Евгения Гордеева - Естественный отбор

Моей руки касается чья-то горячая ладонь.

Зачем? Мне хорошо… Я счастлива…

– Послушай меня, очнись. Ты погибнешь, если сейчас не послушаешься.

Кто это говорит? Это не море. Этот голос я знаю. Этот голос я… люблю. Послушаться? Конечно. Ведь это мой Учитель.

С напряжением поворачиваю голову к говорящему мужчине. О! Он не один. Их двое. Второго я тоже знаю! У него глаза цвета моря. Бог! Нет, я его называла не так. Я его называла – Наставник. Учитель и Наставник?! Я должна послушаться. Они всегда были ко мне добры.

Делаю осторожный шаг в лодку. Как только нога касается ее борта, вторая тут же уходит под воду, но крепкие мужские руки не позволяют мне упасть, усаживают на скамью. Благодарно улыбаюсь. Опускаю руку в воду.

– Что с ней? – с тревогой спрашивает Наставник.

– Очень глубокий транс. Вовремя мы успели.

– Вольф, а что это было?

– Идущая по волнам. Я много читал об этом явлении, но не мог себе представить, что когда-нибудь в жизни увижу собственными глазами.

– Я от танца Огня отойти не успел, как они руки в огонь совали, – возмущенно бубнил Наставник, налегая на весла, – а она тут по воде как посуху разгуливает! Ей теперь и доска не нужна…

– Джордж, не греби так сильно. Ей сейчас на берег нельзя. Опять уйти может. Надо, чтобы из транса сначала вышла. Хорошо, что руку в воду опустила. Инстинкты у нее потрясающие!

– При чем здесь инстинкты, Вольф?

– Притом что сейчас у нее мозг почти отключен. Иначе она не смогла бы даже шага сделать! Сдается мне, это у нее первый раз…

Первый раз… Ты прав, Учитель. Ты всегда прав! Я знаю, ты гениальный, тебе все на свете известно. А еще у тебя красивые глаза. И я улыбаюсь тебе, и только тебе… Вольф-ф-ф. Тебя зовут Вольф. А Наставника зовут Джордж. И вы похожи. Только у тебя карие глаза с золотыми искорками, а у него – бирюзовые. Но люблю я тебя, а ты любишь мою подругу Леду…

– Почему она все время улыбается и молчит? – Джордж взял мою руку и потряс ее.

– Думаешь, было бы лучше, если бы она кричала и плакала?

– Почему – плакала?

– Потому что из транса по-разному выходят!

– Тогда она скорее ругалась бы, как сапожник!

– Она ругается, как алхимик, а не как сапожник. Абсолютно безобидно. Если только свои ругательства в жизнь воплотить не решится, – усмехнулся Вольф.

– А я вот спросить все у нее стеснялся, чего она фенолфталеином ругается? Это же вроде индикатор какой-то?

– Индикатор на щелочи, – подтвердил Учитель и ехидно усмехнулся. – А еще – слабительное. Пурген.

– Да? – вытаращил на него глаза Наставник.

Джордж, какой ты смешной! Что же у меня не спросил? Столько лет мучился неизвестностью.

Они гребли вдоль берега, давая мне время прийти в себя. Сознание вернулось полностью в одну секунду, словно кто-то в голове выключатель повернул. Я резко выпрямилась, подняла руку из-за борта и улыбнулась им не блаженной улыбкой новорожденного, а вполне вменяемым оскалом вернувшейся с того света подруги.

– Доброе утро, господа!

– Слава богам! – простонал Джордж и вдруг накинулся на меня, как любящий дядюшка: – Если ты еще раз, русалка бесхвостая, нам такое представление устроишь, я собственноручно утоплю тебя в джакузи!

– Там мелко, – возразила ему я, показывая язык. А что? Джорджу можно.

– Там достаточно! Я чуть Кондратия не обнял! Тьфу! Он чуть меня не обнял, когда я увидел, что ты по воде в открытое море топаешь! Хорошо, Вольф знал, что с такими придурками делать надо! А ты еще и оглохла!

– Я сразу услышала, – вступилась я за себя.

– Да мы чуть связки не сорвали, пока до тебя докричались! И не оглохли заодно! Уфф.

– Простите. – Я искренне раскаялась в содеянном и посыпала голову пеплом. – Чем я могу загладить свою вину?

– Расскажешь, как это у тебя получилось? – с надеждой посмотрел мне в глаза Вольф.

– И этот туда же! – снова возмутился Джордж. – Алхимики на мою голову! Вот не видел я тебя, Петра, семь лет…

– Мне уйти?

– Я тебе уйду! Я тебе так уйду! Я тебя так уйду!

«Три счастливых дня… было у меня… было у меня с тобой…»

Выходные пролетели, уводя за собой в прошлое сказочные приключения на «Вилле Рос». Несколько десятков шагов, и мы снова во дворце. Все-таки перемещаться через переходы здорово!

Джордж оставался в резиденции и на прощание приготовил нам сюрприз. Каждой девушке на шею он повесил благоухающую гирлянду цветов. Причем не было ни одной одинаковой. Некоторые красавицы в благодарность чмокали его в щеку. Церцея и Берта фыркнули. Я шла предпоследней. Повисла у Джорджа на шее, благо его рост позволял, потерлась носом о его плечо.

– Удачи, солнце мое, – шепнул он мне на ухо.

Последней за мной шла Эрсель. Ей Джордж повесил гирлянду из белоснежных орхидей. Романтик. Я не стала им мешать, но на выходе задержалась, поджидая девушку. Она вышла минут через пять. Как я ни старалась понять, что у нее на душе, все было бесполезно. Дипломат титановый! Словно наклеенная улыбка и никаких эмоций!

– Я подумаю…

Это она мне? Это она о чем? Это она о-о-о…

Подумает… Все еще надеется на принца?

А я все вспомнила! После того как в себя пришла после транса. Нет, не в лодке. Там я в обморок хлопнулась. Очнулась уже в отведенной мне комнате. Рядом со мной на постели сидел Вольф и…

Как хочется сказать: нежно держал меня за руку и влюбленно заглядывал в глаза, – но… И за руку держал, щупая пульс. И в глаза заглядывал, оттянув нижнее веко. Диагностировал, короче.

– Петра, ты почти истощила свой потенциал. Спи!

– А сколько времени? – ничего умнее не могла сказать? Например, поблагодарить за чудесное спасение, на грудь к нему кинуться… Такую возможность упустила!

– Семь. Спи…

Вышел из комнаты.

Послушно закрыла глаза и провалилась в сон. Когда проснулась, услышала голоса подруг. Глаза открывать не стала. Я знаю, что подслушивать нехорошо, но интересно ведь. Хлоя как раз рассказывала Леде о наших вчерашних подвигах на яхте.

– Когда он меня первый раз поцеловал, я так счастлива была. А потом нам с ним выпадает и выпадает. А мы… хи-хи… уже выпили прилично. Когда мне в очередной раз Георг в пару достался, словно кто крикнул: «Чего теряешься? Целуй его по-настоящему! Если что не так, на опьянение свалишь!» Ну я и поцеловала… За уши его зачем-то схватила. Хи-хи.

– За уши?! – возмутилась Леда. – Как ты могла?! – Я поняла по ее голосу, что возмущается она вполне искренне. – Нет, вы все-таки ненормальные! Играть в бутылочку на поцелуи! Хорошо, что я с вами не поехала! – Тишина. – А-а-а… с Вольфгангом ты целовалась?

Ага! Проняло все-таки! Любопытно, как возлюбленный целуется? Меня лично потрясло! Но я этого Леде не скажу! Никогда! Интересно, а что Хлоя думает?