Александр Экштейн - Лунные бабочки

Абрамкин застыл с вытянутой в сторону двери рукой и, к своему удивлению, услышал, как в замке стал поворачиваться ключ, открывающий камеру. Дверь распахнулась, и в ее проеме возник открытый для дружбы со всеми заключенными начальник оперчасти таганрогской тюрьмы майор Пшеничный. Он молча обвел взглядом камеру и лишь после этого произнес:

— Хорошо вы тут устроились, меня прямо-таки завидки берут, глядя на вас…

— Продуманное присутствие тибето-арийской бессмыслицы потрясает, — произнес Радецкий Виталий Халимович, подполковник ГРУ, и, похлопав себя по складкам одеяния, похожего на халат, извлек мусульманские четки, одновременно поясняя: — Тибет выполняет роль тайны, не являясь таковой. Лхаса — это как Голливуд в Америке, только Голливуд для толпы, а Тибет для интеллектуалов и придурков с историко-аналитическим складом ума. И то и другое отвлекает человечество от настоящей тайны и смысла. Я давно убедился, что люди гораздо тупее, чем хотят казаться, особенно на высокоинтеллектуальном уровне.

— Когда-нибудь я угощу вас персиковым нектаром с вытяжкой из косточек высокогорной ягоды тату. Выпив этот сок, мужчины чаще всего превращаются в мертвых. — Коперник Саввич сидел на корточках возле каменной стены пещеры и, сощурившись, смотрел на лучи солнца, разбросавшие вокруг переливчатые пятна света. Лучи проникали в пещеру через трещины в потолке на высоте более ста метров.

— Я и не знал, — хохотнул Радецкий и лег возле теплой стены, — что у отравителей такое чувство юмора. — Он плотнее прижался к стене. В пещере было сухо, светло и тепло, так как за стеной проходили термальные источники. — Надоел ты мне, Кузьков, — зевнул Радецкий, — и вообще все надоело, особенно Тибет с его невозмутимой истерикой. Тоже мне, пупок Земли. Посадили в пещеру, словно мы гамадрилы какие-то, и держат без предъявления обвинений. Лучше бы в пропасть сбросили, — пришел он к неожиданному выводу и прикрыл глаза.

— Этот тибетец, похожий на монгола, притворяющегося японцем китайского происхождения, так и сказал перед тем, как нас замуровали. — Коперник Саввич поднялся с корточек и похлопал ладонью по каменной глыбе, на месте которой раньше был вход в пещеру. — С этого момента мы убиты.

— Ну, не знаю, — открыл глаза бывший Ахмет Ветхалиль, — может быть, нас и убили, но пока я вылечил в этом пещерном КПЗ все свои косточки. Самое странное, что почему-то есть не хочется. Вполне возможно, что мы уже давно покойники, только не хотим признаваться в этом друг другу.

— А у меня, между прочим, — равнодушно сообщил Коперник Саввич, — конвоирующие нас сюда монахи сперли золотые часы с бриллиантами и дарственной надписью «Кузькову от Ивана Селиверстовича Марущака вместо летнего отпуска».

— Да-а, — посочувствовал ему Радецкий, — суровое у вас начальство. А монахам повезло, озолотились за твой счет. Эх, — огорченно вздохнул подполковник, — сюда бы еды, баб и пару-тройку ядерных бомб в угол положить, тогда можно было бы жить.

— А бомбы зачем? — вяло удивился Коперник Саввич.

— Да чтобы как-нибудь хорошим вечерком, — мечтательно произнес Радецкий, — взорвать весь этот Тибет к чертовой матери.

Тибетское плоскогорье, даже если бы там не было Лхасы, Поталы и далай-ламы вместе с его подданными, все равно представляло бы неутолимый интерес для спецслужб развитых в экономическом и научно-техническом плане стран, ибо где-то там, в горах Тибета, существует источник насмешливой тайны.

Откристаллизованная миллионами лет изощренного опыта, филигранная мудрость дуалистического мира тревожит и мускулисто-ядерные страны, сделавшие ставку на прогресс и науку, и строгое мировоззрение мусульманского мира, сделавшего ставку на диковато-эстетизированный фанатизм фатализма. Труднообъяснимый, нежно-неизбежный и вместе с тем затаенно-грозный окрик власти с буддистско-ламаистической стороны мир как бы инстинктивно угадывает, но не в состоянии поверить в него. Контур власти видят в той стороне лишь великие раввины мира, но их это не касается, у них другие цели и другие задачи. Они строят свой опыт не на земном времени, а на межзвездных расстояниях, в которых оно отсутствует.

На Тибетском плоскогорье существуют места, где можно собрать иней с солнечного луча и утонуть в запахах жимолости, не погрешив ни в чем перед реальностью.

Тибет — это дверь в глубь Земли. Там расположены пещеры, коридорами которых можно идти до той поры, пока не выйдешь в Купол Скалы в самой высокой части Иерусалима, где находится тайное место. Попав туда, вы сможете перейти из нашего века в любой другой — прошлого и будущего. Вечный жид совсем не метафорический образ, и там же, в Тибете, есть спиральные ходы в срединные страны, в которых живет настоящее человечество и те, кто его создал, то есть частично сохранил в более или менее здоровом виде.

Именно там, в горах Тибета, становится понятным, что гораздо проще и легче поднять псевдоумную железку на миллионы километров вверх, чем проникнуть на двадцать километров в глубь Земли, что гораздо легче освоить территорию Марса, чем дно Мирового океана.

Русская разведка занимает в Тибете традиционно сильное положение и обладает обширной агентурной базой, почти по всем пунктам обгоняя англичан и американцев, немного уступая лишь китайцам…

Тибет, где нет ничего, кроме монахов и туманных сюжетов, сжирает огромные средства из бюджетов США, Англии, России, Германии и Франции. Мы ни сном ни духом не ведаем, что тайной расходной части бюджетов наших стран на так называемое тибетское направление выделяются суммы на порядок выше, чем на оборону, культуру и социальные нужды, вместе взятые.

Наиболее рационально поступил Китай, сымитировав оккупацию Тибета, который на самом деле является его неотъемлемой частью. Массовая бойня по отношению к тибетцам, в которой непосвященная часть мира до сих пор обвиняет Китай, на самом деле была большой чисткой, уничтожались агентурные сети атлантизированной технотронной цивилизации Запада. Инициатором оккупации Тибета и массовой бойни внутри его были тибетские ламы и сам далай-лама. Настоящий, конечно, Великий, а не ныне разъезжающий по миру.

Разведки всего мира единодушно решили: «Мировой толпе о настоящих тайнах Земли в общем и Тибета в частности, ради ее же спокойствия, знать не положено». Политики высшего ранга вбросили в массы лукавый лозунг: «Чуда нет, есть только временно не разгаданная наукой тайна бытия». Хотя та же наука на женевском форуме ученых-аскетов вполне однозначно высказалась устами старейшего ученого планеты, аргентинца Солана Пруена, лауреата Нобелевской премии в области танатологической астронавтики. Он сказал в своей речи на закрытии форума: «Мы все отлично понимаем, что вокруг нас много такого, что мы не сможем понять никогда, пока живы». Но на такие заявления человечество редко обращает внимание.