Сергей Палий - Братство

— Хлебни-ка, — строго сказал бородатый детина, поправив шлем. — А то Кулио рассердится.

Щетинистый подумал и кивнул:

— Рассержусь. Раз уж пришел, не надо модничать. Такой путь все-таки проделал, окосеть можно. Я б на твоем месте забил на эту затею. Так что — давай за знакомство, Стёпа. Не бойся, нектар проверенный. Даже у Кибби от него потроха не ржавеют.

Степан вспомнил, что дорога действительно выдалась нелегкая и соблазнов вернуться было хоть отбавляй. Он поставил диктофон на паузу, взял предложенную стопку. Зажмурился и выпил.

Водка огненным шквалом прокатилась по пищеводу и устроилась в желудке. Степан шумно задышал, смахнул выступившие слезы и жестом попросил запить. Детина в шлеме протянул ему соленый огурец. Степан захрустел.

Ничего не поделаешь. Чтобы внедриться в группировку и стать своим, надо играть по предложенным правилам.

— Еще, — сипло сказал он.

Щетинистый хмыкнул и наполнил стопку.

Степан зажмурился пуще прежнего и выпил. А затем он накатил еще одну, а потом, встряхнув головой, жахнул еще две и только после этого позволил себе съесть следующий огурец.

Прислушался к ощущениям: ничего особенного, только внутри приятно потеплело и надоедливые искры, наконец, перестали кружить перед глазами.

— Уважаю, — похвалил щетинистый. — А говорил — язвенник.

— Я не язвенник, — возразил Степан и неожиданно громко икнул. Стушевался, культурно прикрыл рот ладонью.

Щетинистый еще какое-то время изучал его взглядом, а потом, видимо, приняв решение, скомандовал:

— По порядку, с левого края стола. Представьтесь стажеру.

— Один момент, — Степан потянулся за диктофоном.

— Выбрось эти запчасти, — посоветовал детина в шлеме.

— Почему запчасти? — не понял Степан.

Тот легко взмахнул огромной дубиной, будто тросточкой, и обрушил сучковатый конец на диктофон. Хрустнуло. Посуда на столе подпрыгнула.

Журналист опешил.

— Говорю же — запчасти, — пожал плечами детина, прислоняя дубину обратно к стулу.

— Хорош шуметь, — нахмурился щетинистый. — Знакомимся. Поехали по часовой стрелке.

Бородатый детина молча указал на Бюргера, который сидел слева от него. Бюргер представляться не стал, лишь посмотрел исподлобья на Степана и буркнул:

— Познакомились уже.

— Бюргер, — незамедлительно отрекомендовал его щетинистый. — В Берлине мы его взяли. Сняли с горящего Рейхстага, обвязанного динамитными шашками. Еле успели! Чуть всю победу русским не испоганил, контра. Утверждает, будто Красной Армии помочь хотел. На самом деле его свои же фрицы динамитом обложили и загнали на высоту за то, что продал полякам боезапас целого полка.

— Кулио, прекрати, — набычился Бюргер.

— Притухни, дезертир. Кто тебя спас? Сейчас бы несколько атомов твоего никчемного мозга разлетались по Вселенной и вносили свой вклад в общую энтропию.

Бюргер понуро уставился на банку с огуречным рассолом.

— Деньги любит, спекулирует чем попало, — как ни в чем не бывало продолжил Кулио. — Да ты, Стёпа, наверное, уже понял. Мы же строго секретная организация, стараемся не палиться.

Он одарил пунцового арийца испепеляющим взглядом.

— Ну что ты взъелся! — не выдержал виновник рекламной акции. — Ну не буду я больше.

— А больше и не надо, идиот. Теперь только успевай ворота отворять. Тьфу в твою продажную душу! — Кулио перевел дух. — Управы на вас нет. Ладно, дальше давайте.

Степан покосился на бородатого детину, все еще не понимая, что побудило этого вышибалу так грубо поступить с его аппаратурой. Потом перевел взгляд на обломки диктофона и огорченно покачал головой. Жалко, дорогой был.

— Маньякюр, морской волк, — представился кудрявый тип с повязкой на глазу. — Приятно видеть вас в наших водах, сударь.

— На рифы не напорись, — ввинтил посрамленный Бюргер, двигая к себе тарелку с рисовой кашей. — Понаехал, блин.

— Маньякюр, — пояснил Кулио, не обратив внимания на ворчание Бюргера, — галантный, но не советую нарываться, когда не в духе.

Маньякюр встряхнул кудрями, достал пилку для ногтей и принялся ковырять ее кончиком в зубах.

В это время Бюргер попытался умыкнуть ложку каши из чужой миски, за что схлопотал подзатыльник от тихого на вид мужчины в кимоно.

— Самурай, — представился восточный мужчина. — Отчаянный.

— Какой? — переспросил Степан, решив, что ослышался.

— Отчаянный, — вкрадчиво повторил Самурай.

— Отчаялся найти равновесие во Вселенной, баланс между инем и янем, — любезно растолковал Кулио. — Это и привело его в нашу скромную тибетскую хижину.

— Я готов познать истину, — незамедлительно уточнил Самурай, поправив элегантные очки. — И я сделаю это.

Для пущей убедительности он продемонстрировал саблю весьма внушительных размеров и добавил:

— Я разрешу вечное противостояние добра и зла. Или разрушу.

— Кто бы сомневался, — проворчал Бюргер, потирая затылок.

Степан спросил:

— М-м… э-э… уважаемый господин Самурай, я раньше полагал, что воины-самураи носят катаны, а не сабли. Неужели я неправ?

— Я обрусел, — отрезал Самурай и ловко насадил на кончик лезвия огурец.

Поднялся бородатый детина в скандинавском шлеме и прогремел на всю залу:

— Викинг. Гордый Викинг.

— Моя левая рука, — представил его Кулио. — Шарахнет — мало не покажется. Но зря, в основном, не бьет. Учти.

Степан вновь покосился на расплющенный диктофон. В носу засвербело, и он чихнул.

— Братушки, можно я ему по маковке садану, а? — немедленно оживился Викинг, поднимая увесистую дубину. — Сами посудите: чихнул и не вытерся. Вторую обувь не догадался с собой захватить и стопку вон не до конца допил.

Степан съежился. Сглотнул, почувствовал предательскую дрожь в коленях. Сидеть вот так, под занесенной дубиной, было крайне неуютно.

— Викинг, это мелочи, — смилостивился Кулио. — К тому же Стёпа новичок. Он еще не знаком с перечнем твоих капризов.

Викинг опустил дубину и демонстративно отвернулся. Сделал вид, что изучает настенные часы с кукушкой. Было слышно, как он бормочет себе под нос: «Подумаешь… Бабахнул бы разок по черепушке — не убил бы, чай. Нежности какие манежности».

— Меня пока пропустим, — продолжил Кулио. — Вот моя правая рука — Киборг. Кибернетический организм, наполовину человек, наполовину машина. Друзья зовут его Кибби. Сразу предупрежу: у него мало друзей.

— А киборги разве существуют? — засомневался Степан. — Это же вроде как — фантастика.

Крепыш в кожанке крутанул на пальце пистолет, медленно снял темные очки, и Степан увидел пульсирующий красный зрачок в одном из глаз.

— Зря. Ты. Так, — жестко чеканя каждое слово, сказал Киборг.

— И впрямь зря, — согласился с ним Кулио. — Стёпа, если хочешь дружить с Кибби, так не говори. Ну сам посуди, какая фантастика? Мы нашли его в одном из вариантов будущего и перенесли сюда в одноразовой хронокапсуле. Расслабься, он хороший. Гуманный.