Анжела Высокосова - Сила Семи Магов

— Да я… это… — ничего не поняв из моей речи, растерянно крутил головой Манка, а рядом со мной материализовался Вицемир.

— Я что-то пропустил? — сладко зевнув, спросил он.

— Да нет, ты как раз вовремя! — кивнула я. — Я пыталась проверить, если рыжика шлепнуть по каске, у него шнурки развяжутся?

— Я все чаще прихожу к мысли, — глубокомысленно почесал затылок Вицемир, — что тебе необходимо все же подлечиться в некоем больничном заведении. У тебя в голове такой раздрай! Я уже перестаю тебя понимать. Твои якобы остроты выходят за грань моего понимания. Ведь ты считаешь некоторый свой бред пределом остроумия?

— Ты прав, Вицемир! Мне тоже порой очень трудно понять ее, — поддакнул рыжик.

На мгновенье я онемела от возмущения и даже не нашлась, что ответить, но, признаться, подрезал он меня довольно ловко.

— Але! Контора! — крикнула Люська. — Вы что, про меня забыли? Кто-нибудь поможет мне слезть или вы до утра будете выяснять, кто чем болен и как с этим бороться?

— Смотри-ка, — хмыкнул защитник, — еще одна! Только ожила, а уже права качает!

— Люся! Я иду! Жди! — обнадеживающе крикнул Манка и пошел почему-то в сторону кустов.

Мы проводили его изумленными взглядами, и я, не выдержав, спросила его вдогонку:

— Рыжик, ты собираешься запрыгнуть на дерево с разбега?

— Я просто хотел подстелить еще немного травы, — объяснил он, вновь появляясь из-за кустов, — на случай, если нам все-таки придется падать.

— Ну ты и жук! — склочным голосом крикнула ему Люська сверху. — Как для меня подстилку делать, так пару листиков кинул и, будет, мол, с нее, а если предстоит упасть самому, так прямо перину настилает!

— Люся, мы же будем падать вдвоем! А значит, и листьев должно быть в два раза больше, — терпеливо ответил Манка, швыряя охапку травы поверх старой.

— Что-то я не понимаю твоей логики, — покачала она головой.

Манка махнул рукой и молча полез на дерево. К этому времени подвижность полностью вернулась к Люське, и она первым делом отшвырнула паралит, который доселе сжимала в руке, как ядовитую змею.

— Ты там не очень-то маши крыльями, — посоветовал ей Вицемир. — А то слетишь на землю прежде, чем Манка успеет тебя скинуть, — он хихикнул.

Рыжик не очень ловко забрался на дерево и, крепко обхватив ствол руками и ногами, словно мишка-коала (или панда?), с трудом просипел:

— Цепляйся за меня.

Люська с сомнением окинула его взглядом и неуверенно произнесла:

— За что цепляться, за твой шлем, что ли? Ты сам-то не свалишься? Как бы тебя самого не пришлось снимать.

— Говорю, цепляйся, — постарался твердо сказать Манка, но у него это прозвучало, скорее, жалобно.

Люськины ноги суетливо пришли в движение, и она рывком попыталась оседлать спину рыжика, как вдруг одна его нога сорвалась, а вторая и так стояла на честном слове.

— Ой, я, кажется, сейчас упаду, — пролепетал он, елозя сапогами по коре дерева в безуспешной попытке найти опору для ног.

— Горе луковое, — покачала головой Люська, держась на дереве, словно мартышка. Видимо, не зря столько времени провела на нем, уже появились кое-какие навыки. — На кой ляд полез, если не умеешь?

— Да я ж тебя лез спасать! Сама кричала больше всех!

— Да, кричала, — созналась Люська. — Но я ж не знала, что ты не умеешь лазить по деревьям.

— А зачем вообще звать на помощь, если сама можешь справиться без постороннего вмешательства? Теперь я не могу понять твоей логики, — обиженно протянул Манка, держась, чувствуется, из последних сил.

— И не поймешь, — наставительно сказала она, — потому что она женская.

Вицемир, подлетев к ним, спросил:

— Вы что, решили здесь гнездо свить? Может, помочь? А то, я гляжу, вы здесь хорошо устроились, даже уже семейные разборки пошли.

— Ты бы лучше помог спуститься этому недотепе, чем острить, — проворчала Люська, пнув Манку по ноге, тем самым забросив ее на толстый сук.

— Спасибо, — пролепетал он.

— Не за что, — буркнула она. — Хватайся вон за ту ветку и потихоньку спускайся.

Рыжик кое-как спустился на пару метров, потом все же рухнул на свое ложе.

— А подниматься было легче, — сказал он, потирая свой ушибленный даже через доспех зад.

— Теперь ясно, для кого ты старался стелить эту перину, — хмыкнула Люська, ловко спустившись с дерева.

— Вообще-то, — смущенно пробормотал Манка, — я умею лазить по деревьям, но по другим.

— Это по каким же? — ехидно поинтересовалась я.

— Может, для него ступеньки специально вырубают? — предположила Люська, с комфортом устраиваясь на Манкином ложе.

— А я вот думаю, — медленно произнес Вицемир, — как бы ты снимал Люську, когда она была парализована? Ведь ты вначале рвался так и сделать.

— Давайте спать, — закруглил неприятную тему рыжик и, расположившись прямо на земле, моментально захрапел.

Предполагаю, что притворился, лишь бы его больше не поддевали.

Я устроилась рядом с Люськой, а Вицемир развалился на ветке, с которой недавно обнималась подруга.

Утро выдалось пасмурным. В такие дни там, дома, мне не хотелось вылезать из постели подольше.

Я вздохнула, где он, дом, и вернемся ли мы туда вообще? Вот и дождик заморосил. Совсем хорошо. В это время проснулись остальные, и Манка тут же спросил:

— Завтракать будем? А то вчера с этой суетой легли без ужина. Есть хочется до смерти.

Вицемир достал поднос, и мы, наскоро умывшись питьевой водой, принялись за завтрак.

— Как же все-таки хорошо быть живой, чувствовать себя в своем теле! — счастливо выдохнула Люська.

Ее хорошему настроению даже дождик не мешал.

— Правда, я уже начала привыкать летать, — с легким налетом грусти добавила она и, допив сок, сладко потянулась.

Наконец-то мы отправились к конечной цели своего путешествия — за Лунным Кругом к Забытому морю. Хотя, если честно, мне уже не верилось, что мы когда-нибудь сможем до него добраться. Уж больно много препятствий на нашем пути. Они буквально растут и множатся, и чем мы дальше, тем их больше.

Люська неожиданно взвизгнула, прервав мои невеселые мысли. Как все-таки хорошо, когда лучшая подруга снова рядом! Она отскочила в сторону, впечатавшись в дерево, а я, глядя на нее, поняла, как по ней соскучилась!

— С тобой все в порядке? — заботливо спросил ее Манка.

— Она все еще не может отвыкнуть от роли привидения, — хихикнул Вицемир. — Решила, что сможет пройти сквозь дерево.

— Ну и что? — обиженно надула губы Люська и потерла ушибленный нос. — Я вот не понимаю, — добавила она, — почему все ушибаются лбом, а у меня все время страдает нос?

— Люся, а ты не сильно ударилась? — заботливо спросил ее Вицемир. — Что это тебя потянуло на философские размышления? А насчет того, лбом или носом, так я тебе так скажу, каждый ушибается выдающейся своей частью!