Брутальная Старушка - Коммандос из демиургов

Первый раз в жизни я видела, как без вмешательства пластических хирургов, всего за пару мгновений можно так увеличить глаза. Оказывается, достаточно показать россыпь изумрудов, рубинов, бриллиантов и прочих минералов, а потом небрежно, со словами "Ну, если вас не интересуют наши деньги" кинуть в морду "честного гражданина" достойного размера камушек.

И тут перед нами начала разыгрываться большая человеческая драма. Жадность отчаянно боролось с осторожностью. Сражение было недолгим, всего пару минут, и клиент упал к нашим ногам. Все-таки не даром Сваровски дерет такие бабки за свои стразы. А вы что подумали, мой скупердяй брюлик крысе метнул? Да сейчас, это не его вариант, он вообще по началу хотел мои детские заколочки со стекляшками раздербанить. Но, здраво рассудив, что бижутерию явно проверят на чистоту, согласился не палиться и выдать из личных запасов несколько захудалых камней, неизвестно как затесавшихся в нашу коллекцию. Ну а я, со свой стороны, пожертвовала подвеской, презентованной мне позабытым хмырем к неведомому празднику. Остальное добрище было искусной иллюзией, наложенной Драконом на обычную гальку. Как бы мне не хотелось вытащить своих орлят из кабалы, рисковать кровно нажитым я не собиралась, ибо связываться с жабой Сосискина — чистое самоубийство.

Но остатки здравого смысла все же окончательно не покинули смердюка. Он фальшиво осклабился, извинился и куда-то убежал.

Мы с псом обменялись понимающими взглядами. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — наш новый "друг" посайгачил проверять, не втюхали ли мы ему туфту. Через непродолжительное время он вернулся, сияя как тульский самовар.

— Видать, изделие трудолюбивых австрийцев прошло на ура, — мерзко хохотнула моя изворотливость, глядя на его источающий патоку фейс.

Но мы немножко не рассчитали с размером "взятки". Виновато разведя руками, хапуга нагло заявил, что для участия в торгах требуется внести взнос. Сосискин даже усом не дернул. Тряхнув ушами в сторону Дракона, мой "супруг" распорядился:

— Аристарх, договорись с таможней (с).

Владыка с невозмутимым лицом подал мздоимцу топаз размером с перепелиное яйцо, а пес предупреждающе оскалился и кинул взгляд на застывших драконов. Торговец людьми дураком не был и быстро сообразил, что зарываться не стоит. Тут в игру вступила я, капризным тоном уточнив:

— Слышь, баклан, когда этот фраер уже начнет банковать, а то я *вырезано цензурой* пусть цырлит в темпе уже.

(По предварительной договоренности мы решили изъясняться по фене и на великом, могучем русском матерном)

Пес великодушно перевел:

— Моя жена говорить, когда нам покажут товар.

И от себя добавил:

— Мы с моей драгоценный супруг ждем ребенка, а беременный женщина очень нервный. А когда она нервный, ее нукеры тоже начинают немножко нервничать, твоя меня понимает?

Верные слуги, в лице майорши и наемного убийцы, многозначительно погладили рукоятки мечей, и процесс пошел.

Чего мне стоило сдержаться, и не потребовать дать мне в руки станковый пулемет, знаю только я. Уговаривая себе потерпеть, равнодушно смотрела на женщин, мужчин, стариков, детей… У всех было такое выражение обреченности в глазах, что я чувствовала себя последней сволочью. Но ради их же спасения мы с Сосискиным играли свои роли. Я исправно кривилась как при виде тараканов, а он всем своим видом выказывал недовольство.

Когда с площади увели девчонку лет двенадцати, я построила многоэтажную матерную конструкцию, которая тут же была переведена на общедоступный:

— Мы не понимать, твоя смеется над нами? Зачем показываешь эту падаль? Если твоей нечего нам продать, мы уезжать и всем друзьям говорить, тут нечего ловить!

В подтверждении этих слов Дракон с лязгом захлопнул наш волшебный сундучок. Если наш расчет окажется верным, то сейчас выродок должен сломаться и предложить нам действительно что-то стоящее. Негоро местного разлива надежды оправдал. Быстро смекнув, что денежки уплывают, он начал рассыпаться в извинениях.

— Простите меня великодушно, но впервые нас посетили столь знатные персоны. Ваш покорный слуга Крыкохрюс еще не знает ваши предпочтения, но в следующий раз обязательно сразу же проведет варрлов в зал для особо дорогих гостей. Прошу вас следовать за мной, — приглашающе махнул в сторону тюрьмы подонок.

Сосискин рыкнул на дядю Федю и тот, опустившись на колени, аккуратно положил подушку на мостовую. После того как пес вальяжно ступил на земную твердь, у несчастного вампира проступило такое облегчение на лице, что я в очередной раз подумала, что не мешало бы кобелю месяцок посидеть на очередной диете.

Мое высочество щелкнуло пальцами, и драконочка приставила лестницу к боку слона, пажи вскинули на изготовку свои веера, а я попыталась начать спуск на грешную землю. Сразу же встала дилемма, как слезать с верхотуры? Задницей к обществу — так вроде как не величественно будет, ну что это за стерва, если тыл всем показывает? Все впечатление сразу смажется. А если передом выплывать — так могу и грохнуться, зацепившись каблуком, так это вообще фиаско полное. Мдя, не продумала я как-то вариант с подачей трапа. После секундного колебания, я отважилась спуститься анфасом к народу. Хорошо, под штанами не видно, как у меня коленки дрожали, да спасибо Синему с Зеленым, быстро сообразили подать мне руки. Но на слоне я больше не ездок!

В сопровождении провожатого наша парочка пресыщенных богачей вступила под мрачные своды острога. Опухшие от беспробудного пьянства шавки из числа прихлебателей хозяина дернусь перекрыть путь нашей группе поддержки, но невинные перьевые вентиляторы как-то незаметно превратились в обнаженные мечи, лестница — в угрожающего вида пику, рыцари приняли боевые стойки, и желающих возражать больше не нашлось. Прошествовав мимо камер, мы спустились в полуподвальное помещение и оказались в комнате для ВИП гостей.

— Ни хрена се, Мулен-Руж, — присвистнуло удивление, разглядывая окружающую нас обстановку.

— Блядюжник какой-то, — скривился хороший вкус в подтверждении этих выводов.

Надо сказать, они были правы. В полутемном помещении располагались столики, сервированные к приему пищи, за которыми восседали отвратительные личности. У стены стоял хорошо освещенный деревянный помост. Все стены были задрапированы тяжелыми шторами, видимо, призванными настраивать покупателей на лирический лад. В воздухе отвратительно пахло удушающими благовониями, потом и немытыми ногами. Сосискин тут же расчихался, а меня замутило. Хорошо, я догадалась прихватить кальян, немедленно материализованный Владыкой, иначе бы я точно умерла от вони и омерзения.