Евгений Якубович - Программист для преисподней

– Александр Леонидович, – укоризненно произнес компьютер. – Вы сами-то верите в то, что посылка поможет? В лучшем случае он посчитает это дурацкой шуткой. А, скорее всего, учитывая его неустойчивую психику, он окончательно свихнется, когда увидит тетрадку с его собственными воспоминаниями, которые сам никогда не писал.

У-упс! А ведь компьютер снова прав!..

– Просто послать книгу недостаточно, – размышлял я вслух. – Сам я отправиться к нему и все растолковать тоже не могу. Что же делать?

К этому времени компьютер уже нашел решение, поэтому ответил без промедления:

– Медиум. Я подберу вам медиума.

– Что это значит? Объясни подробнее.

– Надо найти человека с близким вам ментальным строением мозга. Вы сможете присутствовать в том мире, находясь в сознании этого человека. Если вы с ним поладите, то сможете незаметно подсказывать ему, что надо делать. А, возможно, и просто командовать его действиями. Это уж зависит от того, насколько хорошо вы устроитесь в его разуме.

– Я тебя понял. Срочно найди мне такого медиума. Я хочу закончить эту бодягу как можно быстрее. Тем более, что, похоже, мне придется здорово повозиться в той реальности.

Вопрос о том, где же искать подобного медиума не поднимался. Конечно же, следует искать в Арикиной компании. Это именно тот круг, в котором легче всего найти подходящую личность. Я же сам из таких! А, вселившись в медиума, я в том же доме встречу Сергея и спокойно с ним поговорю в уголке. Пожалуй, я приближаюсь к решению. Я обратился к компьютеру:

– Исследуй эту компанию и подыщи подходящего медиума. А мне пока покажи какую-нибудь типичную посиделку у Арика. Я хочу посмотреть на эту команду. Нам надо, прежде всего, понять, как они живут, чем дышат и о чем говорят.

– Слушаю и повинуюсь.

Я уже понял, как надо обращаться с компьютером. Чем более четко я формулировал вопрос или приказ, тем лучше был результат. Моя колдовская сила продолжала усиливаться. Теперь мне уже не нужен был экран, чтобы видеть то, что я просил показать. Компьютер просто перенес меня в дом Арика и Раечки на одну из посиделок.

Я бродил по дому, словно бестелесный невидимка, наблюдал и слушал. Компания и в самом деле там подобралась чрезвычайно интересная. Скоро я уже знал присутствующих так, будто дружил с ними всю жизнь.

Потерянное поколение восьмидесятых. Последнее поколение людей, выросших в СССР, воспитанных в советских школах. Поколение, выросшее в атмосфере беззастенчивой лжи, откровенного карьеризма, культа дефицитных шмоток, всеобщего пьянства и безразличия…

Гости Арика не вписывались в существующую тогда систему ценностей и человеческих отношений. Они не сделали карьеры в общепринятом понимании, не добились особых материальных благ, столь ценимых в то время. Они и не стремились к этому.

Не найдя себе достойного применения в окружающей жизни, эти люди направили бурлящую в них энергию на отвлеченные сферы. Их книги никогда не стояли на полках, а циркулировали с рук на руки, пока буквально не зачитывались до дыр. Они выстаивали очереди перед театрами и концертными залами, покупали входные билеты без места, и смотрели спектакли, сидя на ступеньках, или стоя, прислонившись к стене. Играли в интеллектуальные игры, без малейшего материального стимула. Писали стихи и романы, заранее зная, что никакое издательство их не опубликует; сочиняли музыку, которую никогда не исполнит ни один государственный оркестр; рисовали картины, которые не выставят ни на одной официальной выставке.

Они сумели сохранить в душе то, что для них было главным – способность независимо мыслить и заниматься творчеством. Эти люди отстояли свое право на полноценную интеллектуальную жизнь. И были счастливы этим.

Я скомандовал компьютеру остановить показ и огляделся по сторонам. По меркам того мира я провел в нем не менее часа, но здесь, похоже, не прошло и пары секунд. Солнце в окне не переместилось, и по-прежнему освещало картину, висевшую на противоположной стене. Начатая сигарета дымилась в пепельнице, нисколько не уменьшившись. Я взял ее и глубоко затянулся. Разведка прошла успешно. Я могу спокойно отправиться туда и некоторое время пробыть среди них, не обнаружив собственного присутствия. Большинство гостей по своему менталитету мне близки. Кого-то из присутствующих обязательно можно будет использовать в качестве медиума.

– Ну, ты нашел мне кого-нибудь подходящего? Я хочу немедленно отправиться к Арику и покончить со всем этим.

– Видите ли, Александр Леонидович… – компьютер опять начал мямлить. Нехороший признак. – Я нашел для вас медиума. Он, правда, не совсем из этой компании, но на днях в ней появится. Вы сможете не просто подталкивать его к определенным действиям, но и полностью захватить на время контроль над телом, не причинив ни ему, ни себе никакого вреда.

– Я надеялся, что будет проще и быстрее. Просто вселюсь на полчасика в кого-то из тех, кого ты мне показал, поболтаю с Сергеем и отправлюсь домой.

– Ага, вылечите Сергея и сведете с ума беднягу, в которого вселитесь.

– Хорошо, кто же этот медиум?

– Молодой человек по фамилии Каценович. Очень интересный тип, близок к вам по складу психики. Живет в соседнем городке, преподает математику в техникуме. Кроме того, Каценович – прекрасный музыкант, играет на гитаре, пишет песни. Я предлагаю вам пожить в его сознании хотя бы один день, прежде чем отправиться к Сергею.

– Целый день в чужом сознании? Да я от тоски сдохну! Смотреть, как он утром трясется в автобусе, потом читает лекцию, возвращается домой, ест невкусный обед, смотрит телевизор, и перед сном пять минут занимается с женой сексом?! Брр, не хочу!..

– Обещаю, что скучать вам не придется. Вы бывали в восьмидесятые годы на фестивалях авторской песни?

– Особенно я этим никогда не интересовался. Так, съездил пару раз, вроде как на пикник.

– Хотите побывать еще раз?

– Спать в палатке, есть просроченные консервы и справлять нужду в кустах? – уточнил я.

– Кроме материальных благ существуют еще и духовные, – назидательно произнес компьютер. – Вам представится интереснейшая возможность взглянуть на такой фестиваль изнутри, с точки зрения непосредственного участника.

– Ладно, уговорил. – Мне и в самом деле стало интересно, – Поехали на фестиваль!

Пахло мятой. Вообще-то в воздухе было куда больше запахов, цвело все, что только может расти и цвести в этих горах, но Каценович выделял именно мяту. Ее аромат первым проникал в автобус, когда тот начинал карабкаться по узкому ущелью, ведущему из города сюда, на уступы горного плато. Запах мяты наполнял автобус, и Каценович чувствовал, как отпускает его постоянное нервное напряжение – несильное, но уже становящееся привычным. Запах проникал в автобус всегда в одном и том же месте дороги: за поворотом после третьего моста. Каценович всегда ждал этого поворота с замиранием сердца: а вдруг в этот раз что-то сломается, и запаха не будет? Но ничего не ломалось, запах по-хозяйски заполнял автобус, и Каценович говорил себе: «Ну вот я и в горах, вот и начался мой праздник…».