Татьяна Устименко - Невезучие

Со сдавленным рычанием я нехотя выкарабкалась из бадьи, завернулась в простыню и отворила дверь с серьезным намерением растерзать настырного гостя. В глаза ударил резкий свет от установленных в коридоре светильников, и поэтому я не сразу разглядела своего позднего посетителя, застывшего на пороге. Поняла только, что это мужчина – высокий и мускулистый, подпирающий головой дверную притолоку и эффектно вписывающий широкими плечами между планками косяка. Мы молчали. Я силилась адаптировать зрение к внезапному переходу от темноты к свету, он – пристально рассматривая мое тело, облепленное тонкой, мгновенно намокшей тканью.

– Хм, простите, но я ваш сосед… – мелодично начал мужчина.

– Вы сверху или снизу будете? – не придумав ничего лучше, растерянно брякнула я.

Незнакомец весело хмыкнул.

– Что, так вот прямо с порога и начнем? А может, хотя бы познакомимся для разминки? – Он толчком впихнул меня в комнату и сильным пинком захлопнул дверь у себя за спиной.

Я обомлела. Передо мной стоял Зорган.

Виконт хозяйски расселся на единственном стуле, закинул ногу на ногу и принялся рассматривать меня с непонятным огоньком во взоре. По достоинству оценив нахальство эмпира, я решила, что следующий ход за мной, царственно вступила в еще не успевшую остыть воду, села, погрузившись до подбородка, стянула мокрую простыню и швырнула ее в виконта. Брови красавца восхищенно поползли вверх.

– Ничего себе, – вынужденно признал он, – а ты далеко не робкая мышка!

Я фыркнула:

– Спинку мне не потрешь, случайно? А ты поумнел. Вот уж не думала, что умею лечить умственные расстройства одним метким ударом. Слушай, а твой палач как поживает – может, у него благодаря мне геморрой рассосался?

Зорган запрокинул черноволосую голову и расхохотался:

– Девушка, а вам кто-нибудь говорил о том, насколько вы красивы?

– Нет! – Я попалась в расставленную им ловушку.

– Ух ты, какие же все вокруг честные! – ехидно ухмыльнулся эмпир. – А вы, леди, даже не скрываете недостатки своей фигуры! Это вызов всему миру или неизжитая детская наивность?

«Вот стервец! – подумала я. – Неотразимый, невероятно обаятельный хищник. Такой запросто сумеет вскружить голову любой женщине. И, похоже, ему здорово хочется приручить меня. Кажется, я его чем-то зацепила…» Сердце мое радостно забилось, но я постаралась не проявлять охватившего меня волнения. С таким мужчиной следует держать ухо востро.

– Правильно преподнесенные недостатки превращаются в достоинства, – наставительно проинформировала я. – Тебе ли этого не знать?

– Хм, – озадачился злодей, – а ведь ты права!

– А недостатки моей фигуры с лихвой компенсируются смелостью ее демонстрации, – воодушевленно закончила я. – Ну не строй из себя жлоба, потри мне спину.

– А что мне за это будет? – игриво мурлыкнул Зорган, пересаживаясь на край бадьи и вылавливая плавающую в воде мочалку.

Он намеренно поддразнивал меня, очаровывая богатыми возможностями своего мужественного, но мягкого баритона. От такого голоса у женщин непременно подгибаются колени, а по телу начинает разливаться приятная истома. Совсем близко от себя я увидела его темные прекрасные глаза с вертикально вытянутыми, будто у кошки, зрачками. Глаза смеялись.

– Ничего тебе за это не будет, обещаю, – расслабленно протянула я, млея под ласковыми прикосновениями его смуглой руки, – ни пощечины, ни удара саблей…

– Хм, какое заманчивое предложение. – Зорган нагнулся еще ближе и ожег мое голое плечо мимолетным дерзким поцелуем. – Ты самая удивительная девушка в мире, я понял это еще тогда, на площади…

«Надо же! – мысленно ахнула я. – А он настроен на романтичный лад. К чему бы это?»

– Кстати, – добавила я, – ты нам нужен!

– Серьезно? – иронично не поверил виконт. – Нам? Знаешь, меня это не интересует. Вот если бы ты сказала – мне…

Наши взгляды встретились.

– Я предлагаю тебе возможность принять любое решение, – откровенно произнесла я. – Ты свободен выбирать один из двух вариантов – либо ты с нами, либо против нас. Но если ты идешь с нами, то я требую честности в обмен на честность, и, чур, никаких подлостей и никаких кинжалов в спину. Согласен?

– Свобода подразумевает выбор, но выбор уже подразумевает некоторое ограничение свободы! – мягко упрекнул меня Зорган. – А я слишком свободолюбив. Ты готова поверить мне всецело?

«Ну это вряд ли!» – скептично хмыкнула я, но вслух произнесла совсем другое.

– Да! – стараясь выглядеть убедительной, кивнула я. – Готова!

«И да простят мне боги столь низменный обман! – виновато мелькнуло у меня в голове. – Видит Аола, я просто боюсь верить своему любимому мужчине, хоть и хочу этого больше всего на свете…»

Уголки его красивых губ дернулись, и мне показалось, что он сейчас заплачет. На смуглом самоуверенном лице появилось растерянное выражение, придавая его твердым чертам оттенок беззащитности и ранимости.

– Гоблины, – потерянно выругался он, – вот гоблины! Что же ты делаешь со мной, девушка?

Он потянул меня к себе, заставил подняться из воды, обернул в сухое полотенце и, легко подхватив на руки, перенес на кровать.

– Расскажи мне все, – мягко попросил он, удерживая меня на коленях и прижимая к своей груди, словно самую величайшую драгоценность.

Не утаивая мельчайших подробностей и не смягчая обстоятельств, я подробно поведала ему всю историю с Раскладом Судьбы и эльфийским пророчеством.

– И ты всерьез намерена полюбить урода? – Его теплое дыхание запуталось в моих волосах. – Например, такого как я?

– Ты не урод! – Я трепетно прикоснулась к гладкой коже его щеки. – Ты красив как бог! И к тому же ты пытаешься стать добрым…

– Я пытаюсь не быть с тобой злым, – недовольно перебил эмпир. – Улавливаешь разницу?

– Эта разница и отделяет урода от хорошего человека! – поощрительно шепнула я.

Зорган печально рассмеялся, губами лаская мои пальцы:

– Солнце мое, я самый настоящий урод, только не физический, а моральный!

– Не верю. Я думаю, что в душе ты очень ранимый и беззащитный.

– В душе-то мы все беззащитные, – согласился Зорган, – да только кто это видит?

Наш полуночный разговор принимал весьма странный оборот.

– Ты нам нужен, – напомнила я, пытаясь отвлечься от сладостных мыслей о его губах и теле, таких близких и доступных. – Ты пойдешь с нами на Ледницу? Ты заключишь с нами перемирие?

Эмпир немного отстранился и посмотрел на меня испытующе:

– Пойду! – подозрительно легко согласился он. – В этом наши цели совпадают. Меня тоже отправили в Храм Смерти, причем, – тут он язвительно подмигнул, – не без твоей вины, радость моя. Поэтому, пока мы нужны друг другу и идем одной тропой, я обещаю не вредить тебе и твоим друзьям…