Евгения ИЗЮМОВА - Побег

- А ну-ка я, - сунулся вперед Пьера какой-то подвыпивший парень и подал пол-экю Ерофею, и, разумеется, выиграл. Но не ушёл, а снова вступил в игру. Глаза его азартно засверкали, и он дал Ерофею три экю, которые, конечно, ушли в карман Ерофея по двум причинам: с одной стороны, в случае проигрыша Ерофею просто-напросто нечем было бы платить, а с другой - в игру вступил, как и было намечено, Гермес.

- Нет, я всё равно угадаю, - взревел раззадоренный игрок.

- Эй, дружище, дай и другим сыграть, - оттёр его в сторону Пьер, бросив на кон свою монету.

Сыграли. Выиграл Ерофей.

- Ещё хочу! - заявил Пьер, выставив на кон последний пол-экю.

- Нет, уважаемый, - твёрдо заявил Ерофей, - ставка не меньше экю.

- Это почему? - возмутился Пьер. - Прежде брал такую ставку, а сейчас не берёшь?

- А сейчас просто не хочу, - ухмыльнулся Ерофей.

Пьер вскипел и, как было задумано, бросился на Ерофея с кулаками, но его перехватил парень, который уже играл, и отшвырнул в сторону:

- Прочь! Нет денег - не лезь! - и бросил на кон экю. И тут же выиграл. Обрадованный, он даже денег с кона не стал брать, вновь вступил в игру, и опять выиграл, и опять не взял выигрыш, а добавил несколько монет, раззадоренный удачей. Но удача - капризная девица. Она отвернулась от парня, и деньги перекочевали в карман Ерофея.

Парень разволновался, хотел сделать новую ставку, но в игру вступил ещё один человек, потом - другой. Одному из них Гермес - он двигал руками Ерофея с молниеносной быстротой, Ерофей сам бы так не сумел - позволил выиграть подряд два раза, и тот не стал больше искушать судьбу - ушёл. Зато не собирались уходить азартный парень и ещё один игрок. Оба опять ввязались в игру и проигрались до нитки. А толпа вокруг них росла и росла. Желающих испытать своё счастье становилось всё больше и больше. Подошёл и продавец Султана.

Тем, кто выглядел бедно, Гермес давал возможность выиграть, а богатых с виду горожан «обдирал» безжалостно. Пора было завершать авантюру, к тому же Ерофей уже устал, но неугомонный Гермес тоже вошёл в раж и никак не желал прекращать игру. И доигрался.

С противоположного края базарной площади послышались крики, топот ног. К ним, прокладывая дорогу палками, пробивались стражники. Они явно двигались к Ерофею, и намерения их были отнюдь не добрые.

«Ерошка, ноги!» - скомандовал мысленно Гермес, и Ерофей послушно сорвался с места, бросив стаканчики - не до них, скорее бы удрать. Чёрт побери! Неужто его выследили шпионы герцога Майенского?

С Пьером они встретились в знакомом трактире. И там Пьер сообщил, что тревога случилась по вине хозяина трактира на краю рыночной площади, где собирались обычно игроки в кости. От этого хозяин имел прекругленький барыш, потому что игроки платили не только за вход, но и потребляли громадное количество вина. И вдруг объявился конкурент, да такой, что трактир мигом опустел: новая игра зажгла многих. Вот и напустил трактирщик на Ерофея стражников.

- Эх, - огорчился Ерофей, - Султана так и не выручили.

- Да не горюй ты! - хлопнул его по плечу Пьер. - Пока ты играл, я договорился с продавцом. Он согласен отдать коня за десять экю. У нас же теперь деньги есть, вот и купим, а он до утра, если дам двенадцать экю, никому коня не продаст.

- Чёрт! - спохватился Ерофей. - И в самом деле! - он выскреб из карманов деньги, быстро их пересчитал и ухмыльнулся довольно: - 25 экю! На коня хватит, даже на двух, - он подумал о Гермесе.

- Зачем? - удивился Пьер.

- А запасным будет, - нашёлся Ерофей. И тут же получил одобрение Гермеса. - Пора нам отсюда делать ноги, как бы тебя. Петька, кто-нибудь из людей твоего хозяина не увидел.

Рано утром Пьер отправился на рынок и вернулся верхом на красивом тонконогом соловом жеребце, ведя на поводу Султана, не решившись ехать на коне странного и загадочного своего знакомого. На следующий день, позавтракав, накормив коней, они навьючили на них перемётные сумы с едой. Повозку Пьер оставил хозяину трактира и тот, растрогавшись, не только не взял плату за ночлег, но и дал в дорогу полную торбу овса для коней и бурдюк с вином для путников. Они молодцевато вскочили в седла. Султан радостно заржал, почуяв настоящего хозяина, и никто, кроме Ерофея, не заметил, как слегка напряглись ноги Соловка - так Ерофей назвал нового коня - словно на него тоже вскочил всадник.

Они тихо ехали по улице, чтобы не нарушать тишину. И вдруг где-то наверху одного из домов неожиданно открылось окно, и на улицу рухнул поток грязной воды, угодивший как раз на Соловка. Тотчас раздалась забористая брань, настоящая пэль-мель (мешанина) из трёх языков - греческого, русского и, надо полагать, французского. Пьер дёрнулся от испуга, его конь встал на дыбы. Ерофей же чуть не расхохотался, потому что узнал голос Гермеса. Он оглянулся и вздрогнул - на коне сидел видимый Гермес! Выходит, мокрый Гермес виден? Вот это да! И он пришпорил коня, схватил за повод Гнедка, чтобы Пьер, оглянувшись, не перепугался, увидев незнакомца на соловом коне, забормотал:

- Спокойно, Петька, не трусь, как оглянешься. Выедем из города, я все тебе объясню. Ты, главное, не бойся.

А взбешенный мокрый Гермес слетел с коня и ринулся со шпагой в руке в дом, откуда вылили на него помои. Пока ничего не понимающий Пьер и Ерофей спешивались, Гермес ударом ноги вышиб дверь и взбежал по лестнице на второй этаж, думая, что там - нерадивая или просто злобная служанка. Но грохнул выстрел, и что-то горячее больно шаркнуло его по руке.

- Ах, мать вашу!.. Так-разэтак в бога, душу… - Гермес бросился вперед, полностью перейдя на русский язык, видимо, не найдя иных слов, выражающих его беспредельный гнев. Он увидел молодое смеющееся лицо незнакомого дворянина, в его руке сверкнула шпага. И эта улыбка разозлила бога-олимпийца даже больше, чем ранение.

- Ах ты, сукин сын, отродье черепахи! - взревел Гермес, хотя и сам не понял, почему назвал противника отродьем черепахи, так как двигался тот довольно проворно. Гермес, однако, оказался более шустрым, он сделал резкий выпад шпагой, и наглое лицо дворянина исказила боль. Попал! Шпага пронзила легкую кольчугу, которая была под камзолом незнакомца, и вошла в самое сердце.

- Ого-го! - загоготал Гермес, а по лестнице уже взбегали Пьер с Ерофеем, который радостно улыбался - он понял, как сделать Гермеса видимым, по крайней мере, тот хоть поест нормально. Зато Пьер удивленно таращился на незнакомца, от которого разило нечистотами, но Ерофей, не обращая на это внимания, обнимал его и тряс за плечи, кричал непонятное:

- Герка, я понял, я всё понял, Герка! Я знаю, я знаю!

Хозяйственный Пьер решил благоразумно не встревать в их дела и начал стягивать кольчугу с убитого, забрал он и пистолет вместе со шпагой - в пути сгодится. И трое приятелей поспешили выехать из города, пока не всполошились стражники, которые, может быть, услышали выстрел и шум драки. Горожан же они не опасались: обыватели всех времен одинаковы, наверное, разбуженные шумом, смотрят сейчас на всадников сквозь щели ставень, но никто из них ни за какие деньги не высунется на улицу.