Светлана Багдерина - Иван-царевич и C. Волк. Жар-птица

— И как они мне помогут?

— Ты их оденешь — и они превратятся в золотые. Так?

— Так!

— Но чистое золото — металл мягкий, гибкий. Особенно если очень тонкий лист. И поэтому они будут хорошо гнуться. Конечно, не как шелковые или кожаные. Или, тем более, живая рука. Но, зато, через них ты ничего превратить больше не сможешь, пока обратно не снимешь. Сечешь?

— Секу! — восхищенно подтвердил царь. — Секу!!!

— Ну, вот и вся хитрость, — и Волк, выхватив меч, одним махом срубил тонкое деревце. Оно рухнуло наземь, накрыв Ардоса кроной, красной от спелой черешни.

— Руками не трогай! — успел крикнуть Волк, и царь, для верности сунув руки под зад, стал ртом срывать ягоды.

— Да погоди ты лопать-то!…

Но кто его слушал.

И пока Волк шарил по многочисленным карманам своего головоломного наряда в поисках лайковых перчаток, обязательно причитавшихся к лайковым же штанам по мюхенвальдской моде месячной давности, ягод успело значительно поубавиться.

— На, держи! — кинул он их царю. — Попробуй надеть.

Тот поймал их, прижал к груди, как самое бесценное сокровище своей жизни (впрочем, так оно и было), и через пять минут перчатки, отливавшие уже желтым металлическим блеском, были натянуты на монаршьи руки.

С явным трудом сгибая пальцы, Ардос несмело дотронулся до черешни и зажмурился…

Потом открыл глаз.

Потом другой.

— Она настоящая! — воскликнул он. — Она живая!!! Она не обратилась в золото!!! О, чужестранец, прости меня!!! Прости старого, глупого, жадного Ардоса! Проси, чего хочешь! Полцарства, царство — все отдам! Сыном назову! Ни в чем не откажу — проси!!!..

— Да ладно… Ничего мне не надо. Ты уже со мной расплатился — вон, самородки в куче лежат. Мне хватит. На первое время. И в сыновья, извини, к тебе не пойду — хотя спасибо, конечно, за предложение. Торопиться мне надо, видишь ли. Друга искать, с которым мы вместе к вам сюда прибыли. Пропал он. Даже не знаю, живой ли остался, или в море сгинул… Не обессудь, царь. Не до тебя.

— Друга искать? Пропал, говоришь?

— Ну, да. Во время урагана два дня назад. До ваших мест, может, тоже долетал он, может, помнишь.

— Как не помнить. Помню. И даже как найти твоего друга, подскажу.

— Как? — недоверчиво поинтересовался Волк.

— Иди к ванадскому оракулу. Он все знает. Он скажет.

— Куда идти? К какому?.. Где это? — Волка как шилом ткнули в одно место. Он подскочил к Ардосу, ухватил его за грудки и, несмотря на то, что был на полторы головы ниже, затряс его, как грушу. — Как туда добраться, говори! Говори скорее, быстрее давай!!!

— На восток отсюда, неделя пути пешком, три дня верхом по этой дороге… — слегка опешил от такой прыти царь. — И к твоему сведению, я являюсь правителем Ардилании, и поэтому попрошу…

— Строго на восток? — и, не выслушав ответ, Серый сорвался с места, но тут же вернулся к удивлению старика, и к своему собственному тоже — причем трудно было сказать, чье было больше.

— Строго…

— Да нет, я не про это… — отмахнулся он. — Тебе, говорю, до города-то твоего далеко?

— Д-да н-не очень… День пешком…

— Подвезти?

По глазам царя было видно, как боролись усталость, унижение («не царское это дело — пешком по горам лазать»), здравый смысл и желание поскорей попасть домой и зажить сказочной жизнью, о какой прочие цари и не мечтали против шестого чувства, на все лады убеждавшего их всех, что чем скорее они расстанутся с этим ненормальным иностранцем, отправив его искать этого своего потерявшегося друга, наверняка такого же сумасшедшего грубияна и выжигу, тем больше вероятность, что эта сказочная жизнь вообще когда-нибудь наступит.

Может быть, к счастью для Ардоса, вопреки «Теории военной науки побеждать» Шарлеманя Четырнадцатого — его настольной книге — в кои-то веки поле брани оказалось за меньшинством.

— Нет-нет, спасибо, — озвучил позицию победившей стороны рот стеллиандра. — Я уж сам как-нибудь. Мне тут недалеко…

— Ну, как хочешь!.. — и светловолосый юноша, как оголтелый, бросился в кусты.

— Будешь проходить мимо — проходи, — пригласил его удаляющуюся спину в гости царь.

— Забираем вон те камушки — и на восток!.. — донеслось до него из-за дуба, и через несколько мгновений оттуда вылетел и приземлился у золотых булыжников огромный гобелен с распущенными по краям нитями. А не нем восседал…

— Счастливого пути! Рот закрой — муха залетит! — скоро донесся до него откуда-то с неба веселый голос взбалмошного незнакомца.

— Боги бессмертные!..

— Ме! Ме!

— Спасайтесь! Бегите!

— Она там!!!

— Кто?..

— Мих… Них… Химера!

— Химера?..

— Химера!

— Химера!!!

— Ме!.. Ме!..

— Она сожрет наших коз!!!

— Быстрее!!!

— Да шевелитесь, вы, холеры!..

— Ме!..

— Химера!

— Ме!!!..

Давно отрок Сергий не знал такого грубого шумного пробуждения от сладких ночных грез.

Химеры, холеры…

Что случилось?

— Что случилось? Эй!.. — глянул он вниз с поросшего травой карниза на отвесной скале, и пастухи вперемежку с козами шарахнулись от него в разные стороны.

— Спасайся, незнакомец! — крикнул ему один из пастухов. — Там, за четвертым поворотом, объявилась химера!

— Она сожрала трех…

— Четырех!

— Шесть!!!

— …коз и Аквафора!..

— Здесь я!

— Тогда Салипода! И гонится за нами!..

— Да кто такая химера?..

— Это страшное чудовище!

— Это полу-змея, полу-коза и полу-лев!!!

— Кровожадная тварь!!!

— Он там!

— Она там!

— Кто там?

— Салипод!

— Химера!

— Если тебе дорога твоя жизнь, мальчик, беги, что есть силы!!!

— От мальчика слышу… — пробурчала взлохмаченная голова и скрылась обратно в траве.

Пастухи, не дожидаясь продолжения беседы и считая, по-видимому, что их предупредительная миссия уже выполнена, наперегонки с козами ломанулись вниз по горной тропинке, вопя и блея, что есть мочи.

— Дурдом, — пробормотал Серый, растирая ладошками заспанную морду лица с отпечатавшимися на ней фальшивыми бриллиантами с вондерландского жабо. — Какая может быть химера в пять часов утра? Они что там — с ума посходили? Или «Лукоморских витязей» начитались? Придумать же такое надо… Полу-змея! Полу-лев! Сами они полу…

— М-ме?.. — напротив физиономии Волка трава раздвинулась, и просунулась симпатичная белая козья мордочка. Она сорвала травинку у уха Серого, со знающим видом дегустатора сжевала ее, удовлетворенно кивнула головой и повторила:

— М-ме.

— Вот, бегают, орут с утра пораньше, а сами всю скотину порастеряли, — проворчал Волк, почесывая заблудшему козленку за теплым ушком. — И как ты только сюда забрался, козья твоя морда… Ну, да ладно. Не бойся, козюлька. Щас мы с дядей Масдаем тебя отсюда снимем, подожди… — и он застучал кулаком по ковру.