Андрей Синицын - Поваренная книга Мардгайла

Гм, тушить… А на чем? На воде? Ничего не сказано… Рампл недоумевал до тех пор, пока не вспомнил, что в земных орехах полно всевозможных масел. Наверное, и здесь так же. Значит, тушение в масле. А почему кролик должен быть старым? Не потому ли, что в его тушке уже начала развиваться грибница?

А в общем, не очень-то и вычурно… Рампл видывал куда более сложные рецепты. Если разобраться, изготовить такое рагу мог и неискушенный кулинар.

Херлок Шолмс, кстати, был неискушенным…

Но он был более чем искушенным детективом и специальным андроидом на государственной службе, а значит, не мог поступить противно Уставу. Не мог, даже если его несгибаемая до сего случая воля была подавлена. Умирая, он попытался уничтожить рецепт.

И еще кто-то — может быть, повар — оказался человеком долга. Он первым порвал бумагу. А Херлок Шолмс подобрал обрывки, склеил их, приготовил по рецепту блюдо…

Оставалось лишь закрыть дело, написав в заключении «причинение смерти по неосторожности» или «несчастный случай». Рампл выбрал «несчастный случай». Он хотел, чтобы семья повара получила компенсацию. Вспомнились слова о недостаточной квалификации покойного. Кулинар-новатор был ни в чем не виноват. Он не умел как следует готовить традиционные блюда, потому-то и искал наудачу новые, используя местный материал.

Вот и нашел…

И еще оставалось удостовериться во всем самому. Разумеется, предварительно надиктовав на всякий случай свои соображения по делу. Покончив с этим, Рампл без труда высмотрел в кроне одного из деревьев крупный, но явно незрелый зеленый «орех» и перебил плодоножку точным выстрелом из бластера. Набрать грибов и нарвать листьев по-нежнее не было проблемой. А от мысли о предстоящей охоте на «кроликов» с языка Рампла закапала слюна. Детектив даже устыдился. Но ведь не ради удовольствия же, не для потакания низменным инстинктам, а по долгу службы, ради следственного эксперимента!..

Самый крупный, явно немолодой «кролик», взглянув на сыщика, неуверенно пустился наутек — все-таки люди худо-бедно начали приучать местную дичь к осторожности! Тем лучше!

Рампл рванул следом. На мгновение перебив охотничий азарт, мелькнула огорчительная мысль: хватать добычу придется не зубами, а манипуляторами. А, все равно! Главное — догнать.

Стоп! Если версия верна, то бояться инфекции нечего, и можно сбросить шлем прямо на бегу…

— Сначала я полагал, что необычная экосистема Уникума умеет бороться не только с чуждыми ей микроорганизмами, — докладывал Рампл генерал-полковнику Мориарти, — но и с организмами макроскопическими. Что произошло бы, если из тамошнего океана вдруг выполз местный аналог кистеперой рыбы, решивший обосноваться на суше? На этот случай единственный сухопутный вид жизни мог предложить разнообразные ответы — например, растительные или грибные яды. А то и периодическое появление «кроликов» с хищными наклонностями и соответствующими клыками. Для некоторых земных насекомых и даже земноводных это стандартная тактика. Не исключено, что экосистема Уникума придумала бы что-то свое, совершенно оригинальное. Короче говоря, я почти убедил себя в том, что она нашла необычный, просто-таки уникальный способ борьбы с таким пришельцем, каков человек…

— Наплевать, что вы там думали, — грубо оборвал его Мориарти. — Докладывайте выводы, а ход ваших мыслей оставьте при себе.

— Слушаюсь, — вытянулся Рампл. — В любом случае дело не по нашей части. Нет мотивов, нет подозреваемых, нет состава преступления. Просто несчастный случай. Повар экспедиции на беду оказался кулинаром-экспериментатором. На основе местных продуктов он сумел создать блюдо, оторваться от которого человек не в силах. Это наркотик, не содержащий алкалоидов, случайно найденная квинтэссенция кулинарного искусства. Тот, кто попробует это блюдо, обречен стать его рабом. Он будет готовить и есть, готовить и есть, пока не умрет. И никакое ощущение сытости, никакие боли в животе не заставят его прекратить это занятие, пока он не погибнет от заворота кишок, мучаясь и наслаждаясь. Но наслаждение будет преобладать до самой последней минуты.

Он сделал паузу, желая, чтобы его последние слова прозвучали как можно более веско:

— Все оказалось проще и грубее, чем я думал. Это не преступление и не ответ планеты на появление на ней человека. Защитная реакция Уникума, несомненно, была бы более надежной — ведь рецепт надо было еще изобрести или, вернее, найти случайно, а самое незначительное отклонение от него радикально меняет вкус и эффект. Я попробовал, и мне чуть пасть не свело… Дело, не в Уникуме, а в людях. В отличие от последних, Уникум совершенен. — Рампл потупился. — Разумеется, я не хотел никого обидеть…

— Ну, разумеется! Надеюсь, рецепт у вас?

— Рецепт мне пришлось сжечь, — твердо ответил Рампл. — Можете наказать меня за сознательное уничтожение материалов следствия, но я решил, что так будет лучше. Параграф первый Устава нелюдей: долг перед человечеством выше служебного долга. Я готов отвечать за содеянное.

— Хе-хе, — хмуро сказал Мориарти, сверля киноида взглядом исподлобья. — Так уж и готовы? Ну, допустим, вы убеждены в своей правоте. Ну, допустим, я вам верю. Только допустим. Но кто вам поверит в «Новой родине»? Кто из членов дисциплинарной комиссии, которую мне придется созвать, поверит вам без доказательств? Где доказательства?

— В моей памяти, — улыбнулся Рампл. — Рецепт я запомнил, но делиться им ни с кем не собираюсь. Блюдо это я готовил и лично пробовал. Все необходимые ингредиенты взял с собой. Если вы настаиваете, я готов повторить эксперимент, хотя и не завидую дегустаторам…

— Почему? У них ведь не будет возможности неограниченно насыщаться?

Рампл оскалился в собачьей улыбке. Кивнул лобастой головой:

— То-то и оно. Дегустаторы останутся глубоко несчастными на всю жизнь. А рецепт я не намерен сообщать ни им, ни кому-либо другому. Параграф первый Устава.

— Постойте! Вы пробовали это блюдо — и живы?

— У нас, киноидов, иные вкусовые ощущения, — с достоинством ответил Рампл. — Для меня это рагу — заурядная еда, не очень даже вкусная. Иное дело люди… и андроиды. Я имею в виду беднягу Шолмса.

Генерал Мориарти нажал кнопку на столе. Через секунду в дверях появились сотрудники внутренней охраны — громадный неандерталоид, по виду, способный без труда заломать Геркулеса, и угрюмый киноид с торсом мастифа, клыками махайрода и тяжелым шипастым набалдашником на кончике хвоста.

— Я вынужден взять вас под стражу. До выяснения. Рампл обиженно тявкнул. Человеку никогда не понять, каких трудов стоило ему сохранить остатки достоинства, не заскулив и не взвыв.

— Что убедит вас в том, что я не лгу? — дрогнувшим голосом пролаял он.