Ю. Жукова - Сами мы не местные

Ему надоедает моё молчание, и он перехватывает инициативу.

— Лиза, слушай, как ты здесь оказалась?

Я открываю рот — издаю невнятный гортанный звук — закрываю рот — вдыхаю — открываю рот…

— Я провалилась в пространственно-временной туннель, — наконец выдаю я наиболее правдоподобную и наименее лживую версию.

— И он ведёт прямо на корабль?! — не верит Ки… Ин… он.

— Ну, я думаю, он ведёт в это место пространства, а то, что корабль оказался именно в ней, так это счастливая случайность, — самозабвенно вру я. Но у меня нет шансов объяснить ему про Ирлика, если я даже про Азамата заикнуться не могу.

— Да, — он вздыхает с облегчением. — Конечно. Счастливая, ты ведь могла так погибнуть. Боже мой.

Он крепко и неуклюже меня обнимает. Мне это кажется странным, хотя я не могу сообразить, почему. Наконец он разматывает руки и, убедившись, что я могу стоять сама, проходит на мостик и садится в кресло, жестом предлагая мне сесть в соседнее. Меня посещает смутное сомнение — вроде как я собиралась отсюда выйти, но вместо того, чтобы над этим покрепче задуматься, я удивляюсь, что он предлагает мне сесть, это необычно. В смысле, не для него необычно, а для меня. Я сажусь.

Передо мной приборная панель звездолёта с непонятными значками.

— А что это за корабль? — спрашиваю.

— Это… ты знаешь, кто такие джингоши, правда ведь?

Киваю. Это такие раскосые чёрные гады, а ещё они как-то связаны с сырой рыбой.

— Ну вот, — продолжает он. — Они ведь террористы. А я… — он снова понижает голос, хотя мы же говорим не на всеобщем, а на родном. — я за ними тут приглядываю и сообщаю куда надо. Под прикрытием, понимаешь?

— А этот корабль не в опасности? — спрашиваю. А то война ведь.

— Нет, — усмехается он. — Муданжцы думают, что они нас подбили, и весь экипаж слинял, так что они не будут на нас заряды тратить. А на самом деле мы целёхоньки, а чтобы подобраться поближе к ним, мне экипаж не нужен…

Он листает какие-то картинки на сенсорном экране. Это всё снимки космоса с кораблями. По-моему, большинство из них неисправны. Наконец он выбирает один, вызывает менюшку и принимается изучать какие-то параметры. Я перевожу взгляд на передний экран, который вместо лобового стекла. А, так вон эти корабли. Значит, он просто выбирал область укрупнения.

— Ты извини, — говорит. — У нас сейчас трудная ситуация, мне очень нужно поработать. Ты посиди пока, я потом тебе найду каюту.

Я киваю.

Он на что-то жмёт, и из динамика слышатся муданжские голоса. Так странно, я вроде бы как в прошлой жизни, с Кириллом, но тогда я ещё не слышала живых муданжцев. Я с усилием тру лицо руками. Голоса говорят что-то странное, какую-то чепуху. Кирилл ругается себе под нос, вызывает на экране шкалу, начинает тягать туда-сюда курсорчик.

— … тукановы носы, — говорит голос из динамика, — нешибко провинчиваются одесную…

У голоса сильный долхотский акцент. Я хихикаю.

— Ты чего? — вздрагивает Кирилл.

— Говорит смешно.

Он смотрит на меня постепенно расширяющимися глазами.

— Ты же учила муданжский! — внезапно вспоминает он.

— Ага, — хихикаю.

— Что он сказал?

Я перевожу.

— Что за чушь?

— Сама не знаю. А зачем он тебе?

— Да у них санитарный корабль, сволочь, невидимый, я его никак отловить не могу никакими приборами, а он раненых увозит куда-то, а потом здоровых возвращает… уж не знаю, кто их лечит с такой скоростью, этих тараканов-переростков…

— А что ты с ним сделать хочешь? — спрашиваю. Это же свои, пусть лечатся…

— Да я бы его хакнул да против них же обернул…

— А ты умеешь? — удивляюсь я. Мне казалось, он никогда особенно не дружил с софтом…

Он резко втягивает воздух и смотрит на меня затравленным взглядом. Потом закусывает губу.

— Эт-то собственно и есть моя работа. Понимаешь…

— Но ты же пилот!

— Нет.

Я моргаю. Да что сегодня за день такой, или я вообще сплю?

— Это тоже из-за ЗС, — быстро говорит он. — Я должен был скрывать свою профессию. Говорил, что пилот, но на самом деле я хакер…

Я медленно перевожу взгляд на большой экран. Справа виден нос одного из звездолётов совсем поблизости, а хвост уходит за край экрана. Но он ярко-красный, и я его знаю, это корабль Азамата. Он близко, я у него под носом, за мной кого-то должны были прислать, я шла к выходу, я на джингошском корабле, джингоши воюют с Мудангом, и у них есть этот хакер…

Я вскакиваю и кидаюсь к выходу, но дверь не открывается передо мной, я ударяюсь, оборачиваюсь, Кирилл стоит рядом с бешено вертящимся креслом, наставив на меня маленький карманный лазерный пистолет.

— Кому ты побежала рассказывать? — медленно спрашивает он.

— Ну ты параноик, — отвечаю неверным голосом. — Открой дверь, мне плохо, я в туалет побежала. Что я кому могу рассказать? Зачем?

— Ты не просто так тут оказалась, — всё так же медленно продолжает он. — Они тебя подослали. Ты не любишь, когда твои таланты пропадают, я же знаю. Выучила муданжский — значит, стала работать с муданжцами. Я не верю в совпадения. Так что садись на место спокойно и не мешай мне.

— Кирилл, да что ты, с ума сошёл, — начинаю я, но он перебивает меня истерическим воплем:

— ТИХО!! Я тебе сказал, как меня зовут!

Пистолет в его руке при этом нехорошо вздрагивает. Пожалуй, лучше пока не пытаться взывать к разуму.

— Хорошо, хорошо! — бормочу я. — Молчу и сижу тихо. Только убери пушку, родной, пожалуйста!

Он пинком подкатывает ко мне кресло. Я послушно сажусь. В этот момент у меня начинает пиликать телефон.

— Заткни его!! — взрывается этот страшный чужой мужчина. — Дай сюда!!

Не дожидаясь никаких действий от меня, он подскакивает вплотную, выхватывает телефон у меня из кармана и запускает им об стенку, только пластик брызжет осколками. Это был тот самый телефон, что мне Азамат подарил. Я чувствую комок в горле и, как я ни стараюсь сдержаться, на глазах всё равно выступает тёплая влага.

— Думала, сможешь потихоньку их предупредить? — по-своему интерпретирует мои слёзы этот подонок. Он вынимает из форменных брюк ремень и пристёгивает мою правую руку к ручке кресла, одновременно держа меня на мушке. Ему страшно неудобно, но он очень боится меня, я это прямо чую, а значит, не отведёт дуло, и чуть что будет стрелять. Снизу мне виден индикатор заряда — полный, зелёный. Хозяин пистолета теперь расстёгивает ремень на мне, отличная муданжская работа, натуральная кожа, ручной труд, и пристёгивает мою левую луку к подлокотнику. После этого он отходит на пару шагов, шумно вздыхает и вытирает пот.

— Сиди тихо, — говорит. Доходит до своего кресла, измождённо падает в него, но тут же снова подрывается, кидается к шкафчику в противоположном конце помещения. Достаёт бутылку с водой, лихорадочно отвинчивает крышку, пьёт. Чтоб ты подавился.