Лариса Малмыгина - Неприкаянная душа

И тут он заметил меня.

— Слава Создателю, Ваша Светлость живы! — завопил Кокнар, низко кланяясь «русской боярыне». — Антуанетта, принеси Ее Светлости чашечку горячего чая со свежими булочкам: госпожа, наверное, сильно проголодалась.

Народ фанатично зааплодировал мне, а невысокая, худенькая девушка побежала на кухню.

Есть не хотелось. Отхлебнув для приличия несколько глотков обжигающей коричневой жидкости, попрощавшись со своими спасителями, я поднялась наверх. Онорина последовала за мной, раздела, помыла, уложила в постель и легла рядом.

— Алиса, — печально заговорила моя единственная подруга, — после твоего ухода я не находила себе места, хотела бежать вслед, но побоялась темных парижских улиц. Прости меня за трусость и малодушие. Но Бог милостив: когда, не дождавшись тебя, я спустилась поговорить о твоем исчезновении с господином Кокнаром, в сени гостиницы вошел барон де Бульон. Он бросился ко мне с расспросами о прекрасной беглянке, а когда узнал, что ты ушла к Экзили, тут же потащил меня в карету, и мы помчались домой к Дегрэ. Сержант тотчас вызвал подкрепление. Остальное ты видела. Прости меня, Алиса.

— Откуда барон узнал, что мы в «Трех березах»? — думая о мертвой девушке с вспоротым животом, спросила я.

— Я всегда останавливаюсь здесь, когда приезжаю в столицу, — обняла меня Онорина.

Положив голову ей на плечо, я задремала.

Во сне пришел Мадим, ласково коснулся моей головы, словно перышко, подхватил на руки; и мы полетели ввысь. Звезды шарахались от нас в разные стороны, освобождая путь сильному красивому духу и его возлюбленной.

Внезапный стук в дверь прервал небесное путешествие. Вошла Антуанетта с красивой коробкой в руках.

— Господин барон прислал подарок Ее Светлости, — торжественно провозгласила она.

— Какой подарок? — отчаянно зевая, проворчала я.

— Кажется, шляпка, — неуверенно проговорила прислуга.

Я не любила шляп. Да и с какой стати Жюльен решил одарить княгиню такой мелочью? Обычно, судя по историческим фильмам, влюбленные рыцари такого ранга, как Бульончик, преподносят дамам вместе с сердцем изысканные драгоценности. Впрочем, я не ношу и драгоценностей.

— Неужели барон уже побывал здесь? — удивилась полусонная Онорина.

— Нет, он прислал слугу, — улыбнулась милая девушка.

— Открой коробку, любезная, — важно попросила я очаровательную простолюдинку.

Антуанетта, попыхтев несколько секунд, выудила на свет божий что-то совершенно невообразимое с кучей перьев и цветочной клумбой посередине.

Ну уж нет: это уродство Алиса Смирнова не наденет!

— Возьми себе шляпку, любезная, — совершенно по- барски протянула разочарованная головным убором русская «княгиня», — можешь примерить ее прямо сейчас.

Вспыхнув от радости, служанка мгновенно натянула эксклюзивное средневековое изделие на свою небольшую светлую головку.

— Спасибо, го..

Она не успела договорить. Ее лицо, руки, шея покрылись странными кровавыми пятнами. Потом эти пятна стали расплываться и сливаться в одно целое. Глаза, нос, губы несчастной исчезли, словно по волшебству. Отчаянно корчась в судорогах, Антуанетта дико завыла. Я бросилась к умирающей.

— Остановись! — хватая меня за руки, заорала Онорина. — Остановись, там яд!

Отравленная сделала несколько глубоких вдохов и затихла на полу возле наших ног.

Грохот открывающейся двери заставил отмереть двух свидетельниц свершившегося преступления. Хозяин гостиницы стоял на пороге комнаты, тупо уставясь на еще неостывший труп.

— Уйдите, — покрываясь красной краской, повелел он. — Такое зрелище не для дамских глаз.

Мы покорно спустились вниз и, обессиленные, рухнули в глубокие кресла.

— Алиса, тебя хотели отравить, — клацая зубами, пробормотала подруга.

— Кто? — ужаснулся кто-то рядом со мной.

— Не знаем, — глядя друг на друга, дуэтом ответили мы.

— Я знаю, кому выгодна ваша смерть, Анастасия, — уверенно проговорил знакомый голос.

Мы обернулись. За столиком, стоящим за спинками наших кресел, сидел Жульен де Бульон.

— Вы прислали мне злополучную шляпку? — пристально вглядываясь в его бледное лицо, прошелестела я.

— За кого меня здесь принимают? — заволновался барон. — Знатные кавалеры не дарят уважаемым дамам головные уборы. А Алиса — ваше второе имя?

— Да, — с готовностью согласилась я.

— Честь имею, должен удалиться, мадам, — поклонился расстроенный Бульончик, вставая и направляясь к входной двери. — Преступник будет найден.

Никто не видел человека, доставившего в гостиницу смерть. Опросили всех, обитающих в «Трех березах», соседей из близлежащих домов, ворюг и нищих, промышляющих в Сен-Дени. Дегрэ сбился с ног, но результат розыска был резко отрицательным.

Нас переселили в комнату, расположенную в другом крыле дома. Но леденящий страх за жизнь постоянно не давал покоя двум беззащитным заложницам дьявольских интриг неизвестного врага. Сержант исчез, барон, после всяческих напутствий, испарился тоже. Мы сидели в номере, стараясь питаться только хлебом, купленном в соседней лавке. Причем Онорина тщательно выбирала его сама из общей массы аппетитных буханок, выставленных напоказ на длинных полках небольшой булочной. Воду мы брали из колодца, расположенного на территории стоящего недалеко католического храма, справедливо полагая, что преступники не посмеют совершить святотатство. Меня терзали мысли о том, что никогда больше не увижу родных и близких, так как все, без исключения, либо находились неимоверно далеко, либо забыли про Алису Смирнову. Ветреный Мадим сыскал другую претендентку на роль пропуска в Рай, Хесед слишком занят, чтобы снизойти до несчастной пленницы семнадцатого века. Только одно радовало вынужденную затворницу: я нашла верную подругу в лице милой Онорины. Приятельниц у путешественницы поневоле было много, а подруг я растеряла еще в юности, когда уезжала жить к мужу из своего родного городка. Растеряла старых, а новых не приобрела.

Но однажды утром, когда мы досматривали последние сны, в дверь тихо постучали. Словно ошпаренная, вскочила я с постели, но застыла около порога, боясь обнаружить свое присутствие.

— Княгиня, мне нужно поговорить с вами, — послышался взволнованный голос пропавшего Жюльена, — спускайтесь вниз: я принес радостную весть.

Неужели существуют еще на земле радостные вести? Впрочем, наверное, барон выиграл в лотерею и хочет, чтобы мы повеселились вместе с ним. Господи, какая дрянь лезет в мою многострадальную башку!

Мигом одевшись, по скрипучим деревянным лесенкам две обнадеженные женщины сбежали на первый этаж.

Бульон сидел за столом и пил вино, разбавленное водой.

— Анастасия-Алиса! — увидев меня, по-мужичьи заорал он. — Ее арестовали, и она во всем созналась