Игорь Мытько - Сестрички и другие чудовища

А в конференц-зале делегаты конференции вовсю доказывали, что на конференции посылают только самых достойных. Через минуту после сигнала тревоги отборные полицейские силы прибыли на место операции, через две — снова прибыли, но уже с тяжёлым вооружением, через три — вытащили тяжёлое вооружение из зала, через четыре — выволокли три сотни окаменевших учёных вместе с креслами, через пять — ещё раз прибыли с тяжелым вооружением.

Через шесть минут конференц-зал превратился в образцовый высокотехнологичный бастион, при виде которого любой василиск бросился бы наутёк. Наутёк, да не утёк бы: силовые капканы и дымовые кадила, титановые сети и метановые плети, инновационные наносети, пиктосетки и совсем уж невидимые фемптосачки, суровый противокошмарный песок и гуманные резиновые гарпуны, неподжигаемые понтоны и непотопляемые фронтоны, замораживатели и припекатели, ограничители движения и придаватели ускорения… И это всё — только первый эшелон обороны!

Второй эшелон составляли полицейские со вспомогательными средствами поимки кошмаров — дубинами и пустыми мешками. К большому неудовольствию Образцова, во втором эшелоне оказались только он и О., что сильно затрудняло командование.

— Слушай меня! — гаркнул русский. — Эй! Ау!

— Проверить оружие и средства фиксации! — скомандовал на опережение находящийся впереди американец.

Полицейские бросились проверять вооружение, прогонять тестовые программы и производить неполную сборку-разборку. О. тоже проверил оборудование (дырок в мешке не оказалось), переложил на кафедру лежавшую на краю сцены куртку Мари («Это она сняла, когда Эдуарда бить собиралась»), пожалел, что Мари сейчас где-то утешает Ирэн («На её месте должен был быть я!»), и переместился поближе к входу («Войдёт генерал и сразу меня заметит… а потом и Ирэн меня заметит»).

Генерал вошёл в зал за двадцать минут до появления противника. Это лейтенант точно запомнил, потому что русский майор как раз спросил Эдуарда, сколько осталось до появления противника.

— Э-э-э… с какой… э-э-э… погрешностью? — уточнил учёный, близоруко щурясь в приборную панель.

— С никакой! — отрезал Образцов.

— Тогда… э-э-э… — Эдуард руками растянул уголки глаз, так что к его многонациональности временно добавилась монголоидность. — Двадцать…

— Чего?! Дней? Часов? Минут?

Эдуард пощупал рукоятки.

— Э-э-э… да.

И тут в боковую дверь на сцену вышел генерал, сопровождаемый тремя адъютантами и пятью офицерами связи. Возможно, он сразу заметил О. По крайней мере вопроса «А где наш лейтенант?» не задал, а остановился у правой сферы и сказал:

— Двадцать минут? Bien [14] «Хорошо» по-французски. Например, свежие круассаны на завтрак. . Оперативная пятиминутка. Всем собраться… — он глянул на зал, заполненный баррикадами боевой техники, — на сцене.

— Все слышали?! — рявкнул Джефф. — На сцену бегом марш!

— Я что?! — гаркнул Образцов. — Два раза повторять должен?! На сцену все!

Шастель нахмурился. Его явно пытались потеснить на вершине субординационной пирамиды. Но поскольку теснили сразу с двух сторон, попытка была обречена на провал.

— А вы, капитан, и вы, майор, немедленно займитесь эвакуацией гражданского населения!

Русский и американец покосились друг на друга и спросили слаженным хором:

— А кто старший?

— Я, — ответил генерал. — Так что — выполнять приказ!

Образцов и Джефф так дружно двинулись выполнять приказ, что чуть не застряли в дверях. К счастью, дверями теперь служил трёхметровый пролом, так что обошлось.

Полицейские тем временем сгрудились вокруг генерала. Лейтенант О. замешкался и на сцене оказался в последних рядах. В общем-то, даже не в рядах, а за рядами: товарищи по дубинке и наручникам встали вокруг генерала так плотно, что не втиснуться.

— Собранность, бдительность! — донесся сквозь спины товарищей голос невидимого командующего. — Быстрота, манёвр, натиск!

Похоже, генерал задался целью воздействовать непосредственно на боевой дух подчинённых, минуя этап конкретных инструкций для мозга.

О. приподнялся на цыпочки, потерял равновесие и наступил на ногу Эдуарду, который копошился у левой сферы.

— Простите, — сказал лейтенант.

— Кто ты? — спросил Эдуард, всматриваясь в лейтенанта с бдительностью учёного крота.

О. понял, что он просто обязан сделать что-нибудь хорошее или хотя бы полезное.

— Хотите, я вам очки починю?

— Э-э-э… разумеется, — учёный принялся извлекать из карманов осколки того, что когда-то связывало его с наблюдаемой вселенной. — Это было бы очень… э-э-э… наконец-то!

До портье Джефф добежал первым, поэтому и захватил важную стратегическую высоту — верхнюю пуговицу форменного пиджака.

— Слушай меня внимательно… — внушительно начал он.

Но тут подоспел Образцов, который стратегического баланса ради ухватил портье за шиворот. Бедолага немедленно ощутил на себе все прелести биполярного мира.

— Меня слушай! — сообщил русский.

Портье понял, что слушать придётся обоих. Одновременно. Хоть разорвись.

Но разрываться не пришлось: сверхдержавы диктовали свою волю удивительно синхронно:

— Немедленная эвакуация! — Всем сматываться! — Общая тревога! — Ну и чего мы ждём?!

— Ждём, когда нас отпустят, — признался портье, — а то я до тревожной кнопки не дотянусь.

Портье отпустили, и он нажал тревожную кнопку, очень похожую на выкрашенный в красный цвет домофон:

— Марио! Наши все в кладовке?.. И кто выигрывает?.. Скажи, что тревога… Нет, правда! Пусть берут карты с собой — и!..

Портье обернулся и уточнил:

— А на чём, говорите, будем эвакуироваться?

Эвакуаторы, которые уже собирались подбодрить гражданского лидера очередной порцией тонизирующего рыка, клацнули зубами и посмотрели друг на друга.

О. ловко примотал скотчем последнюю стекляшку к последней железяке. Больше всего новые очки напоминали фасеточные глаза муравья-переростка. Эдуард нацепил авангардное оптическое сооружение на нос и с новым интересом уставился на приборную панель.

— Пожалуйста, — гордо сказал О. и прислушался к инструктажу.

Шастель продолжал вещать на той же высокой патетической ноте:

— Ворон не ловить, ловить василиска! Расторопности — да, растопыренности — нет!..

«Что же я такой нерасторопный, — с досадой подумал О., — или что же я такой невысокий? Был бы ростом два с половиной метра, стоял бы сейчас спокойно, видел генерала. И генерал бы меня начал замечать — растущий перспективный лейтенант…»

— Ой, — сказал Эдуард тихо, но отчаянно, — я не заметил десятичной точки…

— Ничего, — шепотом подбодрил его О., — точка — это ерунда!