Ирина Сыромятникова - Житие мое (часть 2)

Да, Чарак категорически пресекал мои попытки отправить зомби собирать дровишки для костра. Значит, руководствовался он при этом отнюдь не этикой.

- Страшно?

Глупый вопрос! Черные ничего не боятся, но вот сомнения в выбранном пути у меня появились.

Чарак улыбнулся блаженной и немного сумасшедшей улыбкой:

- Все беспокоятся о том, что они могут потерять, никто не думает о том, что можно приобрести! Лично я не верю, что можно растерять себя по кусочкам. Если целостность не утрачена, личность рано или поздно восстановит себя, и возможно - в более совершенном и законченном виде. Но есть кое-что, что получить другим путем невозможно...

- Зомби? - рискнул предположить я.

- Это вторично, - отмахнулся некромант. - На тождестве построено любое понимание. Все люди пытаются понять других людей, отождествляя себя с ними, улавливая суть по жестам, по взглядам, по интонациям. Но при этом каждый человек, от рождения до смерти, пребывает в одиночестве внутри своего собственного мира, куда остальные проникает только в виде бледных теней. Некромант способен выйти за границы непроницаемой оболочки.

- Черный эмпат? - я хорошо помнил уроки Шороха и такая судьба не казалась мне завидной.

Но Чарак только покачал головой.

- Возможность прожить две, три, четыре жизни. Осознать то, до чего ты никогда не дошел бы самостоятельно - ощущения, образы, идеи. Приобрести таланты, которыми не был наделен от рождения. Ты знаешь, - щеки некроманта смущенно порозовели. Или у меня уже глюки пошли? - Это опьяняет сильнее всякого вина. Но именно поэтому невозможно поднять зомби в полной памяти и сознании, действуя в одиночку. Вобрав в себя человека целиком, ты, скорее всего, перестанешь существовать сам.

Чарак замолчал, толи - выдохся, толи давал мне возможность обдумать сказанное. Странности последнего времени приобретали пугающий смысл. Вот так сойдешь с ума, никто и не заметит. Нет, заметит - вон, Шорох тянет руку, типа, "не бойся, я с тобой".

- Не беспокойся, - решил приободрить меня учитель, - есть какой-то предел сложности, которым можно управлять просто за счет внутренних резервов. Для всего, что больше, существует Магический Круг - двенадцать адептов, действующих вместе, способны воссоздать полную реплику покойного. Пожалуй, некромантия - единственная черная дисциплина, безусловно требующая коллективной работы.

Меня поразила внезапная догадка:

- Значит, им не хватает...

- Угу, - сокрушенно кивнул Чарак, - а я уже староват для таких экзерсисов.

Маг, проживший четыреста лет, имеет полное право ссылаться на возраст.

- А кого будут поднимать? - не удержался я.

- Без понятия, - пожал плечами некромант, - скоро сам узнаешь. Но прежде мы должны подробно пройтись по всем типам плетений и отдельно остановиться на их сопряжении - я не знаю, кем именно тебе предстоит быть в Круге.

Таким образом, сомнительные практики все же имели место, а излишнее добродушие представляло собой сорт умопомешательства. Подумав, я решил не пускать дело на самотек и не дожидаться, когда у меня появится два-три свободных дня для избавления от последствий некромантии. Надо действовать резко! Например - вдвое увеличить время медитации, добавить физические нагрузки (это меня тренер по борьбе научил) и побольше общаться со знакомыми. Почему - нет? До конца занятий в Университете оставалось меньше месяца, практически все зачеты были сданы, а работа по алхимии так вообще уже отдана на рецензию. Золотая студенческая пора уходила в небытие, и, хотя она была для меня неласковой, я уже начинал испытывать ностальгию. К тому же, Четвертушку выписали из больницы (он так и не признался - за что), на прощение ему тоже велели общаться, но Сэм, понятное дело, слинял, а старая тусовка шарахалась от Рона, как от прокаженного - все опасались, что внимание Искусников переметнется на них.

- Том, ты не представляешь, как здорово иметь среди знакомых черного! - искренне умилялся Четвертушка. - Вы совершенно непрошибаемая публика. Хоть что-то есть незыблемое в жизни!

- Просто я трезво оцениваю возможности белых психопатов, - отношение Рона мне льстило, - единственный их ресурс - неожиданность. Именно поэтому я практически перестал пить.

Четвертушка мрачно кивнул:

- Испоганили весь кайф, собаки! Мать меня тоже запрягла от алкоголизма лечиться. Прикинь, к кому?

Я насмешливым фырчанием прокомментировал возможные последствия такого "лечения".

- Как жить? Кому верить?! - Четвертушка с трагическим видом опрокинул в себя остатки пива, - Вот что значит "темное время"!

- Время как время, - не согласился я.

- Угу, - он заговорщицки подвинулся ближе, - это мы здесь тихо сидим, а в восточных областях, прямо скажем, хреновато. Дядька говорил, что в правительстве выявились злоупотребления - какой-то деятель умудрился сократить тамошнюю "очистку" нафиг. Теперь народ оттуда прет со страшной силой (кому охота гулей целовать!), а каштадарцы угрожают ввести "ограниченный контингент", если мы не наведем там порядок.

- Пусть с этим столичные дяди разбираются - им за это деньги платят. А воевать с каштадарцами стенка на стенку сейчас никто не будет - времена не те.

- Тебе легко говорить, - усмехнулся Рон, - ты сам себе "надзор", алхимическая поддержка и Гвардия Арака. Хорошо!

- Как сказать. Я еще два года фонду Роланда должен.

И это обстоятельство здорово портило мне настроение. Обычно фонд шел навстречу стипендиатам и соглашался на возмещение положенной отработки деньгами, но мне на это рассчитывать не приходилось. Пару вечеров таких размышлений и некромантическое благодушие вообще перестало на меня действовать. Результат не заставил себя ждать.

Полигон. Воскресенье. Птички поют (они еще не поняли, кто появился).

Только теперь я осознал всю глубинную мерзость происходящего: два взрослых, хорошо обученных боевых мага пинают бедного меня как мячик, и называют это "обучением". Где мой яд?!! Но аэрозоль опять остался дома (последний раз, точно говорю!) и отбиться от наставников мне было нечем. Зато острота ощущений возросла вдвое. Черные не испытывают страха, этого омерзительного ощущения, по слухам, парализующего способность сопротивляться и превращающего мышцы в кисель, но шкурку свою нежно любят. В присутствии сразу двух сильных противников боевой задор упорно не рождался (вероятно, они это учли), а желания совершать мучительное самоубийство у меня не было. Ощущение было как у оплеванного.

Темой занятия были амулеты. То есть, как раз у меня-то их и не было, моей задачей было определить, когда обычные плетения сменятся усиленной артефактом атакой, и выставить специализированный щит. В случае неудачи (а с первого раза такие вещи редко получаются), меня ожидал не смертельный, но очень неприятный эффект - заклятье на амулет Сатал, определенно, накладывал сам, и целило оно куда-то ниже пояса. Мстительная сволочь!