Лоуренс Уотт-Эванс - Корона на троих

— Изумительно, — сказал Клути. Такая ситуация, безусловно, сулила кое-кому богатые возможности. Проглотив эль, чародей принялся размышлять о том, что он мог бы извлечь для себя.

Но тут лежащий на столе пьяница поднял голову и посмотрел на Клути.

Чародей опустил кружку.., и не поверил своим глазам.

— Во имя всех мелких богов, бродящих в потемках! Да это же старый Одо!

И точно. Перед ним сидел старый пастух. Он посмотрел на Клути, и в глазах мелькнула искорка узнавания.

— Ты, — сказал он. — Это ты!

— Рад тебя встретить, — сказал Клути. — Не нашел ли ты случаем Данвина? Или, может, встретил где-нибудь Вулфрита?

— Ты! — закричал Одо. Он вскочил на ноги, отбросил в сторону стул и ткнул указующим пальцем в грудь чародея. — Ты вонючий чародей, который превратил овцу моего мальчика в дракониху, заставил его уйти и разрушил мою семью!

— Это получилось нечаянно, — запротестовал Клути.

Внезапно в таверне установилась полная тишина, и все посетители уставились на двух чужаков. Одо повернулся и объявил на весь зал:

— Это чародей, который превратил моего мальчика овечку вдра.., в драконицу!

Тут выпивка снова ударила ему в ноги, и он рухнул на пол.

— Что он сказал? — прозвучал в тишине чей-то голос.

— Он сказал, что этот парень — чародей, — Превратил его мальчика в увечного.

— Он сказал про кого-то «вдра».

— Не «вдра», а «вчера». Вчера превратил его мальчика в увечного.

— В драконицу.

— Я думаю, не в драконицу, а в девицу.

— Превратил мальчика в девицу?

— Что сделал?

— Он превратил мальчика в девицу.

— Ты говоришь про короля?

— Что, что?

— Превратил короля в девицу?

— Это он превратил короля в девицу!!!

— Хватай его!

— Вали его!

— Не дайте ему уйти!

— Повесить его!

— Сжечь его!

У Клути даже не было времени, чтобы выразить разумный протест. Бушующая толпа ринулась к его столику.

Но чародей быстро соображал и бросил превращальное заклинание на атакующих. К сожалению, первый из них превратился в гориллу, и никто даже не заметил разницы. Второй крикун стал змеей и постарался уползти под стол. Третий неожиданно обнаружил, что превратился в вомбата, и в течение последующих месяцев безумно страдал, потому что никто не мог объяснить ему толком, кто такие вомбаты (эти существа неизвестны в Гидрангии и сопредельных странах, их диета и образ жизни — загадка, поэтому несчастный до конца своей жизни осознавал, что позорит репутацию воспринявшего его вида).

Впрочем, в данный момент вомбат последовал примеру змеи и попытался скрыться с места событий. То же самое сделали голубь и крошечный рыжий муравей. Увы, побег муравья закончился неудачей. К счастью, Клути не заметил, как грубо обошлись с его последним творением.

Однако у чародея не было времени беспокоиться о результатах своего мастерства. Он хотел поскорее добраться до двери и творил побольше отвлекающих превращений. Ему уже казалось, что он получил свой шанс, когда кто-то чересчур догадливый закричал:

«Хватайте его за руки! Когда он ими машет, то превращает людей!»

Горилла тут же последовала этому совету, и превращения закончились. Клути посмотрел в большие желтые глаза, изучил большие желтые зубы и решил оставить дальнейшее сопротивление.

Кто-то нашел веревку, из тряпки сделали подходящий кляп. И через несколько мгновений чародея надежно упаковали: кляп во рту, ноги спеленуты от лодыжек до коленей, руки примотаны к бокам, кисти стянуты за спиной.

Толпа немного отступила и с восхищением оглядывала свою работу. Клути смотрел в ответ и жалел, что услышал разговоры этих идиотов возле своей пещеры. А ведь если бы он остался дома...

— Что теперь? — поинтересовался кто-то из задних рядов.

Так далеко никто не планировал.

— Теперь, — ответил хозяин, — пускай он превратит короля обратно в мальчика!

— Точно!

— Ну!

Еще добрая дюжина голосов выразила согласие. Кто-то склонился к лицу чародея:

— Ну что, превратишь короля обратно?

Клути ответил:

— Мбмг.

Спрашивавший выдернул кляп и повторил:

— Превратишь короля обратно?

— Я не могу, — с сожалением сказал Клути. — То есть я бы и рад, но я действительно не знаю как.

Толпа сердито зароптала, и Клути понял, что надо было соврать. Если бы он помахал руками, что-нибудь попел и сказал: «Ну вот, все исправлено», — его, наверное, отпустили бы. Так нет, приспичило ему говорить правду!

Хотя, подумал он, даже такое неудачное начало можно исправить.

— Послушайте, — сказал чародей. — Я мог бы превратить ее во что-нибудь другое, например: лягушку, кошку или лошадь. Может, это устроит?

Толпа немного посовещалась и отклонила его подобное предложение. Наиболее определенные комментарии поступили из задних рядов:

— Я не собираюсь подчиняться указам какой-то кошки!

Клути решил, что пришло время перейти к более хитроумным выдумкам. Он уже собирался сказать, что если кто-нибудь принесет ему пинту крови девственницы и печень дракона, то он будет рад восстановить мужское достоинство короля, — дело только в соответствующих ингредиентах. Но прежде, чем он успел произнести хоть слово, представлявший толпу энтузиаст снова вбил ему кляп и обратился к собравшимся:

— Что будем делать? Он не хочет превращать ее обратно!

— Убить его!

— Но так мы никогда не получим своего короля!

— Тащить его во дворец! Пусть заставят его переколдовать все заново!

— Тащить во дворец! — выкрикнул хор доброжелателей.

— А к кому? — спросил первый энтузиаст. — К горгорианцам или гидрангианцам?

— Кого найдем, те пусть и разбираются!

— По мне, так все равно.

— Ага.

— Ладно, — сказал первый энтузиаст. — Я беру его за ноги, а двое пусть возьмут за руки. И пошли.

Толпа выплеснулась на улицу — тридцать человек и горилла — и поволокла Клути во дворец. В таверне остались только раздраженный хозяин, спящий пастух, голубь, змея и растерянный вомбат.

В холодном свете раннего утра маленькая, но пикантная группка горгорианских женщин собралась около дворца: Они пришли, чтобы встретить освобожденную леди Убри, и по такому случаю были одеты в церемониальные одежды, которые со стороны очень напоминали шатры. Как истинные горгорианки, они провели большую часть жизни в палатках, поэтому их торжественные костюмы состояли из многих слоев богато украшенных и расшитых тканей, просвечивающих вуалей, платков и шалей. В конечном счете женщины выглядели как пол будуара королевы Артемизии, когда она перебирала свой гардероб, находясь в настроении "у меня — просто — нечего — надеть ".

— Я думаю, Банги, она не выйдет, — сказал один тюк тканей.

— Она выйдет, Джигли, — ответил другой. — Мой мужик сказал мне, чтобы я оторвала свой зад и шла сюда. Не каждый же день женщине дают свободу за преступление, которого она не совершала.