Юлия Морозова - Игра ва-банк

Вот как на самом деле звали зятя Бернарда Спэрроу. И умер он, по версии властей, от «летального приступа острой респираторной инфекции». Ну что ж, вполне благовидный предлог, звучащий намного пристойнее настоящей причины смерти.

Интересно, что бы на это сказала специальная инквизиторская комиссия по делам «возвращенцев с того света», особенно в свете того, что у суккуба остается влияние на поднятого мертвеца, а?

«Куда интереснее, как отреагировала бы эта комиссия на твое не лицензированное участие в сем неблаговидном деле. Не стоит вмешивать в дела семьи посторонних». — Бабушкин голос послышался мне столь отчетливо, что я невольно вздрогнула.

— Ты чего? — Мари бросила на меня взгляд через плечо.

Я поежилась:

— Да так. Почитала. Аж страшно как-то стало.

Подруга все поняла по-своему:

— Вот и я говорю, хватай мужика, пока еще есть кого. Последний раз спрашиваю: пойдешь с нами в «СноуВайт» в следующие выходные?

— А?.. — Не до конца осознавая, зачем мне это нужно, я запустила в программе выгрузку приостановленных договоров за последний месяц с разбивкой по датам и остаткам задолженности. — Ну да, пойду.

Мари опешила от моей покладистости.

— Правда?!

— Угу. Только скажи этому своему… как его там?

— Ричард Кларк.

— Вот ему самому. Пусть друга приведет посимпатичнее.

Подруга рассмеялась:

— Ты нашу службу безопасности видела? На красавчика, вроде Тэмаки Хиро, можешь не рассчитывать.

— Чтобы отхватить кого-то вроде Тэмаки Хиро, надо самой походить на шикарную Магдалену Клинтон, а не унылую Элеонору Спэрроу.

Хоуп не удержалась и вылезла из-за перегородки.

— А почему именно на Клинтон?

— Ну она… такая… — блеяла я, затрудняясь с описанием. — А я…

Вот как внятно и не подозрительно объяснить, почему я в данном случае назвала имя Магдалены?

— В первую очередь, не надо быть дурой. — Мари, как всегда, была безапелляционна. — А во вторую, просто необходимо тратить деньги на себя и шмотки. И краситься тоже лучше не забывать. Внутренняя красота, конечно, хорошо, но мужикам подавай что-нибудь более наглядное и доступное. Думаешь, пригласил бы меня Ричард, если бы я одевалась, как ты?

— Ну, спасибо!

— Да пожалуйста!

Мы гордо развернулись друг к дружке спинами. Словно в насмешку, на экран выскочило сообщение об ошибке и невозможности выгрузить заданный отчет. Еще две попытки результатов не дали.

Вот так под конец смены я оказалась в кабинете у программистов, а спустя пять минут — уже за его пределами.

Дежурство же в целом прошло спокойно. А к ночи неожиданно выпал снег. Легкий и мягкий, как гусиный пух. Он таял прежде, чем успевал коснуться мостовой.

Засунув руки поглубже в карманы, я вышла из банка, морально приготовившись к неторопливой вечерней прогулке по центру, по широкой дуге обогнув ярко-сияющий Банк крови.

Береженого… — сами знаете что.

Людей навстречу попадалось — раз-два и обчелся. Середина рабочей недели — после девяти вечера весь народ по домам разбредается, придерживая содержимое кошельков для пятницы. Стоило мне сойти с Университетского моста, прохожие пропали вовсе. А следом прекратился и снег.

Всю дорогу меня не оставляло странное чувство, что за мной кто-то наблюдает. Шаги за спиной. Смазанное движение в темной подворотне на грани видения. Поскольку район был одним из самых респектабельных, повсеместно висели мягко светящиеся хрустальные шары — инквизиторские «наблюдатели», но уютнее от них почему-то не становилось. Невольно я ускорила шаг, решив пожертвовать корпоративной маной — рядом с подземной парковкой в том фешенебельном доме, где проживал Хиро, был круглосуточный портал. Но как назло, попавшаяся по дороге телепортационная будка не работала. Висящая на двери наискось табличка извещала, что «магбанк проводит плановые технические работы».

Конечно, не мне бояться за жизнь, но страх за собственное барахло еще никто не отменял — рюкзак в клюве при всем желании не унести.

Я как раз вовсю уговаривала себя не поддаваться паранойе, когда с треском потух уличный фонарь. Мне на плечо легла рука, а тихий проникновенный голос произнес:

— Ну что, попалась!

Тело тотчас свело судорогой превращения.

Не знаю, кто испугался больше. Я, когда меня под внезапно потухшим фонарем схватили за плечо. Или Малыш, узревший мою перекошенную физиономию в перьях. Наверно, все-таки он, потому что я нашла в себе силы втащить парня за куртку в темную подворотню, прошипев при этом «Не орать!». В то время как Виргиний открывал и закрывал рот да таращил на меня глаза.

После резкой остановки превращения меня слегка потряхивало. Я провела дрожащей рукой по щеке, скатывая с нее мягкие, не успевшие загрубеть перья.

— Ты… это… чего… — просипел наконец оборотень, — такая?..

Надо же, какие мы нежные и впечатлительные! Девушки в перьях испугался! Он свою-то мордень в другой ипостаси вообще видел? Вот где страх.

— Ничего, — буркнула я, скидывая с плеч рюкзак и всовывая его в слабеющие руки Малыша. — Ну-ка подержи.

Влажные салфетки нашлись, разумеется, в самом низу. На то, чтобы более-менее очистить физиономию и руки от перьев, ушло минут пять. Хорошо еще, что при перекидывании они в первую очередь покрывают открытые участки кожи. Спохватись я на пару мгновений позже, либо смены ипостаси было бы не избежать, либо застряла бы между ними.

От запоздалого осознания руки затряслись так, что я едва не выронила ингалятор. Пришлось покрепче сжать его обеими ладонями. Глубокий вдох… Теперь стало возможным разговаривать.

— Уй! — Малыш схватился за ушибленное плечо, а я за отбитый кулак.

— Ты какого брэга к людям так подкрадываешься! — Я отобрала у него рюкзак обратно. — А если бы меня удар хватил?! Что бы потом с трупом делал? Съел?

Парень сунул руки в карманы косухи и на всякий случай отступил на пару шагов.

— Вот еще. Нужно мне несварение, — пробурчал он, изучая носки моих кроссовок. — Я непонятно что в рот не тащу.

Вы поглядите на этого гурмана!

— Откуда ты вообще здесь взялся на мою голову?!

Виргиний обиженно засопел:

— Я вчера приезжал в Спэрроу-хилл, а тебя там не оказалось.

— Меня оттуда выставили. К мужу на постой. — Надев рюкзак на плечи, я придирчиво осматривала одежду на предмет зацепившихся перьев. — Разве тебе не сказали?

— Сказали. И вообще, — Малыш поднял на меня обиженный взгляд, — как насчет спасибо?

— За что?

— Я тоже нервный. — Он вернулся к изучению моих кроссовок. — Мог бы и покалечить, переволновавшись.

Мне стало не по себе.

Святая правда, мог. Располосовал бы с перепуга. Конечно, на мне заживает как на собаке, то есть воробье, но потом мне пришлось бы делать прививки против ликантропии больше месяца.