Лариса Малмыгина - Неприкаянная душа

— Вы не умрете от скромности, — вздохнула я.

— Я никогда не умру, моя умница, — внезапно встал со своего места подлец. — А теперь ляжем в постельку.

— Хотите, чтобы Алиса стала вашей женой? — вжавшись в стену, сладким голоском пропела я. — Так сделайте милость: не трогайте ее до свадьбы.

Надо потянуть время!

Обезоруженный моим примерным поведением, Экзили почесал за ухом, подергал длинный нос, неровно подышал, но со мной согласился. Получив небольшую передышку, я облегченно закрыла глаза.

Пробудившись, я поняла, что погибла. Мерзкий доктор обкурил меня каким-то дымом, благодаря которому я впала в глубокий сон. Вероятно, он хорошо разбирался не только в ядах, но и наркоте. И гипнозе. Разгибая онемевшие члены, я поползла на свет, мелькнувший в конце темного помещения. Солнце радостно рванулось в мои глаза, заставив крепко зажмуриться. За спиной зияла беззубым ртом сырая землянка, спереди переливался изумрудными красками смешанный лес.

— Доброе утро, королева, — грубо вмешался в мои мысли ненавистный хриплый голос с итальянским акцентом. — Ты еще не передумала стать моей женой?

— Еще не передумала, — скривилась я, отлично осознавая, что отрицательный ответ отрицательно повлияет на мою судьбу. А так, кто знает: пока дышу — надеюсь.

— Жакаль приедет к обеду на крытой повозке, нагруженной всем необходимым для путешествия. Мы переоденемся в крестьян, чтобы благополучно миновать здешние места. Но помни: при малейшем неповиновении я зарежу тебя так умело, что никто не догадается, что ты мертва.

— Спасибо за предупреждение, — усмехнулась я, вспоминая эксклюзивную коллекцию нежного жениха. — Премного благодарна, Ваше Злодейство.

— Ну-ну, полегче! — прикрикнул будущий грозный муж. — Не забывай, с кем говоришь!

В полдень действительно приехала крытая повозка. На козлах горделиво восседал мужик с черным, словно прокопченным лицом. Поглядев на невесту шефа, помощник негодяя довольно потер ручищи, всем своим видом показывая, что несостоявшийся экземпляр несостоявшейся коллекции Экзили ему понравился.

— За тобой не следили? — нахмурился средневековый авторитет.

— Нет, — радостно подпрыгивая на заляпанном грязью сидении, захихикал чернокожий обалдуй. — С той минуты, когда я увидел, как маркиза стала на голову короче, ликование переполняет мою душу. Она была последней из тех, кого я мог опасаться.

— Переодевайся, козочка, да садись в карету, — распорядился колдун, обращая ко мне бородатое лицо чеченского террориста. — Вот тебе узелок с одеждой.

Я покорно заползла в землянку, натянула на себя старое, но чистое платье и на четвереньках вылезла к беглецам. Умилившись моим спортивным способностям, Экзили расщедрился и ткнул в руки голодной «королеве» кусок говядины, явно не желая, чтобы она умерла с голоду по дороге в родные пенаты любящего супруга. Усевшись поудобнее в благоухающую навозом повозку, я обреченно приготовилась к ненавистному путешествию.

Вдруг резко завопила какая-то немузыкальная птица. Ей ответили, тоже отчаянно фальшивя. Деревья, как по команде, расступились, пропуская людей, одетых в солдатскую форму, среди которых я узнала Дегрэ.

— Остановитесь! Именем короля, вы арестованы! — поднимая блестящую шпагу, закричал бравый сержант.

— Не подходите к нам! — заорал взбешенный неожиданным появлением доблестной французской армии Экзили. — Иначе я проткну мадемуазель ножом!

И он действительно приставил острый клинок кинжала к моей спине, как раз под левую лопатку.

— Сдавайтесь! — потребовали на той стороне леса.

— Ни за что! — отчеканил похититель. — Она только моя: на небе и на земле!

А потом запылали деревья, подожженные умелой рукой, а потом загрохотал гром, заслоняя ясное небо черными тучами, появившимися внезапно из-за горизонта. Затряслась земля, обнажая необъятные свои недра. С ужасом оглядываясь на беглецов, солдаты бесстрашного сержанта отступили в глубь леса.

И я закрыла глаза, отдавая себя на волю Господа, вдохнувшего мою бессмертную душу в хрупкую материальную оболочку. Яростный вихрь бережно подхватил невесомое тело жертвы и поднял его вверх, над горящими деревьями. Я видела, как перевернулась ненавистная повозка и погребла под собой объятых адским пламенем грешников. Теплые волны плотного воздуха заключили меня в объятия, прогремев гулким эхом над головой:

— Ты только моя, Алиса, на небе и на земле! Он врет, этот гнусный червяк!

Знакомый голос мгновенно проник в переполненное счастьем сердце, заставив заплакать от восторга глаза. Ликующий вихрь нежно ласкал мои руки и ноги, трепал волосы, и кружил, и кружил в бешеном вальсе.

— Мадим, — не доверяя своим волшебным ощущениям, простонала я. — Мадим, ты нашел меня, ты спасешь меня, ты унесешь меня далеко отсюда.

— Далеко., - отозвался ветер, целуя соленые от слез губы, — далеко.

Звезды в небрежном хаосе рассыпались по небосклону, а потом резко расступились перед нами, как тогда, в колдовском сне. Блаженство охватило мою истерзанную душу, и я, обняв ласковое, похожее на перистое облачко, полупрозрачное тело могущественного спасителя, захлебнулась от сладких рыданий.

Чарующий алый луч несмело пробивался сквозь розовощекие округлые облака, напоминающие сладкую вату, так любимую мной в детстве. Земля мягкой, ослепительно белой периной ласково ложилась под наши невесомые ноги, приглашая оттолкнуться от нее и взлететь к небесным лакомствам. Волшебный свет животворящей струей проникал в легкие, милостиво приглашая окружающее безмятежное пространство послушать внутренний вокал вновь прибывших. Сердца трепетали и замирали от невыразимого счастья, которое блаженной истомой медленно растеклось по нашим жилам. Хотелось все: взлететь к пушистым облакам, запеть удивительную песню, написать прекраснейшую картину, сочинить необыкновенное стихотворение во славу бытия. И Господа.

Светящийся розовый домик высился на небольшом пригорке, зазывно приоткрыв ажурную дверь. Мы сделали шаг и мгновенно очутились в маленьком палисадничке, источающем волнующие ароматы невообразимых цветов. Среди очаровательных клумб виднелся белый, прозрачный фонтанчик, орошающий растения кристальной влагой.

— Что это? — повернулась я к Повелителю Стихий, заворожено разглядывая черноту его глаз.

— Рай, любимая, — прошептал он, прикасаясь трепетными губами к моему виску. — Мне долго пришлось добиваться разрешения на посещение места жительства ангелов. За это время ты испытала немало горя.

— Да, — подтвердила я, удивляясь тому, что спокойно вычеркнула из памяти все беды, преследующие меня в последнее время.