Чингиз Цыбиков - Граница нормальности

Человек разглядывал чертёж.

— М-да… — сказал он наконец.

— Не понял, — сказал робот.

— Ты сам-то разбираешься в этих художествах?

Ответа не последовало, зато у человека возникло чёткое ощущение, что робот пожал плечами.

— Значит, говоришь, другого способа нет.

— Я так не говорил, — сказал робот. — Нет другого доступного нам способа. А аппарат для дистилляции вы можете изготовить сами.

— Вы мне льстите, сударыня, — вздохнул человек. И придвинул к себе листы с описью имущества — на предмет выявления деталей, что можно будет использовать при изготовлении аппарата для дистилляции.

— Не понял, — сказал робот.

— Да, кстати, — рассеяно сказал человек, бегло проглядывая листы. — А ты у нас вообще кто — мальчик или девочка?

Человек наложил себе в тарелку картофельного пюре.

— Я думаю, что я мальчик, — неожиданно сказал робот.

— Ты это к чему? — и человек отправил ложку пюре в рот.

— Семьдесят два часа назад вы спрашивали кто я — мальчик или девочка. У меня нет прямых указаний на мою половую принадлежность, но по некоторым косвенным признакам я думаю, что я являюсь субъектом мужского пола.

— То есть ты любишь пиво и смотришь футбол?

— Нет, — сказал робот.

— А ведь это основные половые признаки мужчины, — заметил человек.

Робот замолчал.

— Кстати, — человек вообще часто употреблял это слово. — А у тебя есть имя? А то как-то неудобно разговаривать с типом, у которого нет ни рук, ни ног, ни лица, ни даже имени.

— У меня нет имени, — сообщил робот.

— Так я и знал, — кивнул человек. — Будешь… ну, скажем… Захар.

— Я понял, — сказал робот. — Захар. Что это значит?

— Не знаю, — честно признался человек. — Просто имя.

— А как зовут вас?

— Что? — переспросил человек.

— А то как-то неудобно разговаривать с типом у которого хоть и есть руки, ноги, лицо, но нет имени, — сказал робот.

— М-да, — сказал после паузы человек. — Жаль, что у тебя нет глаз.

— Почему? — спросил робот.

— Я бы с удовольствием посмотрел бы тебе в глаза. Долго и пристально.

— Я понял, — сказал робот. — Как вас зовут? Вы не ответили.

— Тимур Валентинович, — сказал человек. И подумав, добавил:

— Можно просто Тимур.

Тимур вылез из скафандра и взял полотенце. Вытер пот со лба.

— Давайте, — сказал робот.

— Погоди, Захарик, — сказал Тимур. — Дай отдышаться.

Откровенно говоря, Тимуру было страшновато. А вдруг полтора месяца работы насмарку?

— Давайте, Тимур, — повторил робот.

Тимур щелкнул выключателем. Выключатель он после недолгих переговоров с Захаром выдрал из жилого бокса номер три. На площадке перед станцией загудел, по крайней мере, Тимур надеялся, что загудел, движок. Не отрываясь, он смотрел на заляпанную герметиком трубу, что торчала из стены.

Крупная капля упала на подставленную ладонь. Тимур слизнул её. Прислушался к внутренним ощущениям.

— Вроде всё нормально, — сказал неуверенно.

— Слава богу, — сказал робот.

— Я не понял, — упрямо сказал Захар.

— Тупица, — беззлобно сказал Тимур.

— Ты оперируешь понятиями, которые сами некорректно определены.

— Ну хорошо. Когда здесь никого не было, что ты делал?

— Наблюдал.

— Тебе хотелось что-нибудь сделать помимо наблюдений?

— Да.

— Что именно?

— Мне хотелось получить новую информацию.

— Вот! Скучно это когда сам не знаешь, чего хочешь. И делать нечего.

— С людьми такое бывает?

— Сплошь и рядом.

— И что вы делаете?

— Ну… по разному. В игры, к примеру, играем.

— Что такое игра?

— Фу ты чёрт, — и человек откинулся в кресле и выдохнул.

Тимур затянул последний болт. Пюпитр вышел на заглядение. Немножко может громоздкий, но попробуйте другое слово, например, основательный, и недостаток обернётся достоинством.

— Ну как?

— Удовлетворительно, — сказал робот. — Давай начнём.

— В какую игру? — спросил Тимур, тасуя колоду.

— В подкидного дурака, — сказал робот.

— Не пойдёт, — сказал Тимур. — Мы будем играть в «очко». А то в дурака уж больно легко всё просчитать.

— Хорошо, — покладисто сказал робот.

Это была странная игра. Тимур тасовал и аккуратно выкладывал карты на пюпитр, так чтобы самому не видеть карту. Робот думал полсекунды и просил или не просил ещё карту. Потом Тимур сдавал себе. Пока человеку везло. Он выигрывал чаще.

Тимур сидел в вахтенной. С некоторых пор он полюбил сидеть здесь по вечерам. Вечером можно было полюбоваться закатом. Закат был не такой, как на Земле, скуповатый на краски был закат, и всё таки Тимуру нравилось смотреть, как диск здешнего светила опускается за горизонт, опускается всё такой же четкий, полноцветный — и лишь в самый последний момент, когда от диска оставался крошечный фрагмент, край неба на несколько минут окрашивался красным, таким земным цветом.

— Тимур.

— Да, Захар, — откликнулся человек.

— В моей памяти хранится книга.

— Всего одна книга?

— Нет.

Всё-таки ирония Захару не давалась никак.

— Их сто тысяч шестьсот две штуки, — продолжал робот. — Эти файлы хранятся в папке «Книги», поэтому я классифицирую их как книги. Но доступ открыт только к одной.

— Отчего так? — спросил Тимур.

— Полный доступ открыт только для зарегистрированных читателей.

— А кто их регистрирует?

— Я.

— Потешно, — медленно сказал Тимур. — Так у тебя есть библиотека?

— Да.

— А что ещё есть у тебя?

— Были фонотека и видеотека, но их стёрли перед эвакуацией.

— Зачем? — удивился человек.

— Я не знаю.

Робот помолчал несколько секунд, ожидая новых вопросов, но, не дождавшись, заговорил сам.

— В книге, которую я прочёл, есть три товарища. Они вместе работают в автомобильной мастерской, которая принадлежит одному из них.

— Стоп, — сказал Тимур. — Как называется книга?

— «Три товарища», — сказал робот.

— Ясно, — сказал Тимур.

— Я буду излагать события заключённые в книге с пропусками в последовательности изложения, избранной автором. Книга начинается с того, что один из главных героев, тот которого зовут Роберт Локамп, пьёт ром. Потом он пьёт ром вместе с друзьями. Затем он говорит девушке, которую зовут Патрисия, и которую он называет Пат, что ром — это больше, чем напиток. Что ром — это друг.

Тимур молча слушал. Ему было интересно, куда выведет прямая машинной логики.

— Далее Роберт Локамп утверждает, что алкогольный напиток, то есть ром, подвёл его, в тексте имеется прямое указание на то, что это случилось не в первый раз. Цитирую: «Опять эти капли меня опрокинули». В тоже время общение с девушкой для Роберта Локампа затруднительно без употребления алкоголя. Налицо целый ряд противоречий.