Вадим Проскурин - Братья-оборотни

Пес кивнул.

Мэтью длинно и непристойно выругался. Затем сказал:

— Хуй с тобой, божья тварь, не буду тебя выдавать, убери лапы. А что с тобой делать-то?

Пес убрал лапы с колен и мотнул башкой в сторону выхода.

— Уйти хочет, — догадался Эндрю. — Ой, глядите, брат Мэтью, у вас на рясе отпечатки лап остались!

— Что творишь, ирод?! — обратился Мэтью к псу. — Не дай бог, не стряхнется… Нет, вроде стряхнулось, слава тебе, господи. Эндрю, выйди, посмотри, что там на дворе.

Эндрю вышел, посмотрел и обнаружил, что пока они общались с заколдованным рыцарем, уже наступила ночь. Темно — хоть глаз выколи. Уж не чудо ли господь явил? Казалось, всего-то прошло несколько минут, а на самом деле чуть ли не полдня в храме проторчали.

— Господи помилуй, — пробормотал Эндрю и перекрестился.

Пес просочился мимо Эндрю и Мэтью, и растворился в ночи.

— Фу, бля, пронесло, — пробормотал Мэтью и перекрестился.

Эндрю тоже перекрестился, но ничего не сказал. Ибо был не уверен, что проблемы, связанные с явлением загадочного заколдованного рыцаря, остались позади.

— Как думаете, брат Мэтью, отцу настоятелю стоит доложить? — почтительно поинтересовался Эндрю.

Мэтью ответил длинной ругательной тирадой. Эндрю выслушал, подождал продолжения и уточнил:

— То есть, доложить надл?

— Да ты, брат, совсем охуел! — возмутился Мэтью. — Какое, на хуй, доложить?! Душу свою на помойке нашел? Чутье потерял на запах чертовщины?

— А где тут чертовщина? — удивился Эндрю. — Собака эта никак не может быть дьявольским созданием, раз в святом храме того… а святой отец тем более…

— Я не ебу, где тут чертовщина, — сказал Мэтью. — Но жопой чую, что где-то есть. Ты парень молодой, а поживешь с мое — тоже научишься нечистого жопой чуять. Ты, Эндрю, лучше поверь моим словам, я знаю, что говорю. В таких делах выебываться не надо, сиди на жопе ровно, молись и не отсвечивай. Епитимью-то исполнил?

Эндрю опустил взгляд на четки и отрицательно помотал головой.

— Не исполнил, — констатировал он. — Сбился, блядь.

— Так исполняй, — посоветовал ему Мэтью. — Молитвы — они лишними не бывают. Господь не лох, он все видит.

Эндрю вздохнул, подошел к алтарю, опустился на колени и стал начитывать сто отченашей с самого начала. А Мэтью перекрестился и пошел к брату келарю, успокоить нервы стаканчиком-другим.

Незадолго до того, как развернулись вышеописанные события, владетель Кастлмора и Строберифилда сэр Персиваль по прозвищу Тандерболт, славный воитель и не менее славный интриган, соизволил совершить пешую прогулку по окрестностям замка Локлир. На прогулку сэр Персиваль отправился в одиночестве и без доспехов, с одним только мечом. Когда сэр Персиваль проходил через ворота замка, из караулки вышел какой-то десятник и почтительно напомнил его благородию, что в окрестных лесах шароебится дракон, и, возможно, его благородию следует позаботиться о должном сопровождении, ибо доблесть доблестью, а осторожность осторожностью. Сэр Персиваль не стал дослушивать эту речь до конца, но остановил воина повелительным жестом, и величественно изрек:

— Я этого дракона в рот ебал.

В первое мгновение десятник неподдельно изумился, а потом сообразил, что его благородие не повествует о состоявшемся событии, но выражается иносказательно.

— Тогда не смею более докучать вашему благородию, — сказал почтенный воин.

— Вот и не докучай, — сказал Перси и удалился в поля.

Отойдя от замка ярдов на сто, он сошел с дороги и направился к краю леса, туда, где позавчера творилась сверхъестественная херня. Перси собирался осмотреть место происшествия собственными глазами, обдумать увиденное и принять решение, которое, вероятно, станет самым важным решением в жизни, даже важнее, чем решение изменить Кларксонам и встать на сторону Планта. Тогда, собственно, никакого решения Перси не принимал, потому что выбор между предательством и пиздецом вряд ли можно назвать принятием решения.

Перси был преисполнен нехороших подозрений. Во всех последних событиях (да и не только последних) чувствовался не сильный, но отчетливый аромат чертовщины. Власть и слава — дело хорошее, но как бы душу не проебать… Перси так и не смог разобраться, кто конкретно его предал в той несостоявшейся битве, когда Перси построил своих воинов, и Роберт построил своих воинов, и Перси понял, что окружен еще до начала битвы. Тогда Перси был уверен, что без предателя не обошлось, потому что настолько точно угадать вражеское построение не в человеческих силах, но кто сказал, что новому ярлу Локлиру служат только люди? Он и сам не скрывает своих мистических умений, дескать, взмолился всевышнему, и провалилась колдовская тропа в болотную жижу, и потонуло воинство узурпаторов в полном составе. Он тогда реально молился всевышнему, Перси сам видел и слышал, но позже он видел и слышал, как чернокнижник Мелвин тоже молится, и не было в его молитве ничего притворного или кощунственного. Раньше Перси полагал, что если ты продался нечистому, то господу молиться не моги, потому что получишь сразу молнией по макушке и пиздец тебе. Но теперь Перси знал, что не все так просто. А если допустить, что слугам Сатаны позволено поминать имя господне и творить (либо точно имитировать) благочестивые обряды, то возникает вопрос: а господу ли Иисусу служит новый сеньор сэра Персиваля? И если ответ на этот вопрос, не дай бог, отрицательный, надо действовать немедленно, пока твоей бессмертной душе не пришел полный и окончательный пиздец. Это перед королем можно отговориться неведением, но от всевышнего не укрыть ничего, он, сука, всеведущ.

И еще эта юная блядь Изабелла. Не такая она простая телочка, какой предстает. Что-то непростое происходит между ней и его высочеством, то ли она его приворожила, то ли он интригу мутит… Но это точно не любовь с первого взгляда, в этом Перси готов поклясться чем угодно, хоть собственной бессмертной душой. Навидался он таких любовей, там в острой фазе разум отказывает подчистую, а потом, как любовная лихорадка пройдет, так сразу отходняк начинается. А у сэра Роберта никаких признаков не видно — ни лихорадки, ни отходняка. Типа, принял любовь к сведению, записал на дощечку с текущими делами… А точно ли текущие дела записаны у его высочества на той дощечке? Если предположить, что он на самом деле регулярно и скрытно творит нечестивые обряды под прикрытием, чтобы никто не догадался… Господи, сделай так, чтобы я ошибся, Христом-богом молю!

И тут на сэра Персиваля снизошло озарение. Это произошло мгновенно, только что он, метафорически выражаясь, блуждал в потемках, и вот раз — и все понял. Все просто! Сэр Роберт, фактически, сам вчера во всем признался, просто Перси не понял, а теперь господь смилостивился и разъяснил, не дал погубить душу.