Лана Туулли - Короли и Звездочеты

А еще есть вероятность, что сегодня пройдет дождь. Из лягушек. Которых потом тетя Люда запечет под сырным соусом. И подаст с квашеной капустой. И трюфелями. А потом на Объект прилетит дракон и утащит Петренко в неведомые дали ради неизвестных, но глубоко аморальных целей. И Монфиев, вооружившись канцелярским ножом, отправится ее спасать.

Вероятность, конечно, маленькая, но, учитывая специфику места, в котором сейчас пребывает Александр Глюнов, давайте рассуждать объективно, логически и трезво: почему бы и нет?

Поэтому Сашка очень уверенно повторил своему неожиданному «гостю» описание Лотринаэна, предположил, что тот прячется в одной из палат клиники и закончил соблазнительной гипотезой, что:

- У него точно есть.

- Ёльфы - это да, - подумав, согласился незнакомец. - У ёльфов выпить всегда имеется, они на этот счет очень даже не дураки, хотя и притворяются. А даже если нет - они наколдовать могут.

- Во-во, - поддержал Сашка. - Найди его. Скажи, что нам есть о чем поговорить.

- Ага, - буркнул выпивоха и удалился.

Сашка заметался по палате, составляя список дел, нуждающихся в объяснении и обсуждении. Обязательно задать Лотринаэну вопрос о посохе Ноадина. Хотя… кое-что ясно и без объяснений. Лукин явно не знал всех свойств артефакта, иначе бы он предупредил, что у посоха есть несколько вариантов применения. Или - знал, но не счел нужным предупреждать помощника?

Евгений Аристархович, я, честное слово, уже устал ловить вас на несовпадениях и откровенной лжи…

В тишине больничной палаты шаги Сашки - он бегал шустро, вокруг койки, топоча пятками, как ёжик, - звучали на редкость громко.

Снова повернулся ключ.

- Ты нашел… А, здравствуйте, Марина Николаевна.

- Здравствуй, Саша. - ответила Лукина. - Держи поднос, наверняка ведь голодный. Держи, - еще раз велела Марина, увидев замешательство молодого человека. - И давай поговорим.

- Давайте, - со вздохом согласился Сашка. Исключительно из вежливости.

Марина Николаевна усадила Сашку на кровать, велела начинать с супа, а она пока подержит поднос с порцией плова и компотом.

Интересно, о чем Марина Николаевна будет меня спрашивать? - подумал Глюнов, набрасываясь на еду. Еще бы, после такого суматошного дня аппетит разыгрался, как у целой стаи сфинксов. Фу, какое сравнение… Марине Николаевне интересно знать, кого мы поймали? Сказать правду - ведь за сумасшедшего примет, соврать… Что ж, Лукин предложил очень правдоподобный вариант - лабораторный образец, экспонат, сбежавший из недр Объекта. Самое удивительное, что эта ложь правдивее истины.

О том, что случилось вчера с Серегой? Или она, как Серов, будет допрашивать меня насчет господина Октавио, прытко сбежавшего от внимания его подчиненных?

- Саша, - серьезно сказала Марина Николаевна, подавая молодому человеку плов. - Я должна поговорить с тем человеком, которого подозревают в нападении на Галю.

Так и знал, - подумал Глюнов. И как же мне сказать этой милой заботливой женщине, что я не собираюсь никого выдавать? Стоп, она сказала «подозревают в нападении», значит, себя к этим «подозревающим» не относит? Почему?

- Согласен, - неожиданно для себя самого ответил Сашка. - Только баш на баш. Я рассказываю о том человеке, который якобы ударил Галю, вы - отвечаете на мой вопрос. Кстати, как там Галя?

- Поправляется, - ответила Марина. Ее печальные, усталые глаза странно контрастировали с достаточно легкомысленным, летнего настроения нарядом - молодежными голубыми джинсами и шелковой блузе в цветочных гирляндах. - Она мало встает после сотрясения мозга, очень переживает из-за смерти Игоря, но она обязательно поправится. Я сделаю все, что от меня зависит.

- Угу. Так вот, - закончив ужин богатырским глотком компота, солидно откашлялся Сашка. - Октавио… В смысле, Октавин… То есть… Одним словом, - мужественно продолжил Глюнов сбивчивые объяснения, - мы с тем, который от вас сбежал, разговаривали, и я напрямую спросил его о том, что случилось с Галей. Он сказал, что не нападал на нее. Дескать, он видел ее несколько минут - Галя принесла ему питье, потом он разговаривал с Волковым и с Евгением Аристарховичем, а потом… - Сашка замялся, тщательно подбирая слова. - Потом они предложили ему сделку. Октавио помогает Волкову в одной щекотливой ситуации, а за это его отпускают на все четыре стороны.

- Ясно, - деревянным, неживым голосом откликнулась Лукина. Нахмурилась, вспоминая, как последний раз разговаривала с Константином Сергеевичем. Одно время ей даже казалось, что Волков к ней неравнодушен, он явно пытался флиртовать, неумело и по-солдафонски. Тогда, в день, когда случилось несчастье с Галей, они столкнулись в коридоре, Волков сказал неуклюжий комплимент, потом увидел выходящего из процедурной Лукина, смутился и удрал, пока его не заметили; Марина Николаевна, на радостях, что удалось избежать непрошенного внимания, поспешила на поиски Леночки - надо было узнать, что с обедом… Как давно всё это было! Уже и не вспомнить подробностей…

- Марина Николаевна, - не сдержался Глюнов. - Я понимаю, как всё выглядит со стороны. Но я совершенно не выгораживаю Октавио и вовсе не собираюсь сваливать все шишки на покойного Волкова. Понимаете, Октавио… Он такой человек, что… Просто поверьте, что врать бы он не стал. Он сам, без утайки рассказал, как поступил с Константином Сергеевичем: у них вышла драка, и смерть Волкова стала результатом его собственной попытки убить Октавио. Ему совершенно незачем врать, Марина Николаевна. И, если на то пошло, то я думаю, что Галю ударил Волков. Понимаете, дело в целесообразности…

Мужчины! - подумала Марина. И этот туда же! «Целесообразность»! «Поймите, нужна была не смерть или травма Гали, а всего лишь страх, доказательство того, что сбежавший пациент опасен», - и всё это какой-то мальчишка объясняет мне?

Догадавшись, что его сбивчивые объяснения не находят желаемого отклика, Сашка печально замолк.

- Спасибо, что рассказал, - поблагодарила Марина Николаевна прежним, маловыразительным голосом. - Жаль, что я не могу задать вопрос непосредственному участнику событий.

- Я… Если увижу, я попрошу Октавио поговорить с вами лично, - окончательно смутился Глюнов. - А можно теперь спросить?

- Давай, спрашивай.

- Это ведь вы положили ночью две запасные обоймы, правда?

- Да, я, - пожала плечами Марина Николаевна.

- Но зачем?

- Мне показалось, что будет неправильно идти на важное, ответственное дело, не уделив должного внимания экипировке, - с показным равнодушием ответила Лукина, поднимаясь с края койки. - Наша жизнь - такая сложная штука, что никогда не знаешь, когда потребуется весомый, острый или огнестрельный аргумент.

Женщина сделала несколько шагов к двери, но потом, почувствовав Сашкин внимательный, выжидающий взгляд, остановилась.