Евгений Шепельский - Воспаление колец

Охранители столпились за спиной мага, им показалось, что он спятил.

– А ты уверен, Гнусдальф... Ты уверен, что это поможет? – осмелился спросить Фордо.

Гнусдальф хмыкнул.

– Ну да! Считалка – это верное средство. Простейший генератор случайных чисел, так сказать. Хе-хе, рэндомайзер . Мы, маги, прибегаем к нему, когда нужно выбрать из большого числа вероятностей, каждая из которых чревата... э-э, скверными последствиями.

– Или когда не соображаете ни бельмеса, – прошипел Брагомир.

Гнусдальф круто развернулся на каблуках. Его клюка, прочертив сверкающую дугу, треснула Брагомира по лбу.

– У тебя есть альтернативное предложение, дорогуша? – ласково спросил маг.

Скосив глаза к переносице, Брагомир предпочел отмолчаться. Гнусдальф удовлетворенно кивнул и увлек отряд в коридор, выбранный им посредством считалки. Проход был узок и изгибался, словно в эпилептическом припадке. И при этом уводил куда-то в глубину. Оттуда накатывали тошнотворные запахи горелого лука, пережаренного омлета и кофейного напитка «Бодрость».

– Светочка, – внезапно донесся из бокового прохода визгливый женский голос, – пробейте чай! Товарищи, омлет кончился, берите оливье! К гуляшу только гречка! Что? Нет другого гарнира!

– Столовая чморков неподалеку, – пояснил маг, сморщив нос.

– Ой, а там случайно нельзя купить хот-дог? – воскликнул Свэм.

– Там из тебя случайно сделают биг-мак! – мрачно пошутил Гнусдальф. – Чморки настолько неприхотливы, что даже тебя съедят с радостью.

– А почему «даже», а почему «даже»? – запрыгал обиженный Свэм.

– А потому, что кретинов они съедают в первую очередь! – отрубил маг и мстительно улыбнулся. – Есть такие слухи.

– И это говорит мне какой-то бородатый самоучка...

– Я бы посоветовал тебе заткнуть свое хайло, – холодно проговорил Гнусдальф. – Но так вышло бы слишком грубо, ведь я интеллигент. Поэтому я скажу тебе просто: закрой хлебальник и не вякай, чтобы не превратиться в обложенное гарниром фрикасе. Мы выходим на нижние уровни, чморков тут больше, чем перхоти в твоих волосах.

– Угу, их здесь ошивается порядочно, – добавил Элерон.

Слова Бодяжника оказались пророческими: не прошло и четверти часа, как путники увидели ошивающегося чморка; от кончиков ушей до пяток покрытый плотно подогнанной фабричной чешуей, он пришивал лычки к мундиру.

– Да, постный попался... – заметил Гнивли минут через пять.

– Наверняка – вегетарианец, – сказал, как выплюнул, Свэм. – Не люблю я этих выродков: хотят помереть здоровенькими!

– Тихо! – прошипел Гнусдальф и увлек отряд в поперечный коридор. Мимо с воплями «Обед! Обед!» пронеслась ватага чморков, вооруженная котелками, ложками и вилками.

– Злобные бестии! – процедил маг, достав клюку из-под полы. Помедлив, он высунулся из тоннеля и показал спинам чморков язык.

– Какой ужас! – вскричал Лепоглаз. – Это была Злая Рота! Я никогда не думал...

– Сочувствую! – сердито перебил Гнусдальф. – Не каждый обладает этой исключительной способностью!

– Холера тебе в бок! – пожелал Лепоглаз и сердито отфутболил бесхозный гномий шлем. Тот пролетел метров пять и глухо врезался в невидимую преграду. Кто-то сдавленно охнул и громко выругался неприличным красным матом в зеленый горошек.

«Бедная собачка! – подумал Фордо. – Теперь у нее вылезет шишка».

«Сам ты собачка, урод!» – подумал Горлопан, потирая ушибленный лоб.

Для ночевки Гнусдальф выбрал просторное, выложенное голубым кафелем помещение, пол которого пересекали два ряда больших – задницу можно просунуть – дыр.

– Это необычайное, историческое место, – тоном знатока молвил он. – По утрам тут сиживал сам Дардурин – первый гном – и выслушивал доклады своих подданных. – Костистый палец мага указал в противоположный конец зала, где высился вполне комфортабельный белый трон с дыркой посередине. Он был очень похож на унитаз без сливного бачка. Ладно, скажу прямо – это и в самом деле был унитаз без сливного бачка.

– О, Дардурин! – внезапно простонал Гнивли. – О Великий Первый Гном! Знаете, что мы нашли? Это же легендарный Зал Заседаний Великого Дардурина! Этот зал считался потерянным. Мы не могли отыскать его тысячу лет!

– Угу, – кивнул Гнусдальф. – Не удивительно, если учесть, что в лучшие времена на всю Уморию приходилось три фонаря и четыре свечки.

Но Гнивли его не услышал. Покраснев, он начал бегать по залу, ловко избегая дыр. Потом остановился и посмотрел на охранителей пустым взглядом.

– Слушайте все! Слушайте, и не говорите, что не слышали! Вот она, наша тайная песнь во славу Дардурина!

И Гнивли запел, аккомпанируя себе ударами лба о стену:

Итак, Дардурин, Первый Гном,

В наш мир шагнул, рыча...

Разбив гнилую дверь плечом

Рыгнул он сгоряча.

Как дуб он был крепок умом,

Имел стальной он лоб,

И враз одной рукой умел

Загнать трех эльфов в гроб!

Дарил он листьям имена,

И камням, и песку,

А наглых чморков каждый день

Он вешал на суку!

По сдельной – был золотарем,

По совместительству – царем.

Любил ходить в поход...

А в общем, главном, целом был

Он не совсем урод.

Пришел он в горы, кирку взяв,

И, высунув язык, долбал.

Долбал, долбал, долбал гранит,

И тем остался знаменит,

Что выбил сам себе – ура! –

Могилу разом до утра!

В повисшей тишине раздалось смущенное покашливание Гнусдальфа. Нахмурившись, чародей потрогал гномий лоб.

– М-да... Ты ж вроде сегодня и не пил, Гнивли! Скажи, а психи в твоем роду были?

– Я... – гневно начал гном.

– Понимаю! Это страшная тайна!

– Но...

– Но теперь нам пора спать! – непререкаемым тоном заявил маг.

Элерон с опаской выглянул в коридор:

– А чморки сюда не пожалуют?

Гнусдальф снисходительно усмехнулся:

– Это же заброшенный гномий нужник! Что им здесь делать? У них есть нормальные туалеты со сливными бачками! – Он прислонил ширпотребную палочку к стене, повалился на пол и захрапел.

Пожав плечами, охранители последовали его примеру.

Первым проснулся гном.

– Гляди, что за вещица! Нехило, а? – прокричал он на ухо Гнусдальфу. В руках гнома была грязная брошюрка с изображением толстой кривоногой гномицы с усами, которая кокетливо куталась в уморийский флаг. «Королева красоты», – прочел Гнусдальф над ее головой, и, охнув, ухватился за сердце. Ногами гномица попирала заглавие: «Уморийские юморески! Лучшие избранные хохмы для вашего смеха».

– Тут на гвоздике висела! – в порыве безудержной радости поведал Гнивли. – Слушайте, вот шутка, признанная лучшей за все время существования гномьего народа! «Молодой гном притаился в углу. Мимо проходит его жена. Он встает и бьет ее молотом по голове (чугун, двадцать кило), а потом спрашивает: «Милая, ты не очень испугалась?»«