Юлия Жукова - Замуж с осложнениями

– – Зачем ты это сказала?

– – Что?

– – Про душу.

– – В моём сознании это хороший довод.

– – Это неприлично говорить при посторонних. Тем более при Старейшинах.

– – Да, я поняла по взглядам. Кстати, спасибо за моральную поддержку, ты столько усилий приложил, чтобы у нас всё получилось.

Понимаю, что глотаю слёзы. Мне кажется, я не доживу до второго приговора. Азамат тяжело вздыхает. Ну да, сейчас будет мне рассказывать, как моё недовольство лишний раз указывает на то, что мы не пара.

– – Лиза, я не могу угадать, что для тебя очевидно, а что – – совершенная дикость. Для этого... нужен какой-то взгляд извне. Мне даже в голову не могло прийти, что ты не будешь знать, что делать с бормол. Ты ведь у меня их видела, мы столько о них говорили...

– – А ты знал, что я понимаю ваш язык? – – перехожу к следующему пункту претензий. Ладно, с фигурками, может, и правда не сообразил. У меня такие случаи с иностранцами в гостях тоже бывали.

– – Нет конечно, я очень удивился!

– – А тогда как ты себе представлял, как я должна общаться со Старейшинами?

– – Я говорил об этом с Алтонгирелом... Он считает, что если боги хотели бы нашего брака, они бы тебе помогли. Так и случилось...

– – Чёрта с два они помогли! Я просто в колледже его учила два года!

– – Боги могут менять и прошлое, – – пожимает плечами Азамат.

Я роняю голову на колени. Господи, да что же это такое. И это первые часы на планете! А он уже такой чужой... Нет, нет, не надо так думать, всё наладится! Он ведь такой хороший, он всё для меня делает, он умный, смелый, сильный, непобедимый и прекрасный! Так трогательно обо мне заботится, и это его такое родное лицо из прошлой жизни, улыбка доброго бога...

– – Азамат, – – говорю, – – ты меня любишь?

Глупо, но нужно.

– – Конечно, – – удивляется он. И неправильно понимает. Чёрт.

– – А душу я у тебя украла?

Опускает глаза.

– – Зачем тебе это?

– – Мне надо знать. Пожалуйста, скажи. Мне это важно.

Я слышала тогда, но это было так ненадёжно...

– – Ну да, – – произносит он, почти не открывая рта. И смотрит на меня с опаской. – – Я знаю, что ты не нарочно...

– – Хорошо, – – говорю. – – Значит, твоя душа у меня, а моя у тебя. И нам никак не распутаться, мы очень крепко связаны вместе. Не забывай об этом, пожалуйста.

Он хочет что-то ответить, но тут нас зовёт всё тот же ученик.

Когда мы входим в зал второй раз, я уже уверена в ответе. Мне шибает в нос затхлый душный запах набитого людьми помещения, но я знаю, что мне недолго предстоит тут быть.

Старейшина с цепочкой откашливается, поглядывая всё в тот же ветхий листочек, который явно ещё сильнее обветшал после такого активного чтения.

– – Мы... решение пересмотреть вынуждены. Забытыми текстами, неправильно решили.

Я сглатываю его грамматику, примерно соображая, что это должно значить. Великий и могучий, да.

Наставник Алтонгирела внезапно взрывается:

– – Неправильно! Это не так называется! Боги нам иное решение навязывают!

– – Слишком громко, – – веско говорит дед с цепочкой, и учитель Алтоши замолкает. – – Голосовать пришлось, – – поясняет он нам.

Ого, да мы тут будем самой популярной сплетней на несколько месяцев, я так чувствую.

– – Так вот, – – продолжает «спикер» , – – Старейшина Унгуц великой памятью обладает, древнее пророчество вспомнил. Того пророчества посередине ты написана. Вот, кхм, – – откашливается, приближает листок к глазам. – – Волос витой, плечи узкие, белая жена... э-э... се грозная богиня есть. Так... Это вам не надо... Вот, дальше. Чёрное лицо, однако тёплая душа высокий воин ту жену полу-учит... ну и дальше всё хорошо кончается, а уж как – – не ваше дело. Побыстрее говоря, мы вас поженить должны. Поскольку боги ясно говорят когда, нечего и раздумывать.

Учитель Алтонгирела, а с ним ещё двое, фыркают и ругаются себе под нос, но большинство есть большинство, да ещё и подавляющее.

Старейшина-духовник, всё это время тихо сидевший справа от «спикера» подзывает нас к себе жестом. Мы встаём и подходим. Азамат, по-моему, с трудом держится на ногах. Бритый старик берёт наши хомы в руки, что-то шепчет, еле-еле выдыхая, отпускает – – и они становятся абсолютно невесомыми. Он опускает руки и делает вид, что его вообще тут нету.

Старейшина-церемониймейстер улыбается нам по-отечески и молвит – – вот именно, что не говорит, а мо-олвит:

– – Сту-упайте, сту-упа-айте, и пусть у вас волею богов всё получится.

Мы уходим, оставляя за спиной пятнадцать благословляющих улыбок и светящихся пар глаз.

Азамат даже пугается моего истерического хохота, а уж тем более когда я сползаю по прохладной шершавой стене дома Старейшин – – решает, что мне плохо. А мне не плохо, мне очень-очень хорошо, и легко так невыразимо, кажется, вот сейчас прямо отсюда могу на крышу сигануть, как блоха. Ну или ветерком подует – – улечу.

Наконец, досмеявшись до слёз, кашля, икоты и колик, я нахожу в себе силы прекратить хаос, а то Азамат и правда нервничает, а уж он-то больше меня заслужил сейчас вздохнуть с облегчением. Сидит передо мной на корточках, за руки держит, воркует по-муданжски:

– – Лиза, Лизонька, ну что ты, тише, тише...

Обнимаю его.

– – Поднимай, – – говорю.

Он встаёт со мной в охапке, как будто с пустыми руками, так легко. Ему, наверное, теперь тоже легко, как мне, и даже легче. Когда он меня ставит, мне кажется, что он сам уже парит над землёй, нависает оттуда сверху, огромный, как столб дыма, вот-вот ветром развеется. Но и я сама представляю из себя сгусток черёмухового запаха, не более. Подпрыгиваю на месте, не знаю, зачем, и вдруг и правда подлетаю так высоко, как никогда раньше не удавалось.

– – Ух ты! – – заявляю авторитетно. Гляжу вниз – – да нет, ничего особенного, те же плитки, которыми вся площадь с домом Старейшин выложена. Подпрыгиваю ещё раз – – и снова невероятно высоко. Хом болтается на шее, как пенковый: вижу, но не чувствую.

Азамат смеётся:

– – На Муданге притяжение меньше, чем на Земле, планетка-то маленькая!

– – А почему я это только сейчас заметила? – – удивляюсь.

– – Кто тебя знает? – – пожимает плечами Азамат. – – Мысли тяжёлые думала, наверное.

– – Зато теперь голова абсолютно пустая, – – пожимаю плечами. – – Автопилот пьян, так что командуй, как мы живём дальше.

– – Ну, для начала я бы что-нибудь съел, – – говорит Азамат настолько аппетитно, что я немедленно заражаюсь идеей. А заодно вспоминаю про припасённую воду и выхлёбываю полбутылки на радостях. Оказывается, у меня ужасно пересохло во рту.

– – Веди, – – говорю, – – туда, где кормят!

– – Ещё бы я знал, где теперь кормят... – – бормочет он растерянно. – – За столько лет всё могло десять раз поменяться...