Юлия Зябрева - АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира

Отшив Заболонского, Карина некоторое время, минуты две или даже три, посвятила попытке осознать, зачем пряталась от Акакия и зачем приняла приглашение Вольдемара пойти на праздник вдвоём. Ведь изначально же хотела привести своего Серёженьку! Серёженька был просто лапочка, и Карина с нетерпением ждала конца учебного года, когда можно будет отправить Надю к папе, а самой посвятить всё своё время выстраиванию отношений с новым мужчиной. Вдруг он -- именно тот, кто сможет хоть как-то, хоть чем-то заменить ей Александра?!

А тут этот Заболонский... побрали б его черти вместе с его дурацким приглашением... а ещё этот Акакий...

В какой-то момент Карине показалось, что она попала в прошлое. Это было неприятно и даже болезненно, видеть взгляд Александра на лице идиота с заплетённой в косу бородой. Однако, как на нём сидел костюм!

Карина замечталась.

Всё-таки было что-то в этом Акакии такое... странное, непонятное. Тревожащее, будоражащее... вот бы его побрить! Постричь! Причесать! Спасти!

Стоп.

Кого спасти? От кого спасти?

Карина не стала крутить головой в поисках попавшего в беду Акакия -- что-то, что было сильнее неё, тянуло её на выход.

Она не побежала бегом. Предприняла многоходовую операцию по усыплению бдительности сотрудников и гостей праздника и... испарилась в направлении, не известном даже ей самой.

Сегодня Карина не брала "Мазерати" -- Вольдемар подвёз её на своём "шевроле". Машинка была так себе, как и сам Заболонский, но речь не об этом. Ведь теперь Карине предстояло рассчитывать только на свои ноги!

Да, обутые в стильные туфли на шпильке и платформе одновременно. В таких только бегать, разыскивая где-то в большом городе ещё большего идиота.

Не долго думая, Карина расстегнула ремешки, вытащила из клатча пакетик с логотипом Пако Рабана и доверила любимые алые туфельки от Версаче пакету конкурирующей фирмы. Ха-ха!

Впрочем, было особо не до смеха, разве что нервного.

Расслабившись, насколько это было возможно, Карина отдалась течению ощущений, влияний, призывов, запахов, тянущих то туда, то сюда... кажется, покинув праздник, Акакий направился... туда. Пройдя несколько шагов, Карина поняла, что на самом деле ей до дикости хочется домой!

А как же спасение Акакия? Ведь ему же сейчас плохо.

Но ведь и Акакий живёт в одном доме с Кариной, только парой этажей ниже. Кто знает, может, ему стало плохо дома!

Ага, перепил крови, а в сочетании с поганеньким пивком она дала непредсказуемую реакцию, и бедного, бедного вампира теперь пучит! Карина пыталась подбодрить себя такими мыслями, но получалось плохо.

Раньше она никогда не чувствовала на расстоянии другого человека. Или вампира. Кроме своей дочери, Нади. Кроме её отца, Скорпиона.

Кроме своего любимого, Александра, память о котором до сих пор не даёт спать ночами...

По лестнице Карина уже не бежала -- почти летела, перепрыгивая за раз по пролёту.

Там, наверху, что-то рычало, гремело, словно на крыше дома свирепствовало торнадо, с корнем вырывающее антенны и сдирающее с людей кожу. Ведь правда же, не могут так визжать люди, если с них живьём кожу не сдирать!

И вдруг всё стихло.

Вылетев на крышу, Карина от неожиданности замерла на миг.

Всё было в порядке. Никто ни с кого ничего не сдирал. Просто стояли плечом к плечу два спортсмена, один из них каждое утро бегал под окнами Карининого дома, и лежали, вжимаясь в покрытие крыши, человек пять -- та самая компания, с которой уходил Акакий с праздника -- да два вампира, Степанищев и ле Руж.

Сам Мерзлихин, пошатываясь, стоял на полусогнутых, размахивая руками и выкрикивая ругательства и призывы:

-- Ну вы! Кролики! Ценный мех! Выходи по одному! Всех урою!

Карину он пока ещё не заметил.

Спортсмены вежливо поздоровались с Лебедевой. Теперь её увидел и Акакий.

Он упал на колени и пополз, простирая к ней дрожащие руки, пачкая брюки:

-- Свет очей моих! Карина! Ты пришла ко мне! Я спасу тебя от этих монстров! Дай мне шанс!..

-- Встань, -- негромко приказала она, и Мерзлихин тут же вскочил, не забывая отряхнуть коленки.

-- Да! О, да! Я готов! Приказывай! Хочешь, прыгну с крыши?!

-- Хочу, чтоб ты перестал нести ересь и пошёл домой. Понял?

-- Д-да... -- неуверенно протянул Акакий, оглядываясь на спортсменов и на лежащих ровным рядочком людей. -- А... а как же...

-- Тут разберутся и без тебя. Идём.

Карина протянула руку, взяла Акакия за локоть... словно разряд тока! Словно порыв обжигающего ветра! Словно...

Словно они оба испытали одно и то же от этого простого прикосновения.

Надя снова где-то шастала. На сей раз смс-ка гласила: "я в ожоге с таней, димоном и толей ночую у тани буду после школы".

-- Ну я тебе покажу "после школы", -- скрипнула зубами Карина, вталкивая в дом Акакия.

Что-то, что было сильнее неё, заставило её привести Мерзлихина не к нему домой -- а к себе.

Понять, что же она испытывает по отношению к этому Акакию, Карина никак не могла.

Любопытство, интерес? Конечно. Интерес, влечение?..

Возможно.

Отправив Мерзлихина мыться, Лебедева кружила по комнате, раскладывая по полочкам мысли.

Любопытство, интерес и влечение -- это ещё не повод приводить домой совершенно постороннего человека, пусть даже и напоминающего внешне другого человека. Мало ли, кто кого напоминает!

Минута за минутой укатывались в прошлое, настоящее проскальзывало где-то между вдохами, а будущее пряталось за горизонтом, по одному выпуская вверх солнечные лучи: на востоке небо становилось всё светлее.

Мерзлихин вышел из ванной, зябко кутаясь в махровую простыню, щедро выделенную Кариной на благие цели. Одежду свою, явно позаимствованную в какой-нибудь реконструкторской или театральной студии, он аккуратно разложил и развесил в ванной комнате.

Карина с интересом отметила, что Акакий успел замыть особенно сильно загрязнённые участки брюк и даже почистить рукава сюртука (его она сама только что сдирала с какого-то толстячка).

Молчание сначала казалось вполне органичным. Не должны же двое взрослых людей друг перед другом оправдываться или там извиняться за причинённые неудобства, если сами, по доброй воле, решили провести вдвоём некоторое время.

Потом молчание стало слишком уж сильно затягиваться. Карина достала одноразовую пилку для ногтей и принялась подпиливать и без того идеальные ногти. Акакий замер, как птенец перед удавом, заворожено наблюдая за движениями пальцев Карины. А потом нервы Акакия сдали.

-- Какого хрена ты меня к себе притащила?! -- заорал Мерхлихин, и Карина выронила пилку, изумлённо распахивая глаза.

Этот взгляд, исполненный непонимания, подействовал на Акакия как таран. Смял, опрокинул в глубины мягкого кресла.