Владимир Черепнин - Вовка в Троеклятом

— Так, Карлуха, я сейчас во дворец…

— Не спр-раведливо! Моя очер-редь! Я полечу, всех выр-ручу, спасу!

— Куда полетишь?

— Во двор-рец.

— Куда, во дворец? Он вон какой большой, за полгода все не облетишь.

— То, что сейчас пр-роисходит — вселенская неспр-раведливость! Набедокур-рить я могу и без знания геогр-рафии. А то, что получается? Тебя р-разыскивают ср-разу в двух ипостасях: как кота, и как пеликана. А обо мне никто ничего не знает. А пр-редставь, свер-ргнем мы тир-рана ценой собственных жизней…

— Типун тебе на язык.

— Я знаю что это не лучший вар-риант р-развития событий. Пр-риятней, конечно почивать на лавр-рах. Но нельзя сбр-расывать со счетов и такую возможность. Итак, пр-редставь, низложили мы узур-рпатор-ра, а сами безвр-ременно погибли. Благодар-рный, скор-рбящий нар-род кинется памятники ставить. И, выходит, тебе ср-разу два забабахают, а мне — фигушки?

Вообще-то, ты зр-ря губяки р-раскатал на два мемор-риала. Пр-равда выплывет нар-ружу, и все узнают, что кот и пеликан — одно лицо. И водр-рузят один памятник. Комбинир-рованный. Пр-редположим, кот с кр-рыльями и пеликаньим клювом. Или пер-рнатый гер-рой с усами и кошачьими ушками. Ты как пр-редпочитаешь? Советую оставить посмер-ртную записку. Хотя, необязательно. Не пр-ригодится. Как кот, ты себя ничем не пр-роявил. Попался на глаза в неподходящей компании и все. И вр-ряд ли кто оценит, что ты доставил живую воду, будучи пеликаном. В нар-родной памяти останется только один твой подвиг. Котор-рый шел от самого сер-рдца, а вышел чер-рез… ну, ты понял о чем р-речь? Когда ты Емелю обделал. Так что, в память о твоем гер-роическом поступке, воздвигнут огр-ромнейшую жопу…

Васька дал ворону немного пробрехаться, знал по опыту, после этого Карл становится покладистей.

— Все, хватит, Карлуха. Прекращай дурить. Времени нет. Пойду я. Шутки кончились. Периодически справляйся насчет списков. Кого вычеркнут или, может, кого по новой внесут. И еще, тут недалеко дворик один есть, там заныканы шапка-невидимка и летающая метла. Тебе они ни к чему, летать ты и сам умеешь, а в шапке взлететь не сможешь.

— А на метле и в шапке смогу.

— На фига?

— Вдр-руг пр-ридется. Всякие там стечения обстоятельств.

— Ты к себе не примеряй. Я говорю, чтобы ты знал. Где дворик находится, наш свинорылый знает. Вовка тоже. Мы в прошлый раз из этого дворика на ступе улетали.

— А ты не мог сюда все пр-ринести?

— Там место неприметное, надежное. А свинскую шарагу в любой момент накрыть могут. Слишком близко к дворцовым колдунам. Ладно, побежал. Я на тебя надеюсь.

Васька выскользнул из номера и уже не слышал, как на прощание ворон каркнул: «Не ссы компотом!», в смысле, не волнуйся, все будет хорошо.

Путешествие в кромешной тьме лабиринта было бы равносильно самоубийству. Но Федот серьезно относился к поиску Емелиных сокровищ. И как только мы вошли в узкое ответвление, воевода запалил заранее припрятанный факел. Скорей всего эта часть подземелья уже была обследована алчным военачальником. Он уверенно сворачивал в требуемые проходы, своевременно предупреждал о зияющих провалах бездонных колодцев. Наконец, впереди показался свет. Вернее, кромешная чернота коридора, находящаяся вне предела досягаемости нашего скудного факела, немного посерела. Осторожный воевода загасил огонь и дальше мы пошли, ориентируясь на светлое пятно.

За несколько метров до выхода в освещенный коридор сзади меня тихонько окликнули:

— Вовка.

— Кто здесь?

— Мяу.

— Васька! Где Яна?

Кот вкратце рассказал, где и при каких обстоятельствах разлучился с хозяйкой.

— В номере только Карл и Соловушка. Говорят, поймали ее. Я сюда быстрей. Запах твой почувствовал, догнал. Вместе сподручней.

Тем временем мы подошли к нужному коридору, протиснулись (воевода с трудом) в узкую, низкую щель.

— Все. Лягухов обошли, — самодовольно заявил Федот, — темницы там.

Мы осторожно двинулись в указанном направлении. Когда до узилища, по словам воеводы оставалось сделать один поворот, мы нос к носу столкнулись с Яной, вынырнувшей из бокового ответвления. Как ни странно, от неожиданности никто не вскрикнул. Федот не сразу заметил бесшумно появившуюся ведьму. Кот, наверное, почувствовал знакомый запах. Яна обладала завидной выдержкой и никогда не выражала свои эмоции посредством бессмысленных «охов». А я почему-то не успел…

Встреча была бурной, насколько это позволял режим секретности.

— Ты не арестована?

— Как видишь.

— А у входа тебя и медведя исключили из списка разыскиваемых. Вот, мы и подумали… А где Серенький?

— Не знаю, — немного раздраженно призналась ведьма, — ищу, ищу…

Мы свернули за угол и увидели медведя. Серенький сидел, облокотившись спиной о стену, за массивной решеткой, полностью перегораживающей торец коридора.

Завидев нас, медведь вскочил и принялся энергично махать лапами, давая понять, что мы не должны подходить к нему.

— Сматывайтесь, — шепотом прохрипел Серенький, когда мы все-таки приблизились.

— Только с тобой.

Серый в отчаянии опустил лапы.

— Он знал, что вы придете.

— Кто?

— Хоттабыч. Это ловушка. Бегите пока не поздно.

Ухватившись за прутья, я потряс решетку, попытался ее приподнять. Не знаю зачем. Наверное, для того, что б хоть что-нибудь делать. Наверняка медведь уже проверил ее на прочность.

Что-то почувствовав, Васька резко оглянулся. Сзади никого не было. Но это не успокоило кота.

— Похоже, нам зверек, — спокойно сообщил он.

— Какой зверек?

— Пушистый такой, белый. Песец называется.

В этот момент из-за угла вышел человек.

— Хоттабыч! — Обреченно прошептал Федот и тут же с надеждой посмотрел на меня. — Давай, колдуй!

Что я мог ему ответить? Да ничего. Просто сделал вид, что не расслышал.

Если бы воевода не назвал незнакомца, я бы сроду не догадался, кто перед нами. До этой встречи в моем воображении рисовался совершенно другой образ. Естественно, далекий от киношного. Но в свете того, что джинн, переименованный в колдуна, состоит на службе у Емели, я ожидал увидеть мерзкого старикашку с подленькими глазками и клоками прореженной бородой.

На самом деле это был высокий мужчина с густой шевелюрой и аккуратно подстриженной бородой. Волосяной покров головы и лица был седым только на треть. Остальной — черный, смоляной. Большие карие глаза, немного длинноватый прямой нос.

Федот дернул меня за рукав, подвигая к действиям, но Хоттабыч вовремя взял инициативу в свои руки, и мне не пришлось признаваться воеводе, что я его жестоко обманул.

— Я не советую применять здесь какие-либо чары, — без тени эмоций сказал колдун.

Федот не обратил внимания, что при этом он обращался только к Яне.