Крэг Гарднер - Плохой день для Али-Бабы

Но Марджана зашла уже слишком далеко, чтобы останавливаться.

— Скорее! — убеждала она джиннов. — Вскройте потолок этой пещеры и поднимите нас всех наверх!

— Вы прославитесь в веках! — воскликнул Ахмед. — Мы станем называть этот день Общенациональным Днем Джинна!

— Не уверен, что хочу прославиться на пару с джинном кольца! — объявил раб лампы.

— Вот как? — парировал дух кольца. — Готов поспорить, что ты не в состоянии по утрам отыскать выход из этой жалкой лампы!

— ХВАТИТ! — снова повторила Мордраг. — ОНИ БУДУТ ПЕРЕРУГИВАТЬСЯ ДО БЕСКОНЕЧНОСТИ!

И Али-Баба понял, что, несмотря на все усилия самых умных на свете слуг, джинны, скорее всего, так и поступят.

— Итак, кто расскажет мне какую-нибудь историю, пока я не потеряла терпение? Ты, в шести частях. Наверняка и историй у тебя должно быть шесть!

— Оставь меня в покое! — заскулил Касим. — У меня был такой плохой день!

— ДОВОЛЬНО С МЕНЯ НЕПОСЛУШАНИЯ, — оглушительно прогремела Мордраг. — Я ПОКАЖУ ВАМ, ЧТО БЫВАЕТ С ТЕМИ, КТО НЕ ПОВИНУЕТСЯ ВОЛШЕБНОЙ ПЕЩЕРЕ!

И тут Касим вскрикнул.

На мгновение наступила тишина.

— Что ты сделала с моим братом? — спросил Али-Баба.

— Берегитесь! — возвестил ближайший из евнухов. — Мы заглянем в этот мешок, что у тебя на плече, ибо мы привыкли к крови.

С этими словами трое евнухов склонились над мехом для воды, который отдал им Али-Баба. Они развязали его и с одинаково серьезным видом заглянули внутрь.

Из недр мешка раздался писклявый голос, еще более пронзительный, чем у евнухов:

— Касим запомнит это! Ты еще пожалеешь!

Старший евнух поспешно завязал мешок.

— Это говорят его зубы.

— Они теперь отдельно от его лица, — добавил второй.

— А голова распалась на шесть частей, — сообщил третий.

— И ОСТАЛЬНЫЕ ЧАСТИ ТОЖЕ, — с мрачным смешком заверила пещера. — И ИХ ТЕПЕРЬ ШЕСТЬ РАЗ ПО ШЕСТЬ. НО ПРОДОЛЖАЙТЕ! НЕ ЗАСТАВЛЯЙТЕ МЕНЯ СНОВА ДЕМОНСТРИРОВАТЬ СИЛУ. КТО РАССКАЖЕТ МНЕ ЗАНИМАТЕЛЬНУЮ ИСТОРИЮ?

Все заговорили разом.

— Я могу рассказать про огромный островной вулкан и еще более внушительное пуканье, — предложил Гарун.

— ПОЖАЛУЙ, ЭТА ИСТОРИЯ ЧЕРЕСЧУР ЗАБАВНАЯ, — пробормотала Мордраг.

— О горе! — запричитала жена Али-Бабы. — Она хочет, чтобы я, бедная подруга дровосека, рассказывала ей сказки?

— Беспалый не достиг бы своего высокого положения, если бы не учитывал интересы других. Возможно, мы сумеем договориться.

— Мы не вернемся смиренно назад во Дворец Красавиц! Мы хотим, чтобы вы поняли, что кое-что придется менять!

— Никаких историй! — завопил помощник начальника стражи. — Никаких историй, пока мы не соберем налог со всего этого богатства!

— Я больше тебя! — кричал джинн лампы.

— А твоя мать была суккубом! — парировал дух кольца.

— ДОВОЛЬНО! — взревела Мордраг. — Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ! В КОНЦЕ КОНЦОВ, ЗАЧЕМ МНЕ ПОНАДОБИЛОСЬ ЗАНИМАТЬСЯ КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЕМ ЛЮДЕЙ? ПОЧЕМУ Я НЕ УДОВЛЕТВОРИЛАСЬ ПРОСТО НЕСМЕТНЫМИ СОКРОВИЩАМИ?

— Дядюшка Сид всегда говорит, что у тебя слишком загребущие руки, — объявил камень в руке Али-Бабы. — Я никогда этого не понимал, учитывая, что у пещер нет рук.

— О горе! — вскричала жена дровосека. — Такая большая пещера, и не может выслушать несколько самых простеньких жалоб?

— Я НЕ ПОЗВОЛЮ СЕБЯ КРИТИКОВАТЬ! — завопила Мордраг, и сама земля содрогнулась вокруг них. — ОСОБЕННО ЭТОЙ ЖЕНЩИНЕ! ОСТАНЬСЯ ОНА ЗДЕСЬ ХОТЬ НЕНАДОЛГО, Я ТОЧНО СОШЛА БЫ С УМА. НАВЕРНОЕ, МНЕ СЛЕДОВАЛО БЫ ОТПУСТИТЬ ЕЕ. ВОЗМОЖНО, СЛЕДОВАЛО БЫ ОТПУСТИТЬ ВАС ВСЕХ. НО ЭТО, СДАЕТСЯ МНЕ, СЛИШКОМ ХЛОПОТНО. ДУМАЮ, ВМЕСТО ЭТОГО, Я РАЗДАВЛЮ ВАС ПОД ТЫСЯЧАМИ ТОНН КАМНЯ И НАЧНУ ВСЕ СНАЧАЛА!

И с этими словами пещера в самом деле начала содрогаться.

— Дядя Сид всегда говорил, что у Мордраг вспыльчивый нрав, — прокомментировал камень из кулака Али-Бабы.

— Что нам делать? — простонал дровосек. — Мы все погибнем!

— Боюсь, что так, если не сумеем найти кого-нибудь, кто сильнее этой волшебной пещеры, — согласился камень.

— Да к тому же оба джинна поглощены своим спором из-за противоположных пожеланий! — сокрушался дровосек.

— Но разве дух кольца не упоминал о том, что здесь присутствует джинн великой силы? — спросил камень.

Со стен пещеры начали сыпаться камни.

— Дух в бутылке? — Али-Баба смотрел на начало конца. — Думаю, это в любом случае лучше, чем смерть. Но где та бутылка?

— Немного правее тебя, наверху груды похожих бутылок, — пояснил камень.

— Ах, вот она, — увидел Али-Баба. — Но как ты…

— Мне некогда объяснять, как можно видеть без глаз, — перебил камень. — Оставим эти объяснения для следующей части истории. Куда важнее открыть пробку и выпустить запертого джинна.

Али-Баба пошире расставил ноги, чтобы не упасть, поскольку земля под ним ходила ходуном.

— Как ты предлагаешь это сделать?

— Брось меня, — ответил камень. — У тебя крепкие мускулы и верный глаз дровосека, а я, возможно, смогу немножко повернуться на лету, чтобы гарантировать прямое попадание.

Дровосек мигом согласился и замахнулся.

— Ты готов? — спросил он.

— Камень не может не быть готовым.

И тут Али-Баба запустил им в цель. Несмотря на ужасную суматоху вокруг, камень полетел прямо и точно и ударился о пробку, которой была заткнута бутылка.

Ничего не произошло.

— В чем дело? — воскликнул Али-Баба. — Мы попали не в ту бутылку?

— Бутылка та самая, — прокричал в ответ камень, — но я лишь расколол надвое пробку! Я потерпел неудачу, и теперь мне остается лишь валяться здесь! Какая это проблема — быть камнем! Вы все обречены, ибо другого способа открыть эту бутылку нет!

Али-Баба уставился на камень. Почему он не подумал об этом раньше?

— Сезам, откройся! — воскликнул он.

И пробка вылетела из бутылки.

— БЕРЕГИСЬ, МИР ЛЮДЕЙ! — раздался голос, громче даже, чем голос пещеры. — ОЗЗИ ВЕРНУЛСЯ, И ОН ГОТОВ НА ВСЕ! — И тут из бутылки повалил багровый дым, в десять раз гуще, чем Али-Бабе доводилось видеть, и превратился в очень большое и противное зеленое лицо.

— ЧТО? — промямлила Мордраг.

— Ты хочешь утихомирить эту пещеру? — спросил Оззи. — Считай, услуга за услугу. Это самое меньшее, что я могу сделать для того, кто освободил меня. Мордраг будет спать сто лет.

Пещера разом перестала трястись. Али-Баба спас их всех.

— Оззи! — воскликнул кто-то рядом с Али-Бабой.

— Синдбад, — отозвался джинн.

— Это мое имя, — ответил Синдбад, похоже, автоматически.

— Как мне это нравится. — Джинн хихикнул. — Так, что же мне с вами делать? Конечно же, человечество заслуживает наказания за то, что так надолго упрятало меня в бутылку!