Владимир Черепнин - Бесштановый переворот

Как говорится, что не делается, все к лучшему. Это я про то, что не дотянул до спасительных сосен. Оказалось, что мое внезапное появление на пляже и последующее бегство в воду внесли заметное оживление в вялый отдых. Весь народ собрался у комки берега. Какая-то часть ловила меня, остальные азартно наблюдали. Таким образом, я оказался за спинами практически всех отдыхающих среди оставленных без присмотра шмоток. Особо выбирать не стал. Схватил первые попавшиеся шорты, тут же натянул их, затем уже из другой стопки одежды прихватил футболку, в третьем месте обулся в сланцы и умеренным шагом, дабы ненароком не привлечь внимания, направился в сосняк.

А на берегу шум стоял такой, что даже не верилось, что весь сыр-бор из-за меня. А поверх всеобщего гвалта слышался командный голос:

— Так, сейчас все по одному выходят из воды и проходят мимо меня! Кто останется, того пацаны притопят. Я понятно объяснил или кому-то растолковать конкретней?

Во, как! Бугай оказался не просто здоровым парнем мирно отдыхающим со своей девушкой, а явным представителем криминала. Иначе, не смотря на его габариты и дружков-приятелей, мужская половина отдыхающих начистила бы хари всей гоп-компании, возмутившись бесцеремонностью приказания. Сам был свидетелем прямо на этом месте, как «отметелили» с десяток подвыпивших и обнаглевших молодчиков. Любопытно, «братва» кругом и повсюду, или это только мне так «везет», что я в последнее время натыкаюсь на конкретных пацанов?

Я не стал дожидаться, чем все закончится. Наперед знал — не поймают. Если, конечно, не стану дожидаться. На ближайшую станцию не пошел. Опасно. Неизвестно, сколько придется ждать электропоезд. Бандюки скорей всего прикатили на «тачках», однако оставались обворованные мной мирные отдыхающие, которые, признав свои шмотки, запросто начистят харю и вновь разденут. И по большому счету окажутся правы.

Благо, я места знал хорошо. Километрах в пяти была другая остановка электрички. А пешая прогулка в тени соснового бора пошла бы только на пользу. Жаль, это не железнодорожная ветка, ведущая в Денисовку. Придется проезжать мимо «опасной» станции, возвращаясь в Воронеж для пересадки.

Все обошлось. В Денисовку вернулся без приключений. Только уже в родной электричке пришлось «уболтать» контролершу не высаживать меня бедненького, ограбленного, без денег и документов. Шорты какие-то безденежные попались, блин!

Я уже находился на своей улице, шел не торопясь, мысленно переваривая последние события. Протяжный клаксон заставил вернуться на землю. Я не обернулся, хотя предчувствие говорило, что сигнал предназначается именно мне.

И не ошибся. Несколько секунд спустя со мной поравнялась красная «Нива», и вновь нетерпеливый гудок.

Это была моя директриса. Все еще надеясь на немыслимое чудо, я продолжал свой путь (мало ли кто кому бибикает?). Но неумолимая начальница, выглянув в окно (как только не застряла?), не терпящим возражений голосом, позвала:

— Игорь Сергеевич!

Делать было нечего. Я повернул голову и, изобразив на лице улыбку, должную означать радость от внезапной и приятной встречи, воскликнул:

— О, Алла Степановна! Здравствуйте.

— Вы ни куда не торопитесь?

Я неопределенно пожал плечами, чуть склонив голову набок. Жест мог означать что угодно, от «конечно, спешу!» до «я в полном вашем распоряжении». Директриса истолковала мое неуклюжее телодвижение в свою пользу.

— Тогда садитесь в машину. Немного прокатимся. Есть разговор.

А что я хотел? И десятой доли абсолютной правды о моих похождениях хватило бы для того, чтобы официально вызвать в кабинет и не просто для разговора, а для весьма серьезной беседы, наиболее вероятным финалом которой было бы увольнение. А если учесть, что в поселке типа «Г» любое более-менее неординарное событие мгновенно обрастало несуществующими подробностями, нелепыми слухами и категоричными выводами, то приглашение прокатиться было приятной неожиданностью.

Так что мне ни чего не оставалось, кроме как повиноваться. Я покорно занял пассажирское сидение, и «Нива» плавно тронулась.

Алла Степановна. Женщина неопределенного возраста (лет сорока с небольшим хвостиком). Хотя, слово женщина мало сочеталось с характером и внешностью директрисы. «Тетка» или «баба» были бы более уместны. Темноволосая грубоватая толстушка, обладательница низкого голоса, подернутого романтической хрипотцой, страстная любительница пива.

Кстати, о пиве. Алла Степановна предпочитала «Балтику» за номером девять, причем в любое время суток и в любом месте. Естественно, она старалась не употреблять любимый напиток на глазах у подчиненных и учеников, но если такое все-таки случалось, директриса не делала из этого трагедии.

Мадам Пиги (так за глаза называла Аллу Степановну вся школа) обладала где-то «на верху» волосатой рукой, повышенной лохматости. Неизвестный покровитель являлся весьма влиятельной фигурой. В результате чего бесчисленные доносы и кляузы о служебном несоответствии, о поведении, несовместимом с занимаемой должностью, о пагубном пристрастии к слабоалкогольным напиткам, все растворялись где-то в вышестоящих структурах народного образования.

Алла Степановна продолжала спокойно хлестать любимую «Балтику». В неимоверных количествах. Хотя, если перевести количества в литро-на-килограммовый эквивалент, то получится не так уж и много. Но и с таким переводом может возникнуть проблема: такие бабы в килограммах не измеряются. Пуд — более приемлемая единица. И таких единиц в мадам Пиги содержалось немногим меньше десяти.

Алла Степановна молча вела автомобиль. Не желая первым начинать скорей всего малоприятный разговор, я также благоразумно безмолвствовал. А дабы хоть чем-то заняться, решил просмотреть газету, которая до моей посадки лежала на пассажирском сидении, а теперь находилась в моих руках. Взглянув на первую страницу, я потерял дар речи.

Оказалось, что когда я «свистел» молодому менту про съемки скрытой камерой, даже не подозревал, что не очень-то и брехал. Камера была. Наружного наблюдения. Метрах в пяти от места моего голого появления располагалась ювелирная лавка. По-видимому, хозяин решил, что его магазинчик должен походить на солидное заведение, торгующее ювелирными изделиями, хотя, скорей всего, в лавчонке продавался турецкий ширпотреб. Как бы там не было, но камера имелась. И направлена была как раз на то место, где я материализовался. Естественно, запись велась покадровая, так как опять не упоминался факт внезапного появления из неоткуда.

Как было на самом деле, оставалось только догадываться. Вероятней всего, один из охранников (секью-мать-его-рити!) обнаружил запись сцены милой беседы обнаженного человека с юным милиционером, происходящей на вверенной ему территории, и решил немного на этом заработать. Результат данной коммерческой деятельности находился передо мной. Губернская «желтая» газета, пользующаяся популярностью среди молодежи. Пара сканвордов, подробная телепрограмма, анекдоты, объявления. И сплетни. Про столичных знаменитостей. И в каждом номере какой-нибудь скандальный материальчик местного значения. Дешево и сердито. Зачем платить больше?