Владимир Черепнин - Бесштановый переворот

Я-то понимал, что Юпалтына — капля в море, ведь сейчас, находясь в отдаленном княжестве, по своему миру я даже родную область не покинул. Просто думалось, что человеческая цивилизация ограничивается единственным королевством, а кругом обитают какие-нибудь хищные кракобяки. А точнее, не очень-то я на эту тему размышлял. Принял как данность — Юпалтына одна, и все тут. Оказалось, имеются соседи. Но это, опять-таки, вопрос будущего. Станет Паля королевой, тогда и будем выяснять.

Я то ли крепко задумался, то ли слегка задремал, но аж вздрогнул от неожиданного звука. Это открывалась казавшаяся монолитной противоположная стена. Она распахнулась в обе стороны, как двустворчатая дверь.

И явились они. Живогрызы. Они появлялись в проходе откуда-то снизу, похоже за стеной-дверью была лестница, ведущая в логово злыдней. Они были очень мелкие, но качество восполнялось количеством. Я вскочил на ноги и приготовился «катапультироваться» в собственную реальность.

Монстрики были не более тридцати сантиметров. Походили на человечков. Очень отдаленно. Ножек побольше. На четыре штуки. Это для того, чтобы побольше точек опоры было, дабы удерживать непропорционально большую голову. В полроста. А такой большой она была для того, чтобы на ней поместился рот. Как говорится, от уха до уха. Правда ушей я не заметил, так что пасть выиграла еще несколько сантиметров. Все живогрызы улыбались, демонстрируя мелкие острые длинные зубы. Улыбочки были еще те. Редко у какого нашего мультяшного монстра можно было увидеть что-либо подобное. И злющие презлющие горящие голодные глазки. Даже я, воспитанный на фильмах ужасов, немного струхнул, представив, что они намереваются сделать.

Я все так хорошо разглядел, потому что у каждого живогрыза в руке был маленький фонарик. И было их несметное множество. А в проеме все появлялись и появлялись новые голодные уродцы. Мелькнула дурацкая мысль — всем же не хватит…

Приближались они не то чтобы стремительно, но достаточно быстро. Когда нас разделяла всего пара метров, я бросил: «Ребята, ужинайте без меня», и переместился…?

Вот, уж совсем бы не сказал, что место, куда меня занесло после этого перемещения, было подходящим. Совсем даже наоборот. Очень не хотелось туда попадать. И если, согласно поговорке, от тюрьмы да сумы не стоит зарекаться, но, тем не менее подавляющему большинству удается прожить без нар и кое-как сводить концы с концами без попрошайничества, то сия чаша не минует никого. Как говорится, все там будем.

Да, угодил на кладбище. Не самое приятное место. Однако, в сочетании со временем перемещения, получилось очень даже удачно — чье-то далекое, врубленное на всю катушку радио пропикало сигналы точного времени, и диктор радостно сообщил, что в Москве полночь. Видимо живогрызы имели обыкновение появляться точно в самый страшный час суток.

Так что я «образовался» меж могильных холмиков аккурат в час «Ч», с точностью до секунд. Такая пунктуальность с моей стороны не имела бы смысла, если не было бы живых свидетелей моего перемещения. Но они были. Буквально метрах в двух от меня, облепив маленький поминальный столик и близлежащие оградки, отдыхала банда подростков. Человек десять-двенадцать. В основном пацанята, но я успел разглядеть и штуки три представительницы прекрасной половины человечества.

Пока компания просто мирно выпивала, об этом свидетельствовали многочисленные баклажки с пивом и пара пузырей водки. Но где гарантии, что залив глазяки, юные «герои» не начнут валять надгробия? Уж слишком часто в последнее время сообщается об актах вандализма. Иначе, вообще, за каким требовалось переться на кладбище? Кураж? Мол, мы такие крутые, что не боимся ночью на погосте водку пьянствовать? Посмотрим.

Меня заметили практически сразу. Не удивительно. Они ж тоже слышали про полночь, и, естественно, закрутили башками в поисках приведений. А тут я. Освещенное луной ничем не прикрытое тело выгодно контрастировало на фоне темных кладбищенских зарослей.

Я даже не успел ничего сказать, типа, «ай-я-яй, как не стыдно» и «негоже тревожить усопших да почивших». Да они и сами все поняли, без слов. Охи, ахи, визги, крики, пуки. Кто-то сразу ломанулся наутек, кто-то плюхнулся в обморок, а некоторые просто оцепенели. Наверное, выбирали какой из вариантов наиболее предпочтителен. Что понравилось, так это то, что никто не обратил внимания на мою полную обнаженность, вернее, не придал этому никакого значения. По крайней мере, я не услышал ни хихиканья, ни гыгыканья.

Я решил немножко помочь неопределившимся, которые все еще туго соображали, что лучше: бегство или обморок. Воздев вверх руки со скрюченными пальцами, я протяжно завыл и, переваливаясь с ногу на ногу, как зомби в третьесортном ужастике (или как утка?), медленно двинулся на подпивших тинейжеров. Подействовало. Один, причем самый крупный, полтора меня будет, лишился чувств, остальные стартанули, подбадривая себя криками ужаса. Я успел-таки схватить за одежду ближайшего парнишку, который зазевавшись (либо позже других выйдя из ступора), ломанулся последним. Он завалился на четвереньки, но я держал крепко, однако паренек ужом выскочил из своих штанов и продолжил бегство с низкого старта. А у меня в руке остались летние брюки. Такие, что без всяких там пуговиц и ширинок, а на резинке.

Очень даже кстати, учитывая особенности межмировых перемещений. Я придирчиво оглядел трофей. Пацан — молодец, со страху не обделался. Так что я без каких-либо угрызений совести облачился в завоеванные в честном бою брюки.

Затем я осмотрел место действия и поверженных противников. Все обморочные, в количестве пяти штук, были живы. К моему удивлению, среди них только одна девчонка. Быстро удаляющиеся (почему-то в разные стороны) взвизгивания двух других, явно свидетельствовали, что слабый пол на сей раз оказался крепче и сильней. Ведь бежать и визжать гораздо труднее, чем просто рухнуть бесчувственной куклой.

Нашлась и рубаха, висящая на оградке. Кому-то стало жарко еще до моего появления, вот и рассупонился. Хозяин сбежал и явно не собирался возвращаться за своей одежкой. Такой вывод напрашивался сам собой, потому как все бесчувственные были одеты. Это к лучшему. Отпала необходимость «мародерствовать». Осталось только объявить рубашку ничейной, хотя бы в первом приближении, и напялить ее на себя, что я и поспешил сделать. Сланцы тоже нашлись на одном из валяющихся. Великоваты слегка, но что уж теперь…

Вроде как все. Пора было и самому уносить ноги, пока болезные не начали очухиваться. Повторюсь, никаких угрызений совести я не испытывал. Даже если после этой ночи чью-то молодую и дурную башку украсит несвоевременная седина. Кладбище вообще не место для выпивки (разве что на Пасху), ведь оно в каком-то смысле все ж общественное место. А уж в полночь, да с девками — совсем грешно.