Михаил Березин - Именины сердца

Мы пошли к подъезду. Я потихоньку вынашивала в себе план разыскать Киселя и обо всем ему рассказать. Пришелец-де уже давно прибыл, нечего галок ловить.

Но ведь Киселю я с самого начала была на фиг не нужна, а для Микеле я хотя бы недолго была повелительницей. Да и сейчас я – его любимая кукла. Как выяснилось, от повелительницы до любимой куклы – всего один шаг, но ведь это справедливо и в обратном направлении. Скажем, завтра Микеле взбредет в голову, что мимолетное сознание – это чудо, и ему надо как-то особенно рьяно поклоняться. Вот если бы Завадский захотел в меня поиграться, я ведь была бы счастлива. А так в меня играется облако гнуса-альбиноса. Не Завадский, конечно, но тоже хлеб.

– Эй! – Неожиданно перед нами вырос Борис. – Как делишки?

Видимо, он тут специально меня подкарауливал.

– Так себе делишки, – честно призналась я.

– Кажется, кто-то обещал со мной объясниться, а сам и в ус не дует.

От него явственно несло перегаром, да и на ногах он держался не очень-то уверенно.

– Обязательно объяснимся, только в другой раз, – сказала я.

– Опять в другой раз?

– Сейчас не время.

От отвращения меня передернуло. Иметь дело с пьяными, пожалуй, еще хуже, чем с инопланетянами.

Я попыталась пройти мимо, но он встал у меня на пути.

– На кого же ты тратишь свое драгоценное время? На это чмо? – Он кивнул в сторону Микеле.

– Сам ты чмо, – немедленно отозвался тот.

И тут же схлопотал удар в челюсть. Высокоорганизованное существо Микеле было нокаутировано модулем искусственного сознания, в результате чего отлетело на несколько метров и уселось на свою высокоорганизованную задницу. Нужно заметить, что и Борис на ногах не удержался: слишком уж страстно он устремился вслед за своим кулаком. Теперь стоял на четвереньках и пялился на намалеванное мелом поле для игры в классики.

Микеле с изумлением воззрился на него. Наступила непродолжительная пауза.

После чего я второй раз в жизни увидала Микеле в его истинном виде. Облако гнуса-альбиноса с "зуззанием" бросилось на Бориса, буквально окутало его собой.

Через несколько секунд Микеле снова материализовался. Взгляд его восторженно блуждал, он находился в каком-то невменяемом состоянии. Будь он человеком, я бы не задумываясь сказала, что он накурился травки или подсел на иглу. А Борис вытянулся во весь рост, не подавая признаков жизни.

– Что ты с ним сделал? – обеспокоенно проговорила я.

Микеле не отвечал. Я принялась что есть силы трясти его за плечо.

– Что ты с ним сделал?!

– Какой класс!!! – проговорил наконец Микеле.

– Ты что, спятил? Ты мне зубы не заговаривай!

Отчаявшись чего-то добиться от Микеле, я принялась трясти Бориса – безрезультатно.

– ???????,????????????… – пробормотал Микеле. – Вот, оказывается, где собака зарыта!

– Что ты с ним сделал?! – уже не на шутку встревожилась я.

– Понятия не????…

Это был явный прогресс: Микеле реагировал на мои слова. Хотя сам при этом все же оставался где-то далеко-далеко.

Я схватила Бориса за запястье: пульс, вроде бы, прощупывался.

– Нужно немедленно вызвать "Скорую помощь", – проговорила я. – Эй, очнись ты наконец!

Микеле посмотрел в мою сторону.

– ????????????… – проговорил он.

– Причем тут кровь? – Я распсиховалась. – Сволочь ты, а не разумное существо!

Ладно, дома с тобой разберемся.

Из ближайшей телефонной будки я позвонила в "Скорую помощь". Борис по-прежнему валялся без движения. Может, просто упился до чертиков, как в свое время председатель профсоюза? Очевидно, упиваться до чертиков – это такой фирменный стиль в нашем учреждении..

Естественно, когда приехала "скорая", пришлось сказать врачу, что Борис потерял сознание внезапно, без какой-либо видимой причины.

– Очень странная сыпь у него, – проговорил врач.

И правда: на коже явственно проступила мелкая сыпь. Но она стала заметна только теперь, минут через сорок после нападения Микеле, раньше ее, вроде бы, видно не было.

– Хорошо, мы проведем необходимое обследование. – Врач был пожилым дядечкой с умудренностью во взгляде. – Думаю, мы с вами еще свяжемся.

Они погрузили носилки с Борисом в машину и уехали.

Мы с Микеле поднялись наверх.

– Что ты с ним сделал? – в очередной раз обратилась я к нему, отпирая дверь.

– Если тебе так уж приспичило знать, куколка, покусал, – сказал он.

– Об этом я и сама уже догадалась. Но что с ним теперь будет?

– Вот уж не знаю.

– ????????,????????,???-???????????… – Я замолчала.

– Что тогда? – поинтересовался он.

– Тогда я не знаю, что я с тобой сделаю.

– А я и тебя покусаю, – проговорил он.

Видимо, мысль показалась ему забавной, и он хихикнул. Он вообще с тех пор, как узнал, что мы не вечные, перестал смеяться по-человечески и только хихикал.

– Кстати, – напомнила я ему, -????????-????????????????????…

– О, да! – тут же подхватил он. – Ваша кровь – это класс. Вот уж, не ожидал. Я же говорил, что вы – модули с искусственным интеллектом, а ты мне не верила.

Так вот: сознание у вас находится в крови. А его сознание сейчас перетекло в меня.

– Чье? – не поняла я.

– ??,???????????… придурка. Я высосал из него сознание и теперь знаю о нем совершенно все.

– Как это, высосал?

– Я же говорю: с кровью. Конечно, крови я высосал не очень-то много, но в ней поместилось все сознание, оно там не сильно сконцентрировано.

Он немного помолчал.

– Между прочим, он тебя не любит, – сообщил он.

– А кого он любит? – спросила я.

– ????… вторую половину, – проговорил он с удивлением. -?????????-??… Ах, ну да! Жену свою, в смысле. Оригинально, х?-??… Ее зовут Ксенией, и она отпетая сволочь. Как минимум, семь раз ему изменяла, и всем семерым любовникам он сломал ребра. Нет, чтобы сломать ребра ей одной после первой же измены, придурок. Но он ее, видите ли, лю-у-у-убит. Уссаться можно: одна кукла любит другую.

– Много ты понимаешь в куклах, – огрызнулась я.

– А знаешь, чего ему от тебя было нужно? – поинтересовался Микеле.

– Конечно.

– И чего же?

– Трахнуться ему было нужно, как будто не понятно.

– Браво! По его мнению, ты действительно идеальный объект для траха. То есть, на его взгляд, ты существуешь исключительно для того, чтобы трахать тебя с утра до вечера во все пригодные места, хи-хи. Ты тоже выпила немножко его крови?

– Мне уже не досталось. Всю кровь из него высосала его женушка.

– Откуда же такая осведомленность о намерениях?

– Чтобы догадаться о его намерениях, пить кровь вовсе не обязательно.

– А ты знаешь, сколько баб он уже перетрахал?

– Сколько?

– Четверых. Включая Ксению и тебя, – язвительно добавил он.

– Не густо, – сказала я. – Ты это серьезно, насчет сознания?

– Вполне.

– Ты должен ему его вернуть.