Надежда Федотова - Гончая. Тень короля

— Был, — подумав, припомнил старец. — Брат Ниалл, мир его праху, каждую весну… О, Боже! Насморк!..

— Вот-вот, — леди МакЛайон нахмурилась. — Кто бы ни был этот убийца, он хитер и… и успел изучить всех членов общины досконально. Тот монах, которого нашел в молельне брат Колум, был отравлен — отсюда и предсмертные судороги, наложившие "печать ужаса" на его лицо. Яд, между прочим, редкий. Я о нем только читала… Где же он умудрился его раздобыть?.. Хотя это уже неважно: брат Антоний был не единственным, кого отравили. Монах, что "подавился" хлебом и ваш лекарь, брат Эдриан, тоже отведали яду. Причем последнего, как мне думается, убрали с дороги как раз из-за злосчастной мази! Наверное, он догадался, что с ней что-то не так. А может быть, даже видел, как кто-то колдует над склянкой…

— Ох, Господи! — простонал монах. — Неужто на Скеллиг занесло такое чудовище?!

Нэрис медленно покачала головой:

— Нет, брат Августин. Его не "занесло". Он именно за тем и приехал! И вряд ли этот человек — "чудовище", находящее в убийстве особое удовольствие… Это, вне всяких сомнений, мастер своего дела. И, честно говоря, такие люди куда опаснее сумасшедших, — она помолчала и добавила:- Ведь он своего добился. Он сделал так, чтобы Скеллиг-Майкл перестал быть надежным тайником. Он заставил общину искать для Сокровища другое место. Заставил братьев уйти. И знаете — он ведь наверняка отправился вместе с ними.

— Матерь Божья! — переменился в лице несчастный. — Неужели вы думаете, что кто-то из общины…

— А почему бы и нет? — пожала плечами девушка. — Кроме того, ведь с монахами ушли еще четверо послушников! Вы хорошо их знаете?

— Конечно!.. Ну, то есть как… Среди них нет случайных людей. Все четверо уже давно с нами. И я не могу даже допустить мысли…

Нэрис успокаивающе коснулась рукой его локтя:

— И не надо допускать, брат Августин! Тут ведь никто не может предположить наверняка… Может, вы расскажете об этой четверке послушников поподробнее?..

Десмонд Хант выругался сквозь сон и, натянув колючее одеяло на голову, невнятно буркнул:

— Да отвяжитесь вы наконец, леди!.. И прекратите меня трясти, не то, видит бог, я прикажу вас вздернуть на рее…

— Какая, на хрен, "леди"?! — сердитым шепотом дохнули ему в самое ухо. — Это я, Чарли! Проснись, кэп! Просыпайся, я тебе говорю!

— Чарли?.. — Десмонд кое-как продрал глаза и сел. — Какого дьявола ты тут разорался среди ночи?

— А такого! — блестя глазами сообщил первый помощник. — Я тут, слышь-ка, узнал кой-чего…

— Ну? — Хант зевнул во весь рот и хмуро посмотрел в раскрасневшееся лицо старого разбойника. — Надеюсь, тебе не явился во сне архангел Михаил и не повелел в срочном порядке уйти в отшельники… Потому что тогда в рыло дам сразу.

— Дурак ты, — скорчил гримасу Чарли. И, воровато оглядевшись по сторонам, быстро зашептал:- Тут дельце славное вырисовывается, кэп!.. Такой куш хапнем — до старости с золота жрать будем и в вине купаться!

— Мда? — заинтересованно протянул капитан. — Обоснуй.

— Помнишь, я тебе про монахов говорил? Ну, тутошних, которые отседа сбежали?.. Так вот, не просто так они деру-то дали, кэп! И не пустые ушли, кой-чего с острова прихватили, да такое, что нам за него любой король последние штаны отдаст!..

— Ой, заливаешь, Чарли! Откуда у нищих монахов такие сокровища?

— Оттуда, — раздраженно отмахнулся пират. — Они над ним тут не одну сотню лет тряслись, оберегали от чужаков… А теперь дело так повернулось, что увезти пришлось. На ус мотаешь?

— Мотаю, — подумав, сказал Хант. — Предлагаешь догнать и отобрать? Так ты вроде говорил, что никто не знает, куда эти монахи отправились. Где нам их искать-то?

— А нам и не надо, — хитро подмигнул Чарли. И мельком бросил взгляд на темнеющий вдалеке молебный дом. — Девчонка найдет.

— Леди МакЛайон? С какой стати?

— С такой, что она за монахов тех дюже переживает. Затем и шастала тут, во все щели нос совала. И сейчас вон, братца уговаривает открыться да сказать, куда его друзья сбежали. Чтоб, значит, догнать и предупредить…

— Предупредить насчет чего?

— А ты думаешь, мне одному охота вещичку эту, дюже дорогую, к рукам прибрать?.. Еще кто-то их пасет. И вот что я тебе скажу — такая удача раз в жизни случается! И если не подсуетимся…

— Да понял я, — окончательно проснувшийся капитан хмыкнул:- Ну и шустрая же у нас заложница! Думаешь, брат Августин ей разболтает?..

— Ну, остальное ведь разболтал? — пожал плечами первый помощник. — Эта ж не отвяжется! Переживает, вишь… Ну, так что?

— Понятно, что, — ухмыльнулся Десмонд. — Я не идиот, чтобы такую возможность упустить… Если монах леди все расскажет, она, само собой, помчиться спасать длиннополых. А много ли может женщина?.. Тем более, в одиночку? Да она и мили от Скеллига не проедет! А мы ведь не бессердечные, да, Чарли?.. Мы ведь поможем девочке в ее благих начинаниях?

— Вот за что я тебя люблю, кэп, — расплылся в довольной улыбке разбойник, — так это за… Тс-с! Они вышли, кажись!

— Спим, — быстро скомандовал Хант, молниеносно плюхаясь на тюфяк. Чарли, как подстреленный, бухнулся рядом. По дорожке прошуршали юбки, и к костру медленно подошла Нэрис. Вид у нее был задумчивый. Она остановилась, окинула взглядом безмятежно храпящих пиратов и, пробормотав: "Как бы не замерзли!..", подбросила в огонь пару полешек потолще. Забрала миски, грязный котелок и ушла, стараясь не греметь посудой.

Она, по старой привычке, не обернулась.

Поэтому не увидела провожающих ее спину двух пар глаз и не услышала тихое:

— Знаешь, кэп… А девчонку-то жалко.

— Молчи уже, — недовольно проскрипели из недр одеяла. — Сам же настучал, а теперь жалеет. И подвинься, развалился, боров, на весь тюфяк!

Чарли молча засопел и исполнил его просьбу. Капитан Хант, перевернувшись на бок, подложил руки под голову и закрыл глаза. "Чарли, конечно, размяк на старости лет, — думал он. — "Жалко"… Я же не убивать ее собираюсь! Возьмем добро — и отправим леди домой. Что с ней сделается?"

Он зевнул и попытался вернуться к прерванным сновидениям. Но сон не шел. Мешал храп Чарли, поднявшийся ветер и тянущая тупая боль в желудке.

А еще ему отчего-то было стыдно.

Темная вереница монахов, издали похожая на стаю галок с подрезанными крыльями, брела вперед по щиколотку в грязи. Узкая дорога — раскисшая от дождей, блестящая на солнце красновато-коричневыми лужами, петляла меж бескрайних просторов торфяных болот. Вдалеке, подернутые легкой дымкой, вставали горы.

Отец Бэннан остановился и утер ладонью взмокший лоб. Солнце, такое нежданное, будто вспомнив о своем предназначении, палило нещадно. "Словно не май на дворе, а середина лета", — подумал аббат, оборачиваясь. Братья плелись следом, растянувшись длинной цепью. Они устали. С той ночи в Уотерфорде прошло уже почти двое суток, и за все это время им не встретилось больше ни одного даже самого захудалого трактира, ни одного постоялого двора. На ночлег остановливались прямо под открытым небом, — благо, ливший несколько дней кряду дождь наконец-то прекратился.