Сенкия Сияда - В Школе Магии Зарежья

В пятницу днем нас выловила Линель Ивановна:

— Девочки, когда вы уже принесете мне эскизы рисунков? Во вторник уже концерт! Еще нужно успеть перенести их увеличенными на стены, да и на занавес сцены нанести.

Мы с Тамаркой с круглыми глазами переглянулись. В царящей вокруг суматохе мы совсем забыли о том, что еще и художниками назначены.

— Мы их доработаем за выходные, в понедельник с утра вам принесем, а во вторник утром развесим! — оттараторили мы.

— Но мне же еще нужно просмотреть их. Одобрить какие-то и отсеять неподходящие! — растерянно возмутилась Линель Ивановна.

— Наше назначение — это личное распоряжение директора! Неужели вы не доверяете его тонкому вкусу?! — патетично заявили мы и, гордо подняв подбородки, ушли, оставив обалдевшую от нашей наглости учительницу хлопать глазами.

После обеда мы привычным маршрутом направились в подвальную комнату, ведомые сутулым Трулем Шлисовичем. Запомнить дорогу самостоятельно нам пока не удавалось, школьный подвал напоминал огромный лабиринт. На обратном пути я всегда пыталась предугадывать направление и, сворачивая в совершенно противоположные выбранным мной проходам, с грустью понимала, что если бы не завхоз, то бродить мне здесь пессимистично стенающим привидением после окончания моих быстро бы закончившихся дней.

К пятнице мы разобрали уже больше половины комнаты. Мусор, сгребаемый в кучу за одну отработку, на следующий день куда-то исчезал. И мы складировали на его место новую рухлядь. То, что было в приличном состоянии, мы систематизировали по принципу «мухи — отдельно, крылья — отдельно» и раскладывали по сундукам или аккуратно складывали отдельными штабелями лампы, книги, вазы, тряпки, нашлась даже парочка ужасно рваных и дырявых, но ковров, отдельно сваливали странные штуковины непонятного назначения и так далее. Но все занимательное нами было уже давно раскопано, первый интерес угас, и через час методичной возни, поняв, что мне все надоело и я сейчас завою волком, я повернулась к Томке:

— Не могу больше!

— Ну давай отдохнем, — согласно предложила Томка и уселась на сундук.

— Да нет, я про другое. Слушай, а, может, сходим до той, следующей комнаты, в которой надо будет навести порядок?

Тамарка засомневалась и поерзала на своем сундуке:

— Я боюсь без Труль Шлисыча здесь ходить.

— Да ладно, тут и надо-то только пройти вдоль коридора! А потом обратно! Небось, не дуры, не заблудимся!

Томка, видимо в каких-то из моих аргументов сомневалась, но, в конце концов, любопытство перевесило.

— Пойдем! — сверкнула глазами Тома.

Мы, встав на цыпочки, потянулись за факелами, но нашего роста не хватало, пришлось пододвинуть сундуки.

И вот мы настороженно двинулись по коридору. Шарканье ног об пол в тишине казалось оглушительным, факелы отбрасывали на стены пляшущие тени. Идти пришлось прилично, так как подвальные помещения на размеры не жаловались. И вот, наконец, мы дошли до следующего проема и с осторожностью грызунов сунули внутрь свои носы.

— Ах! — потрясенно выдала Тамарка. Я с ней была абсолютно солидарна. Здесь тоже все было ужасно захламлено, но по сравнению с той комнатой, эта казалась просто сокровищницей. То тут, то там высились резные деревянные и металлические статуи, матово в свете факелов поблескивали полузарытые в тряпье доспехи и насквозь потраченное ржавчиной оружие, валялась в разбитых резных рамах парочка полотен, настолько потемневших, что невозможно было разобрать нарисованное. В общем, куча всего интересного и занимательного. Мы пошли меж рядами хлама, водя факелами по сторонам, приседая и наклоняясь, чтобы вытащить и рассмотреть очередную диковинку. То и дело слышались восторженное Тамаркино «вот это да!» и уважительно-восхищенное «ничего себе!» и мои восклики «ого» и «ух ты, вот это штуковина!». Я как раз выдергивала из кучи какой-то ржавый тонкий меч, отчего вся гора с грохотом и дребезгом поехала в разные стороны, когда Тамарка откуда-то из другого конца огромной комнаты крикнула, пустив эхо:

— Варька, иди сюда!

Я, швырнув клинок поверх кучи, с готовностью порысила к ней. Томка с горящим взором сидела возле какого-то огромного темного сундука с кругловерхой крышкой. На сундуке довольно категорично висел большой черный от времени замок.

Мы без слов переглянулись, восторженно раскрыв глаза и рты и с вожделением думая: «Сокровища!!!!!». Я воткнула факел вертикально в ближайшую кучу и заметалась в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы сбить замок. Томка понимающе отодвинулась. Первой под руку попала толстенная трухлявая книга в тяжеленном металлическом переплете. Еле подняв эту гирю над головой, я от всего сердца запустила ее в замок. Грохнуло. Замок скрипнул, но сдюжил, зато книга нет, с намеком, мол, дальше вы уж как-нибудь без меня, развалившись на две части. Я в нетерпении подскочила и, увидев вдалеке чей-то шлем, с радостным кличем кинулась набивать его самым тяжелым, что только найду. В итоге шлем стал напоминать полулысого ежа с необычайно огромными иглами, и топорщился тупыми лезвиями, рукоятями сабель, мечей и клинков. Кое-как подтащив странную конструкцию к сундуку, мы с Томкой еле подняли и на счет три метнули ее в замок. На этот раз грохотало долго, потому что шлем после столкновения с замком упал на пол, треснул надвое по ржавой полосе, и его содержимое рассыпалось, издав многотональный железный грохот. Но самое главное, что мы своего таки добились. Замок так и продолжал висеть на сундуке, но зато не выдержали заклепки на металлической дужке крышки, удерживающей его. Я и Тамара с ожиданием чуда на лицах уселись перед сундуком и откинули верх.

Каменья и злато при свете факелов не заиграли. Сундук был забит чем-то мягким и резко пахнущим. Поверх всего лежало темно-зеленое сукно. Мы приуныли, но зато, когда убрали эту первую тряпку, оказавшуюся старомодным платьем, то ахнули. Внутри находились наряды, достойные городской знати. И серебряная парча, и тончайшие шифоны, кринолины на китовом усе, атлас, широко отороченный скарлатом, воздушные шелка и тафта, шитые узорочьем и цветами платья, юбки, сохранившиеся каким-то непостижимым образом. Правда, все было старомодным, как на картинах в Императорском музее, но размах впечатлял.

— А я, кажется, догадываюсь, чье барахло мы здесь разбираем, — медленно произнесла я, не в силах оторвать взгляд от поблескивающих серебром нитей на вышивке. Тамарка заворожено водила по ним пальцем. — Помнишь, говорили, что этот дворец раньше какому-то князю принадлежал?