Алекс Орлов - Тютюнин против ЦРУ

– Твоя пиши адрес, – велел китаец и материализовал, снова прямо из воздуха, кожаную папку с листом бумаги и авторучку. – Твоя пиши подробна.

– Не беспокойтесь, я вас не обману, – заверил Серега и, собравшись с мыслями, вывел первые строчки: «Планета Земля, Российская Федерация…»

Потом написал город, улицу, дом и квартиру. А под конец добавил: «К Сергею Тютюнину насчет колбаски».

Поставив точку, он вздохнул и отдал документ китайцу.

– Харашо. Скора приеду, – сказал тот и, сложив лист вчетверо, спрятал его куда-то под халат. – Однака идите.

– А куда теперь идти? – уточнил Тютюнин. – Где тут аэропорт или вокзал какой?

– Твоя вокзал не нада. Твоя прямо идти и сразу домой.

Поняв, что от китайца большего не добиться, Сергей и Леха быстро ретировались из беседки и оказались в большом запущенном саду, погруженном в уже знакомый им молочный туман.

– Тихо как, Серег. Ты чего-нибудь слышишь?

– Нет. Похоже, обманул нас хунвейбин.

– А то, что вокруг нас, оно есть или как? В этот момент Тютюнина ужалил какой-то гнус, и он громко вскрикнул.

– Думаю, что есть, Леха. Смотри, как натурально здесь гады кусаются. – Тютюнин потер укушенное место.

– А чего же они мне в прошлом году все это за белую горячку выдавали, а? Я ведь им верил, Серег, докторам этим.

– Ладно. Пошли прямо. Может, хоть на кого наткнемся – дорогу спросим.

– А куда дорогу?

– Домой. Если нормально вернемся, я, Леха, пить навсегда брошу.

– Ага, Серег. И я тоже.

И друзья шагнули в наплывающие волны тумана, которые поглотили их целиком, словно никого здесь и не было.

Снова оказавшись в погребе, Окуркин и Тютюнин, не сговариваясь, рванули к выходу и, едва не столкнув друг друга с лестницы, выбрались наверх.

При этом каким-то необъяснимым образом Леха все же успел прихватить с собой трехлитровую бутыль – сказалась приобретенная и укрепившаяся в нем привычка.

Оба героя выскочили на крыльцо избушки и скорым шагом направились к «запорожцу».

– Эй, вы куда? – удивилась такому их поведению кашеварившая у костра Лехина супруга.

– А? – Окуркин остановился и только сейчас стал понимать, где он находится.

– Чего это у тебя в руках, Алексей? – сразу поинтересовалась жена. – Самогонка, что ли?

– Какая самогонка? – Знакомые подозрения стали приводить Леху в чувство. – С чего ты взяла, Лен? Это ж бензин, семьдесят второй.

– Ага, бензин, – поддержал друга Тютюнин, который на воздухе тоже малость проветрился. – Мы его в багажник поставим и сразу обедать.

– Какой там обедать? Вы еще траву не поваляли.

– А разве не поваляли? – спросил Серега у обнимавшего бутыль Окуркина.

– Вроде нет, – ответил тот.

– Тогда нехорошо получается. Клади бензин, и пойдем валять.

– Ага, – тупо кивнул Леха.

Пока эти двое, словно деревянные куклы, устанавливали бутыль в багажник машины, Елена внимательно за ними следила.

– А ну подойдите ко мне, – приказала она. Серега с Лехой повиновались. Спорить с женщиной, похожей на боксера, было небезопасно, – Теперь дыхните! Окуркин – первый.

И без того не особенно хорошо выглядевший Леха побелел как мел, однако сделал шаг навстречу своей любимой и коротко дохнул.

Серега на всякий случай зажмурился. Он не любил смотреть, когда кого-то избивают.

Впрочем, расправы не произошло.

– Теперь ты, Мишка Квакин.

Тютюнин честно дохнул и посмотрел на Елену. На ее лице отражалась напряженная работа мысли, притом всего одной. Так и не сумев определить, в чем состоит противозаконность поведения мужчин, Елена их отпустила, и Сергей с Лехой принялись за работу.

Они ожесточенно махали палками, сбивая созревшие макушки лебеды, и эта работа доставляла им смутную радость.

В голове у обоих была удивительная пустота, которая защищала их от страшных воспоминаний.

– Эй, хватит! Хватит, я сказала! – закричала Елена, когда увидела, что вошедшие в раж работники принялись вслед за травой крушить покосившийся забор.

– Нет, вы точно чего-то нажрались, а, Окуркин? – спросила Елена, когда Леха и Сергей, оставив колья, уселись возле костра.

– Че? – переспросил Окуркин, и супруга, заглянув ему в глаза, не нашлась что сказать.

– Ладно, обедать будем.

Достав из пакета тарелки, Елена налила работникам горячего супа, и те принялись за еду.

– Эй, вы куда спешите, он же огненный! – предупредила Елена. – Нет, ну вы сегодня точно чоканутые…

Домой возвращались молча. Леха рулил словно робот, не совершая ни единой ошибки и не нарушая правил, однако инспектор ГАИ их все равно остановил.

– Нарушаем, гражданин водитель, – произнес он, нагибаясь к окошку.

– Кто? – тупо спросил Леха, и хитрая улыбочка на лице гаишника разом исчезла.

– Где? – в свою очередь произнес он.

– А вы, товарищ майор, китайцев здесь не встречали? – вклинился в разговор Тютюнин.

– А какие они из себя?

– Один толстый, – начал вспоминать Леха, – а остальные маленькие.

– И сколько этих, которые маленькие? – совершенно серьезно стал уточнять майор.

– Примерно двенадцать штук.

– Понял. Предупрежден, значит, вооружен… Счастливого пути.

Гаишник козырнул, и «запорожец» поехал дальше.

– Какой-то он странный, – оглядываясь назад, заметила Елена.

– Да нет, – возразил ей Леха. – Просто человек хороший…

До города они доехали без проблем и подкатили к гаражу еще засветло. Пока Окуркин ставил машину, Тютюнин ожидал его, сидя на старой покрышке.

Леха запер гараж и присел рядом с Серегой.

– Как ты думаешь, это были инопланетяне? – спросил Окуркин.

– Может, и инопланетяне, – пожал плечами Тютюнин.

– А зачем они нас похищали?

– А они нас похищали?

– Конечно. С полстакана настойки я еще ни разу никуда не перемещался. Только два раза в больницу – было дело. Но там же все люди были – и санитары, и врачи.

– Может, им нужна была информация? – предположил Серега.

– А какая у нас информация? Мы ж не депутаты какие-нибудь.

– Это да.

Вскоре в сопровождении Елены появилась жена Тютюнина.

– Вот, Любаш, передаю тебе из рук в руки, – прокомментировала Лехина половина. – Какие-то они квелые, но вроде ничего не пили.

Люба забрала Сергея, и они ушли. А Леха еще какое-то время сидел на покрышке, а потом спросил:

– Лен, а ты НЛО хоть раз видела?

– А к чему это ты?

– Да так просто. – Леха поднялся с покрышки и махнул рукой. – Ладно, пошли лучше домой.

Наутро Сергей Тютюнин чувствовал себя в общем хорошо, если не считать некоторой слабости и желания чего-нибудь сделать по дому.

Желание это было таким сильным, то Тютюнин починил подтекавший кран и помыл четыре тарелки, чем вызвал у супруги сначала радость, а затем настороженность.