Крэг Гарднер - Плохой день для Али-Бабы

Дровосек почувствовал, что веревки у него на запястьях ослабли.

— Брат мой! Ты один можешь стоить шестерых разбойников! — восхищенно сказал Али-Баба, в то время как рука поползла дальше, развязывать следующего.

— Отпусти мой палец! — потребовал стражник.

Но другие части Касима продолжали делать свое дело.

— Мои руки свободны! — вскричал Аладдин. — Теперь я потру кольцо!

Тут же повалил багровый дым, и из этого дыма громыхнул оглушительный голос:

Дым рассеялся, являя взорам существо столь темного цвета, что свет отказывался отражаться от его тела. Существо открыло глаза — два красных огня, сверкающих, будто солнце.

— Джинн, желание мое таково! — Прежде чем продолжить, Аладдин отбросил одного из стражников в белом ловким ударом ноги. — Я хотел бы, чтобы ты освободил нас из неволи и перенес на другую сторону этой пустыни!

Джинн кольца кивнул:

— Это довольно простое задание, вот только ты не уточнил, кого имеешь в виду под «нами».

— Ага. — Аладдин дал подножку второму противнику и ткнул третьего кулаком в живот. — Значит, качество исполнения желания зависит от точности формулировок?

— Джинн хорош ровно настолько, насколько хороши отдаваемые ему приказания, — ответило чернокожее существо. — Это важное замечание. Ты сильно повзрослел со времени нашей последней встречи.

— Подбрасывание фески осталось в прошлом, — подтвердил Аладдин. — Но ты хотел уточнить, что я имею в виду, говоря «нас»?

— Нельзя ли побыстрее? — попросил Ахмед, сталкивая лбами две головы в белых тюрбанах.

— Так, значит, мы. — Поскольку Аладдин по природе своей был человеком щедрым, даже после того как столько лет был разбойником, он сказал: — Все люди, одетые в черное.

— Все тридцать четыре человека? — пророкотал джинн уже не столь уверенно, как раньше. — И один из них — по частям?

— Постойте! — воскликнул Али-Баба. — Нас же больше!

— Больше? — повторил джинн, совсем падая духом. — Вы хотите, чтобы я перенес заодно еще и этих людей в белом?

— Конечно нет! — возмутился дровосек. — Но как же женщины?

— Разумеется! — тут же согласился Аладдин. — Надо забрать женщин.

— Еще семь? — Джинн на миг умолк, исторгнув из глубины души рокочущий стон. — Прекрасно. Твое пожелание для меня — закон. Я перенесу вас, насколько это будет в моих силах.

И тут Али-Бабу и его спутников окутал дым.

Но почти сразу же дым этот рассеялся.

— Они перескочили! — раздался вопль где-то рядом.

Ибо случившееся с ними и впрямь можно было назвать скачком, поскольку люди в белом оказались совсем неподалеку!

— Мы же едва сдвинулись с места! — воскликнул Ахмед.

— Я сказал бы, на восемь с половиной локтей, — тут же прикинул Синдбад.

Люди в белом издали воинственный клич и приготовились кинуться в новую атаку. В довершение ко всем бедам Али-Баба заметил, что джинн исчез.

Но не все вокруг дровосека поддались панике. Ахмед, похоже, был всецело увлечен молодой женщиной, появившейся рядом с ним.

— Это ты, Марджана?

— Ты — друг моего хозяина? — скромно отозвалась она, потупив взор и рассматривая носки своих туфель. Али-Баба ни разу не видел свою служанку столь кроткой.

— Так просто им не уйти! — прокричал Беспалый, размахивая искалеченной рукой над головой. — Хватайте их!

Аладдин поспешно потер кольцо еще раз. Воздух заполнился багровым дымом.

Но прежде чем высказать желание, Аладдин задал вопрос:

— Ты способен лишь на то, чтобы перенести нас на восемь с половиной локтей?

Джинн пожал плечами:

— Вас слишком много. А силы мои, к несчастью, весьма ограниченны. Что до меня, я полагаю, это оттого, что я тысячелетиями был заточен в кольце. Подобные вещи не способствуют росту магического мастерства.

— Прошу прощения, что мы тебя слишком обременяем, — извинился Аладдин, — но не мог бы ты перенести нас снова?

— Твое желание, как говорится, для меня закон, — ответил джинн, разом дерзко и смиренно, — во всяком случае, такое желание, которое в моих силах.

Их снова заволокло багровым дымом. Но дым исчез, пожалуй, еще быстрее, чем прежде. И на расстоянии жалких восьми или около того локтей от них оказалась толпа окончательно рассвирепевших воинов Беспалого.

— На этот раз они от нас не удерут!

Но они удрали.

— Конечно!

Процедура эта повторялась снова и снова, пока Аладдин не вынужден был сделать перерыв, чтобы облизать палец с кольцом, разогревшимся от сильного трения. И по мере продолжения погони воинство Беспалого уставало, ибо они бежали под жарким солнцем пустыни, в то время как спутники Аладдина сохраняли свежесть, поскольку их несла сторонняя сила, так что Гоха и его люди все больше отставали, а их кровожадные угрозы и посулы всяческих кар все чаще сменялись тяжелым дыханием и мольбами о воде.

— Они не… — сумел выдавить Беспалый, поскольку большинство его подчиненных говорить уже не могли. — Мы их… они пожалеют… реки крови… тьфу ты!

И он свалился тоже.

Али-Баба некоторое время вглядывался в цепочку из белых тел, усеявших пустыню.

— Там, вдали, роща! — сообщил остальным Гарун, ибо был наделен дальнозоркостью, столь распространенной среди пожилых. — Мы добрались до плодородного края. Джинн спас нас.

— Тогда, пожалуй, — отозвался Аладдин, — дадим отдохнуть и джинну, и моему пальцу и немного прогуляемся пешком. Только поспешим, ибо мне кажется, есть вероятность, что кто-нибудь из наших преследователей может еще прийти в себя.

— О деверь мой! — бросилась к Али-Бабе жена Касима. — Наконец-то настал момент, когда я смогу отблагодарить тебя за ту роль, которую ты сыграл в спасении женщин из грязных лап Беспалого. — Она содрогнулась, наивыгоднейшим образом продемонстрировав все свои прелести. — Я жду не дождусь, когда у нас будет возможность продемонстрировать, насколько мы тебе признательны. И дозволено ли мне будет упомянуть, каким ты стал красивым с этой бородой?

— Нет, не дозволено! — завопила голова Касима. — Для вас всех, может, и здорово выбраться оттуда, а я? Мне что, так и ползти по этой пустыне? Твой долг как моей жены вынести меня отсюда!

— Не думаю, что смогу это сделать при моем хрупком телосложении, — ответила его жена, — не говоря уже про мой слабый желудок. Ты слишком много дней пробыл на солнце, о супруг мой, и слегка протух.