Ирина Боброва - О бедном вампире замолвите слово

Мысли впервые за день сменили направление. Кирпачек вдруг вспомнил о том, как оказался в этой существующей вопреки всем санитарным нормам больнице для бедных.

После памятного дня в родительском поместье, когда ему впервые привиделся человек, в жизни молодого вампира произошли такие изменения, что порой он задумывался, а было ли все это на самом деле: Чертокуличинск, визжащие порося в поместье отца и остальные события? Настолько его теперешняя жизнь отличалась от всего, к чему он привык, что знал о мире вообще и о людях всех национальностей в частности. Теперь и гномы, и бесы, и черти, и каменные великаны, и даже деревенские ведьмы казались ему похожими — одной слившейся людской массой. Так город перемалывал видовые особенности, усредняя, подгоняя под не известную никому норму, добиваясь одинаковости всех и вся.

Кирп подумал, что последний день в родном провинциальном захолустье был таким, какими были все предыдущие и будут наверняка все последующие дни тоже, если бы он остался в Чертокуличинске, как того хотел отец.

В тот день они с сестрой быстро закончили прогулку по лесу. Кирпачек, сославшись на усталость, повернул к замку. Глинни сочувствующе охала, щебетала что-то про переутомление, но у вампира перед глазами стояла страшная морда человека. Он никак не мог прогнать наваждение и слушал сестренку вполуха, иногда невпопад, односложно отвечая.

— Ой, не зря мы так за тебя переживали, — вздыхала вампирелла, — не жалел ты себя, братик, совсем изнурился изучением медицины. — Она нахмурилась, но, тут же радостно улыбнувшись, воскликнула: — Я знаю, почему тебе плохо стало! Ты же за обедом ничего не ел! Ну сейчас я быстренько поджарю бешенки, у меня там на кухне все есть, даже топленое масло порося. Все будет вкусно и как ты любишь! А еще специально к твоему приезду приберегла кусочек поросячьей грудинки. — Глинни лукаво улыбнулась и добавила: — А то, правда, так эти молоки порося надоели!

Она понеслась на кухню, пообещав очень быстро приготовить обед. Кирпачек слабо улыбнулся вслед убегающей сестре. Он остановился возле скотного двора, облокотился на край ограды, рассматривая лежащих в грязеемах животных. В красной жиже виднелись только толстые полосатые спины и острые, длинные рога на вытянутых макушках.

Вдалеке, у ворот и навесов, мелькал коричневый комбинезон Сила. Брат сгружал с телеги мешки с комбикормом. Около него терлись штук двадцать животных. Они возмущенно ревели, требуя пищи. Сил громко ругался, загоняя их за ограду. Интересно, как порося вырвались из загона? Наконец ему удалось запереть ворота, несмотря на то что с другой стороны на них давило двадцать полосатых туш. «Силен, братишка», — подумал Кирпачек с уважением.

Для того чтобы управляться с таким хозяйством, действительно нужно иметь недюжинную силу, а впридачу к силе — такое же по величине терпение. Эта кентервильская скотина — порося — очень привязчива, глупа и пакостлива. А на вид они милашки: грушевидная голова с острыми, изогнутыми рогами, три черных глаза у жаберных щелей над зубастой пастью. Глядя на них, невозможно и предположить, что у животных дурной нрав. Пасть большая — от одного обвислого уха до другого, и кажется, что порося все время улыбаются. Большие вытянутые тела покрыты крепкой гладкой шкурой в черную и красную полосы, а хвост почему-то нежного розового цвета. Хвост у порося состоит из нескольких сегментов, однако деликатесом считается самый последний. Эти огромные животные легко передвигаются благодаря четырем лапам с каждой стороны и развивают порой такие скорости, что в древние времена их использовали для охоты. Сейчас охотиться не на кого, и потомки призовых скакунов послушно возят груженые повозки, коляски и кареты, сохранившиеся только в чертокуличинском захолустье, да еще, пожалуй, в королевском музее.

Кентервильские порося глупы, но, когда дело касается еды, они порой проявляют невероятную смекалку.

Как-то раз такая вот скотина, поддев рогом крючок, открыла дверь кухни. Быстренько слизав со стола большое блюдо с пирогами, животное вышло, тем же образом закрыв за собой дверь. Если бы не большая куча поросячьего навоза возле плиты, кухарки вряд ли бы догадались о том, куда делся праздничный ужин.

Кирп оттолкнулся ладонями от ограды и в обход дома направился на кухню. Вампир приоткрыл дверь. Глинни заканчивала готовить, рядом с ней на высоком стуле сидел здоровенный орк. Он едва дышал, вцепившись лапами в подлокотники, и не сводил с нареченной горящего страстью взгляда. Та иногда отвлекалась от помешивания варева в большой кастрюле и чмокала Нрота в корявую, покрытую пигментными пятнами и бородавками щеку. Жених улыбался во всю пасть, толстые губы ползли вверх, до самых десен оголяя мощные, с палец толщиной, загнутые вверх клыки. Кирп едва не рассмеялся — улыбка делала орка похожим на тех самых милых животных, которыми он только что любовался.

Глинни ни на минуту не умолкала:

— Ой, Нрот, как мне страшно! — Она поворачивалась к орку и тут же забывала о своих страхах. — Какие у тебя ушки! — Бросив ложку с длинной ручкой в булькающее варево, девушка отходила от плиты, снова оказывалась у орка в объятьях, целуя его и поглаживая длинные, вытянутые вверх уши.

Кирпачек не стал беспокоить влюбленных, он направился в город. Решил встретиться с фельдшером Тобом, старым лысым гномом, уже много веков лечившим всех жителей и города, и окрестных деревень.

Медпункт находился недалеко от здания муниципалитета. Кирпачек с удовольствием прошелся пешком вдоль знакомых с детства домов родного городка. Он жадно вглядывался в витрины магазинов, рассматривал клумбы и удивлялся своей внимательности. Но только подойдя к медпункту — маленькому, в две комнаты с приемной, домику, Кирп понял, что же так жаждал обнаружить в городе. Просто хотел найти хоть что-то, что изменилось здесь за время его отсутствия, но все оставалось прежним, даже клумбы возле одинаковых, безликих домов были такими же, какими он их помнил.

В медпункте было, как всегда, сыро, темно и пахло серой. Фельдшер строго следил за соблюдением санитарных норм. Многие не понимали этого, ведь последняя комиссия из краевого отдела здравоохранения была еще до назначения Тоба в Чертокуличинск, на что гном отвечал, что на своей территории он волен поддерживать те порядки, какие сочтет нужными.

Посетителей еще не было, но медсестра со стопкой карточек в руках, не удостоив Кирпачека взглядом, прошмыгнула в кабинет фельдшера. Вампир вздохнул, подумав, что эта вампирелла когда-то была похожа на его матушку — такая же пышная и невысокая. Девушка ему нравилась давно, еще до отъезда из Чертокуличинска Кирп несколько раз назначал ей свидания. Он вспомнил разговор с отцом в библиотеке графского замка. Кирстен фон Гнорь очень доходчиво объяснил наследнику, что его избранница не только безродна, но еще и бедна. Однако Кирпачек настаивал на женитьбе, впервые в жизни противореча властному графу. Тогда тот предложил оплатить учебу в университете имени Франкенштейна. Кирп едва не задохнулся от восторга, но отец добавил: