Сенкия Сияда - В Школе Магии Зарежья

— Спасибо вам за все, — сердечно поблагодарила я, сжав ее ладони в своих руках. Мирит растрогалась и сказала, что в любой момент готова сотрудничать на благо родной Империи.

— Да уж, права была Тамарка, когда один раз сказала, что мне самое место в уличных мошенниках, — пробормотала я, наконец-то очутившись в коридоре. — Повезло же мне нарваться на стол наивный экземпляр.

В роскошном дворцовом коридоре было довольно людно, сновали слуги с водой, вещами, с подносами с едой. Я, хоть и не разбиралась в придворном этикете, проводила мысленные подсчеты. Знать выйдет из своих комнат на коронацию где-то за полчаса — двадцать минут. До этого в главную приемную залу наверняка пускать никого не будут, а в качестве досуга предложат банально ждать в гостиных и курительных комнатах. Многие предпочтут ожидать в своих апартаментах, в том числе молоденькие девушки, которых официально выведут в свет только с началом недели балов. Как и Мирит, скорее всего. Судя по тому, что она только что одевалась, наверняка специально для коронации, то минут через пять-десять уже отправится в залу, значит до коронации осталось где-то с полчаса. Произведя столь нехитрый подсчет, я успокоилась — все успею!

Вот только если карта подвала сама всплывала в моем сознании, то с ориентировкой внутри дворца возникли некоторые сомнения. Видимо, даже подсознательно я не рассчитывала, что заберусь так далеко. Пришлось заныкиваться в темный угол за статую какой-то полуобнаженной женщины и, копаясь внутри кофты через ворот мантии, извлекать наружу карту, которая, как назло, проваливалась все глубже и глубже до самого пояса. Я, раскрасневшись, с жутким выражением лица чуть ли не по локоть залезла в собственный ворот, где и шуровала рукой. Со стороны, должно быть, казалось, что меня одолела нечеловеческая чесотка. Слуги, умудрявшиеся меня заметить, в панике увеличивали скорость передвижения, грохоча переносимыми предметами, — связываться с ненормальной заразной магишней явно им не хотелось. В итоге карта достигла до края кофты и выпала у меня из-под подола мантии. Я с утробным рычанием схватила добычу и, повторив и мысленно прокрутив свой будущий маршрут, вернула бумагу под кофту.

Сделав независимый и даже немного надменный вид, прогулочным шагом двинулась по коридору. На самом деле при виде каждого нового человека я чуть ли не падала в обморок от страха и думала, что уж этот-то точно догадается обо всем. Ноги были готовы бежать и прятаться, останавливало меня от полной паники осознание того, что прятаться здесь все равно негде. Когда мимо проходил совсем уж на мой взгляд проницательный человек, я ловила себя на том, что зачем-то, наигранно сдвинув брови, проверяю наличие пыли на подставках для ваз. Но мои маневры были никому не нужны, на меня обращали внимания не больше, чем на те самые подставки. К слову сказать, в отличие от пола под кроватью Мирит на постаментах пыли действительно не было.

На выходе из жилых коридоров в приемный холл я уже совсем расслабилась и уверилась в собственной неуязвимости. Народ тут просто бурлил. Здесь почему-то толпились многие нарядно одетые гости, ожидающие начала коронации, сновали всяческие камердинеры, лакеи и иная челядь с разнообразными поручениями, цветами, коробками, забытыми хозяевами ридикюлями и прочим. Стоял гул голосов, поэтому я, в растерянности оглядывающаяся, и не услышала, как кто-то подошел ко мне сзади. Зато очень хорошо услышала, как он, наклонившись, рявкнул мне в самое ухо:

— Ты почему здесь?!

Я подпрыгнула от неожиданности, и первым инстинктивным желанием моим было уносить ноги, так как я поняла, что все, конец, поруб и виселица, меня засекли и разоблачили. Но, метнув панический взгляд в сторону говорящего, удивленно приостановилась и чуть расслабилась. Это был абсолютно незнакомый надменный пожилой господин в напыщенной темной одежде с белым воротничком, а вовсе не представитель от школы, как сперва пришло на ум.

— Я... т-туалет... заблудилась, — пролепетала я, мысленно молясь: «Пожалуйста-пожалуйста, пусть меня пронесет фигурально или этого господина в прямом смысле слова, только чтобы ему вдруг стало не до меня».

— Ты где должна быть? — он сделал еще более строгий вид, и мне показалось, господин даже не попытался услышать мои логичные объяснения.

— З-заблудилась, — уповая на непонятно что, в отчаянии повторила я. Я искренне надеялась, что зубы с перепугу клацают не сильно громко, и поняла, что если меня продолжат устрашать такими же темпами, то я действительно скоро захочу в туалет.

— А ну марш в предузловую залу! — злобно прошипел господин, схватив меня за предплечье и увлекая куда-то сквозь толпу. Он стиснул меня так сильно, будто до этого учился щипаться у гусей. Даже несмотря на надетую под мантию кофту я ощущала, что прямо сейчас на сдавленной руке зарождается жизнь пары синяков. Злобный конвоир тем временем продолжал бурчать себе под нос. — Не хватало еще, чтобы еще из-за какой-то дрянной девчонки мероприятие такого уровня прошло не по высшему разряду. Никому ничего нельзя доверять, все надо делать самому. Ведь обещал же мне этот директор держать все под контролем!

Директор!! Едва я услыхала это знакомое до дрожи коленей слово, меня безо всякой учебы на факультете прорицателей посетило стойкое ощущение надвигающегося несчастья, которое нарастало с каждым пройденным шагом. Я впала вначале в ступор, а потом в панику. Мы тем временем уже шли по переходу, ведущему к коридору приемных зал.

— Извините! — подала я робкий дрожащий голос. — Я дальше найду дорогу, точно. Я только там не знала, а теперь не заблужусь.

Дядька, который, судя по всему, был каким-то распорядителем церемонии, не обратил на мои слова внимания и упорно тащил вперед, сопя как разъяренный бык. Из того, что он дальше бормотал, я уяснила, что он собирается сделать выговор директору по поводу шляющихся неизвестно где учеников и предъявить меня в качестве улики. Сказать, что я испугалась — это не сказать ничего. Теперь мои и без того ватные ноги мелко дрожали и еле переставлялись, и я пребывала в полуобморочном состоянии, когда пыталась представить, что будет способен со мной после всего этого сделать Тихон Петрович. Сейчас я уже нисколько не сомневалась, какая таинственная личность скрывается под устрашающею дефиницией «директор». Ко всему прочему было так обидно попасться сейчас — ведь я через столько уже прошла и была почти у цели. Я решила, что надо хотя бы попробовать как-то выкрутиться. Если не сработает — хуже мне уже все равно не будет. И без того испытываю то же, что приговоренный, которого ведут на плаху, а перед этим он еще и самодеморализовался живописаниями ожидающих мук.