Юлия Зябрева - АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира

Карина Лебедева.

Это имя словно огненными буквами вписалось в черепную коробку Акакия, вращалось там и искрило, заставляя его скорее бежать домой. Может быть, именно это и было предчувствием Селестины? Может быть, она каким-то образом почувствовала, что её внучек пропадёт, едва лишь увидев красавицу Карину?

Ведь он же пропал. И совершенно потерял ориентацию в пространстве. И даже чуть не сбил с ног свою нынешнюю, Светочку.

Эта юная вампиресса мало соответствовала своему имени, будучи темноволосой и темноглазой. Сегодня она надела короткую облегающую юбочку и трикотажную водолазку, окрашенную под кожу питона -- и Акакий не сразу смог с ней поздороваться, настолько вдруг Света показалась ему схожей с Кариной.

Светочка прильнула пухлыми блестящими губами, источающими аромат дюшеса, к губам Акакия, он вяло ответил на поцелуй, механически положив руку на талию подруги.

-- Что с тобой? У тебя неприятности? Что-то случилось? Не молчи, Акки! Скажи хоть что-нибудь!

Света пыталась растормошить Акакия и вопросами, и поцелуями, и ласками, но у него в голове вертелось всего одно слово.

Всего одно имя.

Карина. Карина, Карина, Карина...

Иногда ему удавалось сосредоточить внимание на Светочке. И тогда где-то на краю сознания проскальзывали мысли о том, что, вероятно, Света пошла бы на роль завтрака. Ну или ужина. Или даже, кто знает, полноценного донора на пару-тройку недель.

Девушка, поняв, что сегодня не её день, умолкла и обиженно надула и без того пухлые губы.

-- Смотри! -- вдруг дёрнул её за руку, чуть не свалив с ног, Акакий. -- Смотри!

Он тыкал куда-то в сторону подворотни напряжённой рукой.

-- Смотри же! Видишь?!

-- Нет, -- равнодушно обронила Светочка, поправляя кофточку. -- Не вижу.

Она медленно, размеренно покачивая бёдрами, пошла вперёд.

Акакий некоторое время ещё вглядывался в темноту под аркой. Где-то в глубине двора теснились мусорные ящики, откуда-то доносился радостный детский визг.

Пожав плечами, Мерзлихин побрёл за Светочкой, не торопясь её догонять.

Ему снова примерещился большой белый кролик.

Генеральный директор "Шарма", Власий Васильевич Озолотин, обожал радовать своих подчинённых разнообразнейшими директивами, направленными на сплочение коллектива. От некоторых его идей выть хотелось всем без исключения. Такой грозила стать и новейшая, осенившая директора не далее, как этой ночью, идея проведения конкурса красоты среди телеведущих компании.

Всего девушек-ведущих в "Шарме" насчитывалось пять человек. Все они были весьма недурны собой, две из них даже учились в институтах на заочных отделениях (три оставшиеся предпочитали как можно чаще работать со светской хроникой в надежде обрасти полезными знакомствами и выгодно пристроиться, если уж не замуж, то хотя бы в долгосрочные любовницы).

Подумав и решив, что пять участниц -- это как-то маловато, Власий Васильич постановил участвовать в конкурсе всем, всем, всем, кто только пожелает. А кто не пожелает -- тех планировалось заставить!

Карина не ждала такого подвоха от нового места работы. И почему всегда и везде, стоило только появиться Лебедевой, сразу же, как плесень на "дор блю", сами собой возникали всякие там конкурсы красоты?

-- Да я бы с удовольствием! -- политкорректно открещивалась Карина. -- Да я же не ведущая! Да я же только устроилась!

Однако масленый взгляд господина Озолотина уже явно видел новую сотрудницу в бикини, и Лебедевой пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы начальство переключилось с темы конкурса на тему работы.

А ещё Карину раздражало, что постоянно где-то на пределе видимости крутился тот странно напомнивший ей Александра мужчина. Иногда казалось даже, он готов к ней подойти и заговорить, но нет, исчезал, чтобы снова проявиться в самом неожиданном месте.

На выходе из кабинета Озолотина, в очередной раз отказавшись от участия в конкурсе красавиц, Карина налетела на бомжеватого бородача.

Он улыбался изо всех сил, и, чем радужнее искрилась его улыбка, тем сильнее он смахивал на идиота.

-- Меня зовут Акакий, а вас Карина! -- радостно сообщил мужчина и тряхнул горбом.

Лебедева отшатнулась и внезапно поняла, что принимала за горб рюкзак.

Выдохнула:

-- Приятно поз...

Договорить он не дал:

-- Мне поручили провести для вас традиционную экскурсию по городу! У нас на телестудии так заведено, для каждого вновь устроившегося человека проводится экскур...

Теперь уже Карина не собиралась слушать, что там ещё скажет ей этот странный мужчина, и нырнула назад, в кабинет гендира.

-- Василий Вла... то есть, Власий Васильевич! Вы знаете, я передумала! Запишите меня, пожалуйста, в число конкурсанток! Что, вы говорили, нужно для участия в конкурсе?..

Акакий чувствовал себя настоящим бараном, упёршимся лбом в новые ворота.

Он слышал за дверью щебетание Карины, квохтание Озолотина, временами даже улавливал суть их диалога, но сознание отказывалось воспринимать всё так, как оно было. Ведь что случилось на самом деле? О, ничего особенного! Просто прекрасная незнакомка сочла за благо изменить собственному решению и всё-таки принять участие в конкурсе красоты -- лишь бы не общаться с Мерзлихиным!

Похоже, самодовольно-язвительный смех становился привычным маркером реального мира. Акакий недовольно сузил глаза, не опускуаясь до того, чтобы повернуть голову к своему непосредственному начальству.

Вольдемар снисходительно похлопал его по плечу:

-- Расслабься, Акашенька! Я тебе уже говорил, но повторю, на всякий случай. Госпожа Лебедева не для тебя! Рядом с нею будет тот, кто её по-настоящему достоин, а не... кхм...

Возможно, он договорил бы свою фразу, но под тяжестью взгляда Акакия, всё же решившего посмотреть на начальника, забыл, о чём хотел сказать.

Бабушка Селестина приучала внука к режиму и распорядку. Согласно тому и другому, время с 19:00 до 21:00 должно было посвящать подготовке к завтрашнему дню.

Акакий пару раз перебрал в уме всё, что грозило ему завтра, пришёл к выводу, что, если Вольдемар начнёт корчить из себя шибко умного, нужно будет осадить его, с привлечением ле Ружа, Степанищева и даже Озолотина, и предался безумным мечтам о Карине.

Карина Лебедева! Умница, красавица, такая нежная, такая... чем безумнее становились мечты Акакия, тем короче делались юбки воображаемой Карины... скрип колёс в коридоре заставил Мерзлихина подобраться и сгруппироваться. Похоже было, что бабушка Селестина решила проведать любимого внука, а может, ещё и развлечь беседой на сон грядущий.

Предупреждая её появление в своей комнате, Акакий шагнул в коридор:

-- Ба! Я пойду погуляю!

-- Но мальчик мой... -- запела Селестина уже в захлопывающуюся входную дверь.