Татьяна Устименко - Невезучие

– Дрянь! – взбешенно завопил эльф, ни к кому конкретно не обращаясь. – Стерва! Ненавижу! Убью! – И повторил уже спокойнее, но уверенно и убежденно: – А ведь и впрямь убью.

Подумать только, негодная девица играючи обходила все выставленные на ее пути препятствия, не моргнув глазом преодолевала трудности и запросто выпутывалась из любых передряг. Похоже, везение прочно перешло на ее сторону, покинув растратившего былую силу некроманта. Магия н’гуду не помогала! Демон-покровитель но отзывался на призывы, очевидно занятый какими-то своими неотложными и первостепенными по значимости делами. Чернокнижник остался один, тщетно напрягая ум с целью изобрести новую, действенную ловушку, способную навсегда остановить избранную Деву. Уловка с плененным разбойниками эмпиром Вольдемаром не сработала. Воины Судьбы разогнали шайку, да еще в придачу сумели переманить на свою сторону лихую атаманшу Урфину. А в довершение ко всему – направляющийся на Ледницу отряд пополнился своим последним участником, причем настолько сильным, что его справедливо опасался даже сам Гедрон. Он и предположить не мог, что в его планы вмешается ее величество Любовь, способная сделать черное белым, а белое черным. Невероятно, но отчаянная Рогнеда полюбила того, кого боялись все остальные! К тому же княжна нашла общий язык со слепым Стрелком и заручилась его поддержкой. Но ничего, в запасе у лла-Аррастига оставался последний – самый страшный козырь! Ведь кому, как не ему, знать, что с некоторых пор в часовне святой Бригитты завелся беспокойный и весьма изобретательный на злобные проделки призрак. Уж он-то точно не обрадуется визиту непоседливой девицы. Нужно просто немного подкорректировать планы Рогнеды и отрезать ей все пути к отступлению, столкнув ее нос к носу с коварным привидением. А от него она ни саблей не отмашется, ни шуточками не отделается…

Некромант спешно совершил необходимый ритуал, впадая в магический транс и подчиняя себе сознание неуравновешенного ципелинского священника. Настал час предпринять последнюю попытку остановить Воинов Судьбы!

Мои возвышенные размышления прервало появление странной делегации, вышедшей на окраину селения Ципелинки. Вдоль увешанного глиняными горшками плетня выстроилась шеренга мужиков и баб, разнокалиберно вооруженных чем попало – от косы до коромысла. Доморощенное воинство возглавлял тощий, будто жердь, священник Аолы, облаченный в черную, недоеденную молью мантию. Я с недоумением оглядела суровые лица бородатых мужчин, прикрытые оборками чепцов румяные женские щеки, а потом снова наткнулась на фанатично горящий взгляд и ультимативно поджатые губы недокормленного святоши. И что бы все это значило?

– Люди добрые, – открыто улыбнулась я, – у вас, поговаривают, кладбище дюже красивое под боком имеется? Вы мне туда экскурсию не устроите?

Толпа слитно ахнула и испуганно попятилась, чуть не снеся плетень. Я недоуменно пожала плечами. Ну и чем этаким их удивила моя просьба, скажите на милость? Ну вот захотелось мне в тишине и покое между могилками побродить, старинными надгробиями полюбоваться – так что в этом крамольного? Я же ничего осквернять вроде бы не собираюсь! Так за что же на меня ухваты да топоры наставлять?

Но вместо вразумительного ответа церковник вдруг вскинул костлявый палец и, указывая на меня, заорал тонким срывающимся тенорком:

– Вот она! Хватайте ее да вяжите, покудова не убежала!

Я растерянно пожала плечами. Да, никак, они все здесь с ума посходили!

Мне почему-то совсем не хотелось воевать с впавшими в коллективное помешательство селянами. Уж шибко неловко они свои топоры держат. Сразу видно, что им куда сподручнее ими дрова рубить али на медведя ходить, но никак не на человека. Тем более на девушку. А посему на призыв священника «Лови ее, вяжи ее!» мужики отреагировали как-то вяло, без огонька. Да и сам церковник выглядел как-то подозрительно: пошатывался на ходу и пьяно таращился вылупленными, осоловелыми глазами. Интересно, не белены ли он, часом, объелся?

Селяне обступили меня неровным кольцом, неуклюже держа наотлет свои топоры и не осмеливаясь подступиться ближе. Вот уж точно – и хочется, и колется. Где-то в арьергарде заполошно подвывал придурочный священник, пытаясь науськать нерешительных вояк. Снисходительно оглядев своих поимщиков, я неодобрительно прищелкнула языком и выразительно лязгнула саблями. Половина загонщиков тут же правильно поняла мой намек, витиевато помянула гоблинов, взвалила на плечи не предназначенный для военных операций аграрный инструмент и, провожаемая припадочными завываниями святоши, цепочкой потянулась домой. Правильно мужики рассудили – и от греха подальше, и сам целее будешь.

– Смилуйтесь, госпожа колдунья! – неожиданно взмолился красномордый здоровяк, бросаясь передо мной на колени и горестно заламывая руки. – Совсем ведь нас проклятая ведьма заест!

– Э-э-э, я не колдунья! – осторожно поправила я, так ничегошеньки и не поняв. Потом подумала и уточнила: – Вернее, ведьма не я!

На растерянном лице мужика отразилась напряженная работа мысли.

– А я и не говорил, что вы ведьма!

– Я и так знаю, что я не колдунья! – насмешливо подтвердила я.

– Как не колдунья?! – потрясенно ахнул красномордый. – Так что, церковникам вообще верить нельзя?

– Ну почему же нельзя? – совсем развеселилась я. – Пусть верят, разрешаю. Например, в богиню Аолу и ее братьев!

Мужик задумчиво поскреб в затылке:

– Тьфу, вот гоблины-то! Судя по тому, как вы, госпожа, на язык бойки, вы и есть самая настоящая колдунья!

– А ведьма тогда кто? – подбадривающе улыбнулась я.

– Так тетка Мона-покойница, мать нашего кузнеца Густава.

– И кто ее ведьмой назвал?

– Дык вестимо кто, церковник наш! – бесхитростно довел до моего сведения мужик.

– Так ему же верить нельзя, – иронично напомнила я. – Логично?

Собеседник пару минут потрясенно таращился на меня, беззвучно разевая рот, а потом весело загоготал, хлопая себя по коленям.

– Вот, госпожа, спасибо, повеселили. Уж не знаю, как это у вас получается, да только разговоры ваши чуднее любого колдовства!

– Вы священника вашего в погреб прохладный посадите, похоже, он на солнце перегрелся, – спокойно посоветовала я. – А мне все толком обскажете, что и как у вас тут приключилось.

Церковника подхватили под мышки и уволокли прочь, невзирая на его отчаянные вопли. Упитанный мужик, поглядывая на меня донельзя уважительно, приглашающе махнул рукой, указывая в сторону виднеющегося за плетнем дома.

– Дозвольте в гости вас пригласить, в извинение так сказать. Правда, в хате у меня неспокойно, дочки из воли отцовской вышли. – Он опечаленно пошевелил мохнатыми бровями. – Эвон как оно повернулось-то… Юбки не носят уже – как вы, в штанах ходят. Замуж не желают – не по нраву им наши местные женихи. День-деньской с луком упражняются либо ножики в цель мечут. Меня, старого, не слушаются…