Нил Гейман - Лучшее юмористическое фэнтези. Антология

Декан улыбнулся.

— Вы хотите сказать, что мы причиним еще больше вреда, если включим луч?

Миссис Хопкинс пребывала в нерешительности.

— Вы сомневаетесь, декан? Возможно, нам будет трудно контролировать столкновения. Мы можем ненароком зацепить электроны мистера Колкита. Мы можем превратить его в бозе-конденсат, бакминстерфуллериновый раствор или даже в сингулярность.

— Я хочу, чтобы вы немедленно направили на него свои самые точные протоны, Хопкинс. Мы проводим научное исследование. — Декан потер руки. — И расположите еще несколько магнитов вокруг штанов Колкита. Я попытаюсь сфокусировать луч.

— Вы уверены, что это этично, декан?

— Не говорите мне об этике, Хопкинс. Этот негодяй испортил мои тапочки.

Вскоре лицо Колкита начало расплываться на экране. Из репродуктора донесся его прерывистый голос.

— Я… э-э… думаю, что брюки распадаются, — сообщил он. — Я не чувствую своих ног. Вернее, чувствую.

Уизерс махнул рукой миссис Хопкинс, давая знак увеличить мощность.

— Не говорите чепухи, Колкит, — сказал он. — Что значит «не чувствую, но чувствую»?

— Декан, мне кажется, что мои ноги находятся в двух местах одновременно, причем они обе утратили связь с ягодицами. На мой взгляд, это похоже на процесс интерференции. Словно у меня в кармане лежит пара бозонов Хиггса. По-моему, нижняя половина моего тела перешла в состояние корпускулярно-волновой дуальности на макроуровне.

Последняя фраза встревожила декана. Однажды утром он услышал, как девушки из машинописного бюро восхищенно обсуждают нижнюю половину тела Колкита. Это выбило Уизерса из колеи. Никто и никогда не говорил о нижней части его тела. Во всяком случае, не отзывался о ней с восторгом. У декана нижняя половина тела представляла собой неисследованную область. На его горизонте не появлялось ни одной женщины, кроме Морин. Но Морин покинула его, когда появился Колкит, на стороне которого были все преимущества — ровные зубы, мужественная челюсть, самодовольная манера держаться, стиль и всякие интересные штучки. Морин не устояла перед его гормонами, и декан поклялся… что? Отомстить? При помощи науки? Перенастроить ускоритель частиц так, чтобы кое-кто намертво застрял в высокоэнергетических штанах?

— Мы включаем прибор на полную мощность, мистер Колкит, — предупредил декан. — Так что держите крепче свои бозоны.

От штанов Колкита повалил дым. Миссис Хопкинс вскочила со своего кресла, словно намереваясь протестовать. Она широко открыла рот и зажала уши руками, пытаясь заглушить невыносимый вой ускорителя. Декан погрозил монитору кулаком. Его лицо горело от возбуждения.

— Я ему устрою! — проревел он. — Я покажу этому бабнику, как уводить у меня Морин.

Тихим, спокойным утром следующего дня декан сидел за своим столом, погрузившись в размышления. Высокоэнергетические штаны нашли в Абердине. Они пролетели семьсот три мили, прочертив на небе яркую дугу, затмившую солнце. Никто не знал, куда исчез сам Колкит.

Тук-тук…

— Миссис Хопкинс?

— Мне показалось, вас заинтересует известие о том, что нашелся один ботинок мистера Колкита.

— Неужели?

— В Норвегии.

— О!

— А мистер Пайк, строитель, обещал отремонтировать крышу факультета, однако он наотрез отказывается подходить к черной дыре, которая образовалась в трубе ускорителя.

Декан вздрогнул. Неужели он позволил своим эмоциям возобладать и учинил безжалостную расправу над Колки-том? Не выходит ли такой поступок за рамки беспристрастного аналитического научного суждения? В окна кабинета светило яркое утреннее солнце, и вдруг декан усомнился, что проблема заключалась именно в Колките. Он, декан Уизерс, не изменился. Весь его план строился на том, что, избавившись от Колкита, он, Уизерс, станет другим. Но Морин не спешила к нему в кабинет, чтобы броситься нагой в его объятия. И девушки из машинописного бюро не замирали восхищенно, когда он проходил мимо. Они обсуждали только исчезновение Колкита, беспокойно вертясь и ерзая на стуле, словно никакие черные дыры не могли поглотить сладкие воспоминания о его либидо и даже из другой вселенной Колкит мог довести их до множественного оргазма.

— А гравитационные волны? Миссис Хопкинс покачала головой.

— Мистер Лин прикрепил к полу все, что двигается, однако западное крыло университета неуклонно смещается в сторону восточного крыла со скоростью три дюйма в час. Мистер Лин считает, что через несколько дней факультеты химии и геологии столкнутся.

— Вам не кажется, что к тому времени здание университета обратится в руины?

— Время и пространство сворачиваются, декан, и, по расчетам мистера Лина, наш мир будет уничтожен раньше, чем западное крыло. Наш университет уцелел, несмотря на все попытки Гитлера его уничтожить, поэтому мистер Лин полагает, что своды здания не обрушатся при перемещении.

Декан снова вздрогнул. Морин работала на геологическом факультете — нежная, как богиня, и столь уязвимая перед неистовыми захватчиками. Что с ней будет, когда мужланы с факультета химии вломятся в ее обитель? И потом, кто же знал, что наш мир так хрупок и ненадежен?

— Значит, я все погубил, — пробормотал декан. Он встал из-за стола, подошел к двери и снял с вешалки свое пальто. Колкит лучезарно улыбался на фотографии, утыканной дротиками. Декан ощупал карман пальто, в котором лежал некий предмет. — Мне нужно кое-что сделать, миссис Хопкинс. Вероятно, некоторое время меня не будет.

Черная дыра вращалась. На самом деле она была серой, потому что, вопреки предположениям декана, материя стремилась вырваться из сферы Шварцшильда. В противном случае на нее никто не обратил бы внима-

ния, а фундаментальный закон вселенной гласит, что все вещи желают быть замеченными. Когда Уизерс приблизился к черной дыре, раздались шипение и потрескивание. Из-за разной силы тяжести в области лба и затылка у него разболелась голова. Декан сложил руки в виде рупора и поднес их ко рту.

— Колкит! — крикнул он, склонившись над дырой, как над глубоким колодцем, а затем прислушался.

— Декан, это вы? — Голос Колкита звучал слабо и невнятно.

— Вам не кажется, Колкит, что ученому неприлично исчезать в своей собственной черной дыре?

— Несомненно, декан. Хотя я подозреваю, что вы имеете к этому некоторое отношение.

— Вот как?

— Меня озадачило, что вы выкрикнули имя Морин, перед тем как меня засосало.

— Неужели?

— Но ничего страшного, сэр, это был забавный эксперимент.

Уизерс вздохнул. Даже угодив в черную дыру, мерзавец не потерял спокойствия духа. Но как ни досадно, слишком многое было поставлено на карту — например, судьба западного и восточного крыла университета, неумолимо двигавшихся навстречу друг другу. Похоже, в физике элементарных частиц поединок двух соперников грозил обернуться тем, что печальную участь побежденного разделит и секундант, который отсчитывал шаги и подавал команду к началу дуэли. И возвышение, на котором он стоял. И лесная опушка, и половина стены замка, и… в конечном счете весь мир…