Дуглас Хилл - Заварушка на Фраксилии

В основном это были разнообразные мандроиды. Мальчики-сервилоиды в коротеньких туниках, скромно потупив глаза, торопились с разными поручениями. Попадались и человекоподобные механизмы в комбинезонах пастельных оттенков, с инструментами в руках — очевидно, механики или ремонтники. Раз или два я замечал стайки полуодетых и сильно накрашенных созданий, очень похожих на тех, кого я выпроводил из своих покоев, и заключил, что в подавляющем или даже абсолютном большинстве готовые к любым услугам обитатели моих диванов не были людьми.

У меня нет предубеждения против сервомеханизмов в постели или где-либо еще. Для меня новый факт стал лишь очередным проявлением той власти над слугами, какую имел и предлагал во временное пользование гостям царебог.

Порядки, установленные в Святилище, наложили свой отпечаток и на реакцию встех встречных мандроидов. Ее не было вовсе. Механизмы шагали, скользили над полом или катили мимо меня, уставив глаза в пол или в несуществующую точку впереди, никак не замечая присутствия одетого в голубое человека-инопланетника с напряженным лицом, бормочущего что-то своему шейному украшению. Обеспокоенный тем, как бы кто-нибудь из встреченных мною механических слуг не донес обо мне начальству, я попросил Поси выборочно просканировать их мозг. Поси выполнила мою просьбу и ответила: нет, они молчат.

— Они не обращают на вас внимания, Дел, — пояснила она. — Они не обязаны заниматься вами, поэтому просто не замечают вас.

По моему мнению — и я никогда этого не скрывал — служебные мандроиды очень похожи на людей. Во многом они даже совершеннее нас. Они занимаются только тем, чем должны заниматься, и ни шага, ни движения, ни взгляда в сторону. Вы никогда не увидите мандроида за работой во внеурочное время, или дома, или добровольно вызвашегося сделать что-то. Я уважаю их за это.

Три или четыре раза, когда я замечал среди движущихся механизмов людей, мое сердце готово было выскочить из груди. Вообще говоря, отличить людей от мандроидов непросто — при желании у них тоже могут быть невозмутимые лица и пустые глаза. Но в Святилище я не ошибся ни разу. Все эти люди, одетые в менее нарядные подобия капустных мантий ю`Багнехауда, конечно же, видели меня и, оглядев с головы до ног, отводили взгляд и с каменными лицами спешили прочь. Мне не требовалась Поси, чтобы понять, о чем они думают. Это были мелкие служащие — статистики, учетчики или что-то в этом духе, маленькие незначительные людишки на маленьких незначительных должностях — и я, инопланетник, чужой в Святилище, серьезный и целеустремленный, заинтересованный и уверенный. Они понятия не имели о том, кто я и почему я здесь — еще одно доказательство собственной незначительности. А поскольку убедиться в этом мало кому бывает приятно, эти люди притворялись, что не видят меня. Что меня нет, и ничего не происходит.

Поэтому, с каждым новым шагом проникаясь уверенностью, что я всем здесь до лампочки, я мало-помалу начал расслабляться. Я даже попробовал улыбаться и кивать встречным людям с напряженными лицами, но те лишь заливались румянцем и удваивали скорость. Тогда я улыбнулся себе и, окончательно развеселившись, зашагал дальше.

И напоролся на убивоидов.

Возможно, это была та самая четверка, что допрашивала меня у ворот Святилища, а может, другая — трудно сказать. Да и неважно. Заметив меня и, подобно всем прочим встречным, смерив взглядом, убивоиды ловко загородили мне дорогу, вынудив остановиться.

— Господин, — жестко спросил один из них, — вы заблудились?

— Вовсе нет, — пробормотал я. — Я отлично знаю дорогу. Видите ли, у меня… прекрасно развито чувство направления.

Пока они изучали меня стеклянными мандроидными глазами, я улыбался и моргал. В отличие от первой четверки эти убивоиды знали, кто я такой. Они не пытались меня арестовать и, видимо, были хорошо осведомлены о том, где я должен был находиться в ту минуту. Но, оставаясь убивоидами, они брали под подозрение любого, чья невиновность не была неопровержимо доказана, и поэтому буравили меня взглядом в обычной полицейской манере, когда под маской тяжеловесной вежливости скрывается совсем уж тяжкая злоба.

— Господин, вы можете объяснить нам, что вы здесь делаете? — поинтересовался другой убивоид.

Я изобразил волнение. Это оказалось не так уж сложно.

— А в чем дело? Я нарушил границы чьей-то собственности? Это частное владение? Закрытая зона?

Полицейские очень не любят, когда им отвечают вопросом на вопрос. Никто из четверки убивоидов и пальцем не шевельнул, но по сгустившемуся в воздухе напряжению я понял, что им очень хочется шмякнуть меня раза три о стену, а потом снова задать свой вопрос. Отметив это для себя, я без малейших усилий придал своему лицу еще более озабоченное выражение.

— Нет, это не закрытая зона, господин, — в конце концов отозвался один из убивоидов. — Но гости сюда обычно не ходят.

Вот в чем состояло мое преступление, вот каково было основание для подозрений. Я вел себя необычно! Если бы я сейчас в своих покоях катался по диванам в компании животных и полуодетых людей, это никого бы не удивило.

— Понятно, — снова пробормотал я, лихорадочно соображая. — Я здесь потому… потому что… — Под страшными взглядами убивоидов мой мозг уподобился чистому листу — а потом страх дал толчок вдохновению. — Потому что я захотел размяться! Решил пробежаться по коридорам. Стараюсь поддерживать форму, знаете ли.

И, чтобы подкрепить свою легенду, я запрыгал, как дергунчик, похлопывая себя по бокам локтями согнутых рук. Убивоиды молча смотрели на меня, умудрившись изобразить на невозмутимых физиономиях явственное неодобрение. Типично для человекоподобных механизмов!

— Размяться, господин?..

Эти размеренные слова тоже были полны сомнения и неодобрения: обычная реакция служебных механизмов на человеческие привычки и поведение. Точно так же реагировал на мое якобы пение сервилоид в гостевых покоях.

— Вот именно — чтобы с пользой провести время, оставшееся до встречи с Его Великолепием.

И, намекнув на свои связи в божественных сферах, я кивнул, улыбнулся и трусцой устремился в брешь между двумя убивоидами. Те, по-видимому, нехотя пришли к молчаливому соглашению, что, к сожалению, у них нет достаточных оснований тут же, на месте, оторвать мне голову.

— Очень хорошо, господин, — напутствовал меня один из них с ноткой сомнения и разочарования в ровном спокойном голосе. — Пожалуйста, сразу как закончите свою… разминку, вернитесь в свои покои.

— Конечно, конечно! — заверил я, еще раз улыбнулся, покачал головой, махнул ручкой и затрусил по коридору дальше. Я знал, убивоиды смотрят мне вслед. Я чувствовал спиной их взгляды, которые жгли не хуже бластерных зарядов.