Владимир Черепнин - Бесштановый переворот

— Погоди, Ханбайдуй, выслушай, а потом будешь решать, казнить или миловать. — И, не дожидаясь высочайшего соизволения, сразу продолжил. — Я никакой не шпион. Пришлось так сказать княжичу, чтобы он меня сюда привел. — Была мыслишка сдать гаденыша, рассказав, как он хотел папулю на казнь отправить, но пожалел: маленький, глупенький… гаденький, подленький. — Я тут совсем по другому делу. Я должен поведать тебе великую тайну. У Кульдульперпукса в заточении находится законная наследница, принцесса Пальпулькидра, дочь пропавшего короля Сильбульлиона. — Как только выговорил? Сам удивился. Про их приставку Кля не стал упоминать, а то еще что-нибудь другое получилось бы нечаянно, неудобное. — Так вот, ты на праздник прихвати с собой побольше своих янычамураев. Желательно всех. На всякий случай. И надо потребовать от узурпатора, чтобы был проведен обряд первородства.

— Что-то я не верю в твою сказочку о принцессе, — князь продолжал смотреть на меня крайне подозрительно, — пытаешься жизнь спасти? Не выйдет, однозначно.

— Хочешь, не верь, мое дело маленькое, новость передать. — Я состроил самую равнодушную рожу, на какую только был способен. — Только Ненебаб поверил сразу и явится с армией. — Я сбрехал, не моргнув глазом, хотя соседнего князя еще и не видел. — А вы с ним, вроде как, не очень дружите и даже периодически воюете. Конечно, на празднике никаких конфликтов, сразу в Глоталку, но на обратной дороге он ведь может и подкараулить тебя… Короче, поступай, как знаешь.

Вроде как все. Миссия выполнена. Можно и домой. Только куда там занесет? А ведь еще и не стемнело. Здесь-то пока не убивают. Опять накаркал…

— Живым ты отсюда не выберешься. — Безапелляционно заявил Ханбайдуй. — Вопрос лишь в том, какова будет твоя смерть. Если хочешь легкой, говори, как попал во дворец? Кто тебя провел?

— Ты не поверишь, сам, без чьей-либо помощи, перенесся из параллельного мира. — С чего меня на правду потянуло? Уж точно не из желания легкой смерти.

Не поверил.

— Не хочешь говорить, не надо. Без тебя найдут предателя. Тебя даже пытать не будут. Потому как самая страшная пытка не терзание тела, а мысленные мучения. — Ни фига себе, он еще и философ. — Так вот, тебе уготована самая страшная участь. Остаток жизни ты проведешь в ожидании живогрызов. — И посмотрел на меня так злорадно, словно ничего страшней и не бывает. Вполне вероятно, но я понятия не имел, о чем речь, так что не оправдал княжеские надежды: не стал просить пощады и даже в лице не переменился. — Не передумал? Крепкий парень. Ну, что ж, у меня дела. Прощай. — Князь обратился к держащим меня янычамураям. — Ведите его в Камеру Страха.

И меня повели. Даже руки отпустили. Так что со стороны я выглядел вполне крутым меном. Иду себе, а по бокам два телохранителя. Я попытался завести беседу, в смысле расспросить немного о страшных живогрызах, но янычамураи хранили молчание, и я оставил попытки разговорить истуканов.

Шли достаточно долго. Сначала пересекли весь дворец, покинули его через торцевой выход, а потом еще метров триста по тропе вдоль реки. Свернули в широкое ущелье между невысокими скалами, прошли по нему еще метров сто. Наконец добрались. Вырезанная в скале лестница поднималась метров на пятнадцать и упиралась в небольшую башенку.

Поднялись. Один из моих сопровождающих постучал в дверь. Условным стуком. Как будто кто-то посторонний захочет сунуться сюда по доброй воле. Судя по тому, что князь считал данное место страшней телесных пыток, никто не должен иметь желание попасть сюда самостоятельно. Хотя, кто их знает, может имеются местные экстремалы.

Дверь открыл стражник. Обыкновенный. В смысле не янычамурай. Мы прошли внутрь. Там находился еще один воин.

— Приговоренный? — В голосе встречающего слышалась надежда на отрицательный ответ.

Гвардеец молча кивнул.

— Значит буду оповещать. Давненько не приходилось. — Стражник подошел к стене, являющейся частью скалы, взял небольшой молоточек и трижды ударил им по металлической пластине, вмурованной в скалу. — Теперь ночью явятся.

Под неусыпным надзором янычамураев меня провели по высеченному в скале коридорчику, ведущему прочь от белого света, вглубь каменного монолита, который метров через пять закончился очень массивной дверью. За которой я благополучно оказался через несколько секунд.

Благо и тут не обошлось без колдуна-светильника. Не мудрено. Ведь внутри скалы даже в полдень — непроглядная темень. Освещенность полумраком назвать было нельзя. Гораздо темней. Но, тем не менее, очертания разглядеть удалось. Камера была весьма просторна для подобных помещений: где-то три на пять. Полное отсутствие каких-либо предметов мебели, включая положенные в таких местах соломенные тюфяки. Классический каменный мешок.

Прогуливаться и обживаться я не пошел, а уселся прямо у выхода, подперев спиной дверь.

И что делать? До дому, до хаты? Так там только сумерки. Как раз молодежь выдвигается на прогулку. Причем старушки еще не задвигаются. Короче, максимальное скопление народа. Оно мне надо? Лучше попозже. Как можно позже.

Опасно и страшно. Еще бы. Таинственные живогрызы. Но с другой стороны уж очень хотелось на них взглянуть. Только одним глазком.

Мои размышления прервали голоса. Причем слышались они так явственно, будто и не было толстенной двери. То ли существовали трещины в каменном массиве, то ли имел место какой-то акустический эффект. Как бы там не было, но слышал я отчетливо, а вот говорившие понятия не имели, что их подслушивают. Понятно, они ж по эту сторону двери скорей всего никогда не были.

Разговаривали стражники. То, что янычамураи покинули пределы башни, было ясней ясного. При личных телохранителях князя таких крамольных речей они вести никогда не посмели бы.

— Жалко парня.

— Не говори.

— А ты заметил, он совсем не боялся.

— Небось уже сбрендил по дороге, иначе не объяснишь.

— Или временный столбняк. Тоже бывает. Бедняга. Слышь, а давай его кокнем, до их прихода, чтоб не мучился.

— Ты что?!!! Они же живогрызы. Мертвяка не станут жрать. А, вдруг, завтра князь пришлет проверяющего? А в камере вместо тряпок — труп. Нас там и запрут.

— Точно. Это я не подумал.

На сем разговор двух гуманистов закончился. Ясно дело, ребята вдвоем столько времени провели вместе, что, наверное, уже все темы обсосали до косточек. Интересно, у них тут дежурство по вахтовому методу или на постоянной основе? Хотя, не так уж это и интересно…

Любопытно другое. То что князь, Малабук и этот вездесущий ктотышка ведут тайный бизнес, ничего странного, везде и всегда подобные вещи происходили, происходят и будут происходить. Но ведь они ворованную сюсюлевую ткань экспортируют! Значит есть кому. А все королевство уверено, что оно единственное во всем мире. Получается, что не всё. Кое-кто знает гораздо больше и не торопится этими знаниями делиться с властями.