Юлия Зябрева - АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира

Только помечтать, чтобы это длилось вечно.

-- Правда, ты понимаешь, Эдик? Правда?

-- Да, -- грустно вздохнул он в ответ. -- Мне очень жаль.

-- Чего тебе жаль? -- тон голоса и тоска во взгляде меня определённо настораживали.

-- Что ты считаешь, будто это может встать между нами и помешать нашей дружбе.

Я воспрянула духом:

-- Ты так не думаешь, нет?

-- Нет, конечно! Это ничему... ну, почти ничему не мешает. Может быть даже, для тебя это всего лишь мода, и со временем пройдёт...

-- Э-э...

Мы с Эдиком смотрели друг на друга очень внимательно. Недоверчиво.

-- Эдик. Ты сейчас о чём?

-- О тебе...

-- В котором смысле?

-- Но ты же сама сказала -- ты не такая, как все!

-- Ну?

-- Что -- ну? - возмутился Эдик, поднимаясь с песка и отряхивая белые шорты. К его ногам завораживающе красивыми разводами прилипли песчинки. Они повторяли узор его вен. -- Ты не такая, как все, и тебе кажется, что из-за этого невозможна наша дружба.

-- Всё верно, -- согласилась я и тоже встала.

Наши лица вновь оказались рядом, и я разглядывала несравненное, прекрасное лицо, покрытое гладкой, загорелой кожей.

Он когда-то родился для того, чтобы стать моей погибелью. Ведь сейчас не выдержу и наброшусь на него: эта бьющаяся в жилке на виске кровь, она так пахнет...

До боли стиснув кулаки, я упрямо повторила свой вопрос:

-- Что ты имел в виду, говоря, что это не помешает нашей дружбе?

Он взял меня за плечи обеими руками и выдал, постепенно сводя тихий шёпот на нет:

-- Наденька, нашей дружбе не может помешать то, что ты... розовая.

-- Кха-кха-ка-ка-я?!

Я даже за горло руками схватилась. Показалось вдруг, что разучилась дышать.

Эдик мягко улыбнулся и объяснил:

-- Что ты любишь женщин... Что с тобой, Наденька?!

Я догадывалась, что похожа на анимешную девочку, у которой глазки съехались в кучку, а челюсть отпала до колен. Когда заговорила, не узнала собственный голос, не смотря на то, что мне пришлось откашляться:

-- Эдик... Эдик... я... я не говорила, что я... я имела в виду, что... нет, ты всё не так понял, Эдик! Я не люблю женщин! Я их ненавижу! Особенно тех, что рядом с тобой...

Ой. Кажется, сказала что-то лишнее.

Клюев-младший улыбнулся. Божественно. Ослепительно. Крепко обнял меня.

Ну. Давай, Надя. Говори. Говори же!

Но понукать себя было бесполезно.

Я раскачивалась на волнах своих титанических усилий -- сдержаться, не загрызть его, не впиться клыками в такую близкую шею, не порвать артерию, не выпить досуха всю-превсю его кровь -- и возбуждения от его прикосновений.

Я так и не сказала ему, что я -- вампир.

Хоть я и была знакома с Эдиком всего ничего, но у меня уже сложилось впечатление, что он постоянно занят какими-то таинственными делами.

Вот и вчера, мы просидели на речке час, два, три... я готова была сутки сидеть так. Болтать о пустяках, дурачиться то на воде, то на суше, дышать его запахом и млеть от не всегда случайных прикосновений... а потом он посмотрел на часы, грустно улыбнулся и быстро-быстро ушёл, почти сбежал, объяснив, что вернётся чуть позже. Через два-три часа.

Всё это время Вера и Фил уходили, приходили, появлялись то на нашем берегу реки, то на противоположном, при этом Захарченко не менялась, а вот Широков с каждым появлением становился всё более убитым и взмыленным. Наверное, Вера снова взялась гонять "своего зайчика", обучать его хорошему бегу и прыжкам.

Как только ушёл Клюев, сладкая парочка подсела ко мне с двух сторон.

-- Ну так вот! Не вышло у нас сегодня поехать на озеро, но мы подготовили тебе сюрприз! -- как ни в чём не бывало заговорила Вера.

-- Уф, уф, уф, -- никак не мог отдышаться мокрый как мышь Фил. -- Сюрприз!

-- Посмотри на реку!

Я и так на неё смотрела.

-- А теперь представь... плот!

Я повернулась к Вере:

-- В смысле?

-- В прямом. Плот. Ну, такая, знаешь, конструкция из брёвен, которая плавает...

-- Да я знаю, что это... не понимаю просто, при чём тут... сюрприз.

-- Так плот и есть сюрприз, Надь!

-- А-га... -- стоило бы, может, промолчать, но я всё-таки спросила:

-- И где же он?

-- В стадии строительства, -- туманно-загадочно ответила Вера.

-- И, если ты не против и представляешь себе праздник, часть которого проходит на плоту, плывущем по Луху, то будет плот! -- торжественно проговорил уже почти восстановивший дыхание Филипп.

Я вздохнула.

Перед глазами встала шикарная картинка: по реке Лух плывёт белый кораблик, сверкающий праздничной иллюминацией как новогодняя ёлка, и с него по всей округе разносится песенка -- "на теплоходе музыка играет"... а мы трое болтаемся в волнах, поднятых корабликом-ёлкой, на трёх брёвнышках. У нас в руках по веточке пижмы и по свечке.

Хоть картинка эта могла рассмешить любого, мне совершенно не хотелось даже улыбаться. Во-первых, только что ушёл мой допинг, мой воздух, моя жизнь -- Эдуард Клюев, оставив взамен себя мрачное настроение. Да, он обещал вернуться. Как тот Карлсон.

Во-вторых...

-- У вас внезапно появились деньги, чтобы купить плот? -- строго спросила я друзей.

Фил пожал плечами:

-- Зачем так сразу -- купить? Не всё купишь за деньги...

Ага, значит, у него внезапно объявился бесплатный плот, и теперь он мягко так намекает, что не нужны ему ни шарики, ни фейерверки, ни что бы то ни было ещё, раз всё это стоит денег. Не могу сказать, что я такая уж дочь Рокфеллера, но, похоже, финансов у меня куда больше, чем у Захарченко и Широкова вместе взятых. И что теперь? Разыгрывать тут классовую вражду?

-- У нас просто есть брёвна, -- примирительно проговорила Вера.

-- И вы уверены, что в состоянии построить плот, который выдержит хоть кого-то на воде?

-- Да, -- кивнула Вера. -- Мы как-то раз уже строили, ничего так получилось.

Я хмыкнула.

Ну-ну.

А вот кстати даже хорошо, что Эдик ушёл. Хорошо, что Фил так умело одной фразой накрутил меня. Иначе я бы и не вспомнила, что мне надо срочно бежать к Гару -- проверять почту.

Вдруг мне уже ответили мои контактёры?

Сладкая парочка сделала вид, что всё идёт по-прежнему. В конце-концов, ни они, ни я не были виноваты в том, что идея с плотом заводила их до сладких судорог и не вызывала ничего, кроме лёгкого недоумения, у меня. Мы сердечно распрощались и договорились ещё созвониться, встретиться, поплавать... может, ещё сегодня. Но это при условии, что ко мне не придёт Эдик.

На одном дыхании взлетев к дверям квартиры Игоря, я затеребила звонок.

Дверь открыла вечно чем-то недовольная тётка. Кивком ответила на моё учтивое приветствие, свирепо ткнула пальцем в конец тёмного коридора на вопрос, где я могу найти её племянника.

Гар обнаружился горячим, взмокшим и красным в полной амуниции чукчи, собирающегося дрейфовать на льдине. Можно даже сказать, лицо парня не сразу обнаружилось в том ворохе зимней одежды, который он на себя навернул.