Марина Милованова - Временная ведьма

Наши с Элкой пиджаки, мои штаны и ее юбка давно почили смертью храбрых в борьбе с многочисленными ссадинами и ранами, полученными нами во время островной жизни, а также в связи с постройкой загона для кур. Не желая ломать головы над сложными задачами, мы связывали самой непригодной для жары тканью жерди для загона.

А вот джинсы Грея мы с Элкой берегли как зеницу ока, прекрасно понимая, что вида этого красавца в нижнем белье не вынесет ни одна из нас. Мне, конечно, ввиду определенных обстоятельств было вполне позволено потерять контроль. Но из-за солидарности с подругой я стойко держалась и не приходила на берег в те моменты, когда Грей ловил рыбу, оставив главную деталь своей одежды на берегу. Джинсы, конечно же! Тем более что обычно мне хватало своих забот и времени на романтику не было.

Вот и сейчас я сидела в пещере, разбирая ягоды, которые принесли Элка с домовым. Грей ушел еще утром на рыбалку. Мне же было поручено следить за костром. Днем из-за жары мы не поддерживали высокое пламя, поэтому ветки приходилось подкладывать реже обычного.

Компанию в этом ответственном деле мне составляла Маруся. Растянувшись кверху животом на солнышке, заливающем половину пещеры, она следила за танцем огненных языков. Жар от костра ничуть не отбил у нее любовь к солнечным ваннам. Киска блаженствовала, я лениво перебирала ягоды, витая мыслями в прошлом, которое казалось таким далеким и нереальным. Неужели все это было со мной? Вокруг стояла тишина, и ничто не предвещало беды.

— Марусь, ягодку хочешь? — Я протянула на ладони крупную красную ягоду неизвестного вида, но эмпирическим методом занесенную в разряд съедобных.

— Ну… если только поиграть. — Киска задумчиво посмотрела на ладонь. — А так я не козел, траву не ем.

— Но это же ягода, не трава.

— Это растение, — назидательно сказала кошка. — Трава — тоже растение. Значит, и ягоды трава. А я не козел, траву не ем.

— Ну, я тоже не козел и даже не коза, но траву ем и тебе советую, — Я несколько опешила от Марусиной логики, но быстро взяла себя в руки: — Слушай, не морочь мне голову! Кошки едят траву!

— Едят, конечно. Но ты настолько ушла в себя, что грех было над тобой не пошутить, — Озорница перевернулась на бок и уставилась на меня абсолютно невинным взглядом, — О ком думаешь? О Грее?

— Не совсем… — Я вздохнула. — Вспоминаю прошлое. Нашу квартиру…

— Да ну! — Кошка оборвала меня на полуслове и отмахнулась лапой: — Тебе что, вспоминать больше нечего? Или ты по-прежнему размышляешь о своей любви к нему? По-прежнему в ней не уверена?

— Нет, не размышляю. Но сблизиться окончательно мне все равно что-то мешает.

— Ну и глупо! Так до старости раздумывать будешь, а потом за голову схватишься, что время прошло! — безапелляционно припечатала Маруська.

Я улыбнулась, но тут же поморщилась. Порыв ветра взлохматил языки пламени, пахнуло нестерпимым жаром. В сочетании с солнечной погодой наличие костра было сущим издевательством, но другого выхода попросту не было.

Внезапно Маруся и думать забыла о своей ленивой позе. Вскочила и настороженно принюхалась.

— Что случилось? Искра попала? — Я взглянула на кошку, озадаченно посмотрела по сторонам. Никого и ничего подозрительного не обнаружила. — Марусь, что такое?

— Нет, все нормально. — Кошка вновь расслабилась и легла, — Просто ветер принес запах нашего хищного друга. Может быть, он рядом, а может быть, мне уже просто мерещится. Прогуляюсь, проверю.

— Не надо! Даже если он рядом, ничего страшного не случится. Костер горит, дождей не предвидится. Остальные вернутся не скоро, а мы в безопасности. — Я вновь склонилась над ягодами.

Человек привыкает ко всему, даже к опасности. Звери тоже привыкают. А порой вожделение добычи становится сильней страха перед любой опасностью. Если долго дразнить кошку, она обязательно вцепится в руку. Если же дразнить хищника, в конце концов он забудет свой страх.

Я поначалу даже не поняла, что именно произошло, лишь краем глаза заметила, как гибкая тень длинным прыжком перемахнула через огонь. Рядом яростно зашипела Маруся.

Я подняла глаза и встретилась с хищным взглядом дикой кошки. Страх сковал сердце, заставив меня замереть неподвижно. Мир сузился до размеров двух желтых мерцающих огней с вертикальным зрачком посередине.

В них я увидела торжество и свою скорую, неизбежную смерть.

«Хорошо, что другие далеко! — пришла в голову отстраненная мысль. — Не увидят этого кошмара и, главное, не станут его участниками».

Зверь обнажил клыки, сдавленно зарычал и плавными, текучими движениями пошел на беззащитную добычу.

Инстинкт самосохранения сработал независимо от меня: не отрывая глаз от леопарда, я принялась медленно отползать назад до тех пор, пока спина не уперлась в преграду. Понимая, что двигаться дальше некуда, я хотела закричать, но из перехваченного спазмом горла вырвался только придушенный хрип.

Сбоку что-то коротко взвыло бешеным мявом, и в морду хищнику вцепилась пестрая тряпка. Оглушительно взревев, тот отбросил ее ударом мощной лапы.

«Маруся»! — истерично всколыхнулось сердце, а жгучая ярость застлала разум кроваво-красной пеленой.

Неожиданный прилив сил подбросил меня вверх, заставив вскочить на ноги. Тем временем леопард прыгнул. Отшатнувшись, я ударилась о стену и закрыла глаза, не желая смотреть в оскаленную морду своей смерти. В голове словно взорвались тысячи огней, что-то загрохотало, послышался короткий взвизг и… все стихло. Густая, непроглядная темнота ласково приняла меня в свои объятия.

— Тише! Она приходит в себя, — зашептал кто-то в темноте.

Разум заинтересованно встрепенулся, непроглядный мрак разлетелся клочьями, веки обожгло нестерпимым жаром. Я открыла глаза и тут же зажмурилась — солнце светило прямо в лицо.

— Жива! Наконец-то! — образованно загалдели знакомые голоса.

— Обязательно держать меня на самом солнцепеке? — недовольно поинтересовалась я, вновь открывая глаза и загораживаясь ладонью от вездесущего небесного светила. Память услужливо восстановила в голове хронику последних событий, заставив резко вскочить на ноги. — Маруся!

— В порядке я! — Живая и невредимая кошка потерлась о ноги, — А вот тебе так скакать после продолжительного обморока не советую.

Я облегченно выдохнула и только сейчас обратила внимание на то, что друзья стоят на некотором расстоянии и рассматривают меня излишне подозрительно, если не сказать настороженно. Сама же я вся мокрая, в стороне лежит туша мертвого леопарда, а в ушах не прекращается непонятный шум.

— Дождь? — сообразила я, оборачиваясь.

Нет, не дождь, но это действительно была вода. Прямые упругие струи спадали с высокой отвесной скалы, пенились и растворялись в небольшом озере. Но было и кое-что еще. Первородная чистая магия серебром переливалась в прозрачных потоках и раскинулась в небе высокой яркой радугой.