Рамштайнта. Указательный и средний пальцы были скрещены. Солдат невольно улыбнулся и произнес:

– …то пусть я стану Курочкой Рябой.

– …то пусть я стану Курочкой Рябой, – повторил король, нервно сглатывая.

«Значит, он действительно читал книжку Шпикунднюхеля», – отметил парень.

– И еще очень важная информация, уважаемый господин Рамштайнт. Скрещенные пальцы против моего знамени все равно что пропойца Герхард против вас.