Евгения Гордеева - Естественный отбор

Как же хочется побежать к этому ангару и как страшно! Смогу ли я спокойно смотреть ему в глаза? Отвечать на вопросы? Смеяться шуткам? Ведь вчера он ничем не отличался от других парней. Милый такой… Радовался как ребенок.

Да и возраст у наших кавалеров примерно одинаковый. Ведь он не виноват, что за свои годы успел гораздо больше, чем многие из них. И называют его здесь все просто Вольф. Кроме Хлои. Она, сильно стесняясь, обращается по полному имени – Вольфганг.

Валерьяночки, Петра? Или сразу чего покрепче, в смысле – посильнее? Слюнки-то не распускай! Фантазерка…

Нет, я справлюсь! Ну, удачи!

В небольшом дворике перед лодочным ангаром суетился народ. Выражения их лиц мне не понравились. Прибавила шагу. Чего это они все такие напряженные?

Хлоя с закушенной нижней губой нервно теребила косу, наблюдая, как Сарториус обследует акваланг. Прямо над его коленопреклоненной фигурой суровыми молчаливыми стражами застыли Жорж и Алекс. У стены ангара с другими аппаратами возились Алберт и Джордж. Чуть поодаль Эрсель о чем-то переговаривалась с Селеной.

– Что случилось? – обратилась сразу ко всем в надежде, что хоть кто-нибудь, да ответит.

Хлоя подняла на меня испуганные глаза.

– Покушение…

Сердце ухнуло в желудок, вызвав неприятные спазмы.

– На кого?!

– На кого-то из нас троих. – Подруга кивнула в сторону Алекса и Жоржа.

Покушение на принца? Это кто же решился? Или все же на соперницу, завладевшую вниманием предполагаемого жениха?

– Ну?.. – Жорж требовательно посмотрел на поднявшегося с колен Вольфа.

– Подделана аура Петры.

– Что?! – Грудь словно сдавило тисками. Опять кто-то на меня стрелки переводит! Узнаю кто – утоплю в фенолфталеине!

Все обернулись ко мне, но враждебных взглядов не было.

– Сказал же, подделана, – раздраженно ответил Сарториус, – и довольно грубо. Пусть еще Селена посмотрит.

Девушка послушно подошла к исследуемому аппарату и стала осторожно, почти не касаясь руками, проверять акваланг.

– Фонит. – Она подняла виноватый взгляд на профессора. – Есть затертый след, похожий на Берту. У нее ментальное пси-излучение немного искривленное. Вот я и подумала, что может быть она.

– А мне кто-нибудь объяснит? – чуть ли не плача, пробормотала я.

– Опаздывать не надо, – буркнул Джордж.

– Ты неправ, – вступился за меня Алекс. – Если бы Петра не задерживалась, Жорж не стал бы проверять акваланги. Вчера вечером ведь все нормально было!

– А что там? – взглядом указала на злополучный акваланг.

– Чистый кислород. Практически верная смерть, – глядя мне в глаза, спокойно сообщил Сарториус. Слишком спокойно.

Я все поняла. Кто-то зарядил аппарат безобидным на первый взгляд кислородом, опять подставляя меня, оставив следы «моей» ауры. А с сегодняшнего погружения не вернулся бы кто-нибудь из моих друзей. Я стиснула зубы, сжала кулаки, почувствовала, как зашевелились волосы на голове. Кровь отлила от лица, шеи, груди и устремилась к ладоням…

– Петра, не смей!

И откуда он только все знает?! Это тоже в досье есть?

Заставила себя дышать глубоко, растворяя кипящий адреналин огненным теплом. Как пригодился вчерашний танец, однако.

Искра к искре…

– Не буду, простите.

Меня кто-то обнял за плечи, но это был не Джордж. По хлынувшему теплу поняла, что это Эрсель.

– Не делай так больше, – шепнула мне на ухо.

– Я стараюсь себя контролировать, но не всегда это получается.

– Петра способна на спонтанный выброс плазмы?

Профессор, ученый, гений, чтоб его галогены подрали! Ну зачем тебе это знать?!

А Сарториус требовательно смотрел на Алберта, ожидая ответа на свой вопрос.

– Да, – со вздохом ответил блондин. – При очень сильном душевном потрясении. Это было один раз…

Скажи, Алберт! Скажи! Я выросла. Я готова услышать это.

Я кивнула ему в знак согласия.

– Она в пять лет сожгла машину, виновную в гибели ее родителей. Автокатастрофа. Сама Петра чудом осталась жива. Водитель не пострадал. Он как раз пытался оказать помощь.

– Машины после столкновения часто взрываются, – осторожно возразил Вольф.

– Поток плазмы из ее рук видели пять свидетелей, – не оставил ему сомнений Алберт.

– Ну ты даешь, сестренка! – Джордж уставился на меня восхищенным взглядом.

Повисла пауза. Все смотрели на меня, будто я могла что-то решить.

А что я могу? Мозгами пошевелить, например! Мысль сформировалась в вопрос.

– Алекс, вчера вечером аппараты были готовы и проверены, – даже не спросила, скорее, констатировала факты. – На ночь ангар запирается? – повернула голову к Джорджу.

– Сам лично закрыл, а утром открыл.

– Получается, что замену могли произвести только вечером. Понять бы когда.

– После ужина, – уточнил Жорж.

– Так мы все вместе на берегу были. – Хлоя с тревогой обвела нас глазами.

– Актриса… – хлопнул себя по ногам Алберт. – Или удачно воспользовались суматохой, или она в сговоре! Так, давайте вспоминать, кто отсутствовал, когда спасали Геновефу?

– Лучше кто был. – Жорж приготовился загибать пальцы. – Геновефа, Лиепа, Вольф, Петра, Хлоя, Эрсель, Лео…

– Я за картошкой бегал, – встрял Джордж. Его тут же посчитали.

– Восемь.

– Клотильда язвила, – вспомнила я ее черные шуточки. – Леда сзади меня стояла.

– Девять, десять.

– Селена тоже там была. – Хлоя почесала носик и добавила: – И Ванесса.

– Одиннадцать, двенадцать. Я, Алекс и Алберт. Пятнадцать. Еще девять.

– Эдгар и Винсент лежак притащили, – добавил Алберт. – Зигмунд тоже рядом был, что-то Матильде объяснял.

– Пятерых не было. Бруно и Ольгерда считать не будем. Остались три девушки. – Жорж задумчиво помолчал несколько секунд. Лицо его стало мрачным, даже жестким. – Церцея, Берта и… Жозефина.

– Опять Жозефина! – не сдержала я возгласа.

– А ведь, чтобы перезарядить аппарат, нужны очень сильные руки. – Алберт, говоря это, внимательно разглядывал прогулочную яхту, стоящую у пирса. – А Церцея мастерски вяжет морские узлы.

Все-таки первое впечатление о человеке самое правильное! Я ведь сразу подумала, что и Церцея, и Берта на многое способны ради достижения цели.

– Цербер и Питбуль по трупам готовы идти…

Я это вслух сказала? Упс!

– Петра! – укоризненно покачала головой Хлоя.

– В точку! – поддержал меня Жорж.

Алберт вдруг приложил палец к губам и с подозрением уставился на кусты магнолии, росшие у стены ангара. Молниеносный рывок в их сторону, и вот он под локоток выводит на всеобщее обозрение хлопающую глазами Жозефину.

– О-о-о, – нерадостно протянул Жорж. – Подслушиваете, леди Йенч?

– Я? – Сорока испуганно смотрела на нас, готовясь расплакаться.

Говорят, на дураков обижаться нельзя. А уничтожать их можно? Если без обид?