Евгений Ясенов - Золотая шпора, или путь Мариуса

Литилла, вне всякого сомнения, был человеком выдающимся. Возможно, ему и вправду удалось свершить то, о чем повествует легенда. Но я спрашиваю себя — отчего он не воспользовался волшебной водой и не сделал бессмертным себя? Погиб-то он самым обычным образом — от руки своего дружинника, подкупленного врагами…"

25 сентября. Мариус начал подозревать, что его водят за нос. Во сне, если честно, человек общается не только с Богом, но и с Черным Демоном. Сновидение может указать путь истинный, а может и сбить с пути. Слабому человеку не разобраться, в чьих он руках. А что, если сон о горе-веретене — хитрая уловка? Может быть, кому-то очень хочется, чтобы здесь, в горах Бен Редан, Мариус потерпел неудачу. Когда не понимаешь сути происходящего, допустить можно что угодно. А как ее понять, эту суть, если в мозгах хозяйничает какая-то посторонняя тварь?

Два дня Мариус медленно дрейфовал на Теленке к югу вдоль чудовищной каменной гряды, во все глаза высматривая гору-веретено. Ничего похожего! Скорее всего, веретено пряталось в глубине массива. Мариус просто содрогался при мысли о прямом контакте с черными горами. Они очень напоминали зубы в пасти Черного Демона, которые Мариус никогда не видел, но которые представлял именно так.

К горам Бен Редан Мариус отправился почти без продовольствия.

Легкомыслие — верный спутник увлекающихся натур. Они ничего не продумывают наперед. Они полагаются на свое вдохновение, имея перед собой лишь приблизительный план действий. Мариус собирался решить дело с веретеном за пару дней. Как раз на пару дней запас еды у него имелся.

А на третий день продовольствие закончилось. Мариус оказался перед дилеммой: голодать или возвращаться за пищей в обжитые места, теряя на этом целый день. Он мужественно решил: голодать! Искать, пока хватит сил. А еда — вещь хитрая. Это — как удача: когда о ней не думаешь, она тебя находит. Попробуем же забыть о еде.

Мариус продолжил дрейф к югу. Сухой ветер обжигал лицо. Пыль стояла столбом, забиваясь в рот, глаза, уши, под одежду. Близость пустыни делала здешний сентябрь очень похожим на жаркий июль, каким он бывает в Рениге. Мариус щурился до боли в висках, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Теперь он понимал, почему у горулов, этих злобных пустынников и вдохновенных кровосмесителей, такие узкие глаза.

Увидев прямо по курсу черную фигуру, Мариус поначалу принял ее за оптический обман. Встретить здесь человека казалось так же невероятно, как выловить золотую рыбку в выгребной яме. Но фигура решительно приближалась, грубо детализируясь. Черный цвет ее одежд в этом мире траура выглядел весьма уместно. Но Мариус вдруг ужаснулся, представив, что к нему сам Черный Демон пожаловал. Тем более, что фигура восседала на белом жеребце — именно такого использует Князь Тьмы. Руки Мариуса безвольно опустились, и Теленок, почувствовав свободу, смело потрусил в направлении незнакомца.

Вот они сошлись — Теленок и черный. Плащ незнакомца достигал поверхности земли и знавал множество лучших дней. Его шляпа была широка, как купол собора Святого Марка. Ветер трепал полы плаща, открывая нескромному взгляду черные штаны и рубашку, соединенные в один предмет одежды.

В метре от незнакомца Теленок замер, как вкопанный. Смертельно усталый Мариус попытался принять внушительную позу, но смог изобразить лишь вялое подобие восклицательного знака.

Лицо черного всадника по самые брови ушло в курчавую бороду. Когда у человека такие заросли на физиономии, возраст его определить практически невозможно. Незнакомцу могло оказаться тридцать лет, а могло — пятьдесят. Глаза молодые, светлые, полные огня. Но глубокие складки, уходящие в бороду от глаз, свидетельствовали, что незнакомец уже далеко не юноша. Не отводя серьезного взгляда от грязной, вытянувшейся физиономии Мариуса, незнакомец полез в свою драную котомку и достал что-то, упоительно похожее на хлеб. Вздохнув, он протянул эту штуку Мариусу.

Мариус не стал колебаться и с ходу вонзил молодые зубы в неизвестный продукт. Что ж, не соврали предчувствия, нет. Да и глаза не солгали! Челюсти Мариуса, стосковавшиеся по настоящей работе, имели дело с самым настоящим хлебом. Больше всего поражало, что хлеб оказался свежим, чуть ли не горячим. Где же тут близлежащая пекарня, подумал Мариус, дожевывая остатки.

Желудок не поверил, что прием пищи окончен. Он яростно требовал продолжения. Мариус жалобно посмотрел на незнакомца. Тот не понял или не захотел понимать. А, может, запасы провизии у него иссякли. Как утверждают стоики, хорошая беседа заменяет сытный обед. Видимо, незнакомец разделял такой подход к решению проблемы.

— Кто ты, путник? — спросил он задушевным баритоном профессионального вербовщика. Спросил на чистейшем всеобщем языке, которого Мариус не слыхал со времен шута Барбадильо.

— Я из Рениги, — лапидарно объяснил Мариус.

— Что привело тебя в такую даль? — спокойно удивился незнакомец.

— Ищу гору-веретено, — Мариус слишком устал, чтобы быть многословным.

Незнакомец попросил объяснений. Мариус описал гору подробнее.

— Наверное, ты говоришь о Чучундре? — наконец, догадался незнакомец.

Очень может быть, подумал Мариус.

— Поди ж ты, — удивился себе незнакомец. — Сколько раз ее видал, и только сейчас понял — ведь в самом деле похожа на веретено! Пожалуй, я смогу тебя к ней провести.

Мариус оживился.

— Это не так далеко. Миль тридцать к северу — и немного туда, — незнакомец указал на запад, за горную гряду.

Мариус насторожился.

— Не опасайся, — заметив это, успокоил его незнакомец. — Я там бывал не менее десяти раз. Да, кстати. Не мешает все-таки познакомиться. Меня зовут Че Губара.

Мариус, со своей стороны, представился.

— Что ж, если ты готов, — в путь. Завтра утром можем быть на месте, — предложил Че Губара.

Мариус, в принципе, был готов.

— А хлеба у тебя еще не найдется? — преодолевая стыд, спросил он.

В котомке Че нашлась не только еще одна краюха, но и копченый окорок. Желудок Мариуса восторженно принял все это — большими, почти не прожеванными кусками. С громким урчанием переварив новую порцию, желудок застонал от наслаждения и, наконец, немного успокоился.

К вечеру Че доставил своего спутника к южной кромке Красного Леса.

Здесь происходили удивительные вещи. Плюя на смертоносные флюиды гор Бен Редан, лес подступал вплотную к черным утесам. Но поединок двух стихий закончился все же вничью. В отместку за хамский натиск леса, горы окрасили ближние к себе деревья в желтый цвет — как будто их ледяное дыхание опалило листву.

"Тень веретена убудет у подножия желтой сосны", — тут же припомнил Мариус. Вот, значит, что имелось в виду!