Игорь Мытько - Сестрички и другие чудовища

— Встретимся ещё, лапушка! — бросил он через олимпийское плечо.

Зря.

Эвриала в два прыжка догнала его и влепила такого пенделя, что олимпиец разом втянул грудь, выпятил живот и достиг моря гораздо раньше намеченного.

Только тогда Медуза решила разрыдаться:

— Теперь он на меня даже не посмотри-и-и-и-и-ит!

— Ну и хорошо! — Сфено уже тянула младшенькую из храма. — Ты красивая, найдёшь кого помоложе!

Медуза позволила себя вести, упираясь совсем чуть-чуть, — чтобы не нарваться на очередной подзатыльник.

— Вы тоже красивые, а до сих пор не замужем!

— А что делать? Перевелись мужики в наше время. Вот раньше были — титаны!

У Сфено затуманился взгляд, а Эвриала томно потянулась, вспомнив о чём-то своём.

— Вот ви-и-и-дите! — не унималась Медуза. — Перевели-и-ись! А Посейдон… он такой… такой… Он просто бог!

— Вот именно, — снова стала строгой Сфено. — Он просто бог. Таких на Олимпе целый пантеон, да не нужны никому. А тебе нужен настоящий мужик. Надёжный. С профессией.

— И дурак! — добавила Эвриала.

Сфено и Медуза удивлённо посмотрели на сестру.

— И Геракл, — поправилась Эвриала.

— Да, по уму не Платон, — согласилась Сфено. — Зато и во всём остальном… не Платон!

И старшие сестрички захохотали так, что даже Медуза заулыбалась, хотя ничего не поняла.

Персей висел над пустым островом и недоумённо озирался. Солнце пекло как горн Гефеста. Руку оттягивал огромный зеркальный щит, подарочек Афины. Крылатые шлёпанцы Гермеса неприятно хлопали по лодыжкам.

«Что я тут делаю? — подумал Персей. — Какого фавна я вообще сюда припёрся?»

Он смутно припомнил, что должен кому-то отрубить голову, смотрясь в зеркало щита, но кому — хоть убей, не мог вспомнить.

Кому вообще можно отрубить голову, глядя в зеркало? Себе, что ли?

— Кидалово какое-то, — проворчал он. — Развели грека как лоха.

Одинокая чайка ехидным хохотом подтвердила этот вывод.

— Афина, — сказал Персей и взмахнул мечом, — ты никуда не уходи, есть базар…

И взмахивая ногами, обутыми в крылатые сандалии, потянулся на восток.

Шастель никогда не бил девушек, особенно таких, которые могут дать сдачи даже старшему по званию. Но сегодня он уже был готов отступить от принципов:

— Сержант Мари! Это! Это!..

— Это самоуправство, — пришёл на выручку Образцов и незаметно для генерала подмигнул Мари.

— Это нарушение приказа, — добавил швед и дрогнул веком.

— Это возмутительно, — сказал Джефф и цыкнул зубом.

— Вот именно! Возмутительно! — Шастель осёкся. — Капитан, вы можете говорить?

Американец с интересом потрогал себя за челюсть.

— Это прикольно, — только и смог сказать он.

По залу прокатился скрежет, как на встрече групп по борьбе с остеохондрозом. Окаменевшие учёные, остолбеневшие полицейские, замерший с занесённой для удара ногой полковник Мрак — все пришли в движение.

— …вижу, тут происходит грубое нарушение… А чего это тут происходит? — уточнил Мрак, ворочая затекшей шеей.

— А это вы сами разбирайтесь, — ответил сразу повеселевший генерал. — Вы тут главный. А я тут так… в отставке!

…В каморке ресторана полковник Дурастель произнес «…комод из массива черешни» и пригорюнился.

…Японские туристы дисциплинированно повернулись в другую сторону и защёлкали фотоаппаратами.

…На складе вещдоков завозились скульптуры, извлечённые из самолёта «Тюмень — Бангкок».

…На полигоне в/ч 342657 бойцы опустили ногу так лихо, что слегка вздрогнула почва.

…Профессор Джексон в чулане понял, что может дышать, и почему-то вспомнил имя последнего ассистента. Эдуард! Конечно же, его зовут Эдуард!

…Девушка в загашнике Парка культуры размахнулась и выкинула осточертевшее весло подальше.

…Роденовский Мыслитель всхрапнул и продолжил спать.

…В римском Национальном музее вдребезги разлетелось стекло, выбитое диском, который после многовекового замаха запустил-таки дискобол.

…Захныкал мальчик, доставший наконец занозу.

— …Ничего особенного, — сказала жена Лота, — чудовища как чудовища.

…Истуканы острова Пасхи обменялись недоумёнными взглядами.

— …Меня кто-нибудь снимет отсюда? — жалобно спросил лейтенант О.

— Ирэн, ты выйдешь за меня замуж? — спросил лейтенант О.

— Мне надо подумать, — ответила Мари.

— Дежа вю, — сказал Георг, разглядывая длинную очередь на паспортном контроле.

— Ничего, — улыбнулась Жанна, — в прошлый раз вы тоже не понимали, что здесь делаете. И сейчас обойдётся!

— «Обойдётся!» — обиделся инспектор. — Почему вы говорите обо мне так презрительно? Да ещё в третьем лице? Он обойдётся, да?! То он… то есть я должен встречать родителей Мари и Ирэн, потому что их доченьки на югах прохлаждаются. То я должен встречать Мари и Ирэн, потому что их родители сюрприз приготовили… Вот возьму и уйду!

— Кстати, вот, возьмите! — Жанна сунула Георгу в руки букет астр. — По этикету цветы должен вручать мужчина.

— По этикету, — инспектор отодвинулся от букета, насколько позволяла вытянутая рука, — подчинённый должен встречать начальника из командировки, а не наоборот! А я, между прочим, в командировке пять лет не был!

— Ну вот видите! — вроде как согласилась с Георгом Жанна и тут же сменила тему. — Как думаете, кто займёт место Мрака? Он же теперь шеф Интеркошмарпола вместо Шастеля.

Георг почесал нос астрами.

— Шастель?

Жанна с жалостью посмотрела на Георга.

— Вообще-то Шастель, во-первых, на пенсии, во-вторых, в отставке, в-третьих, устроился на полставки консультантом у Мрака. Говорят, консультирует его по пять раз на дню, — у Жанны загорелись глаза. — Тот уже и под столом прятался, и в шкафу, и за портьерой. А Шастель всё равно его находит, наклонится так под стол и ласково: «А вот Дрыгодерга я советую ловить на мелких Шалопусиков».

— Каких Шалопусиков? — Георг нахмурился, припоминая картотеку. — Не бывает никаких Шалопусиков!

— А Шастелю-то что? Он проконсультировал, а дальше Мраку разбираться.

Инспектор замотал головой. Ему не нравилось, с каким смаком Жанна описывает мучения начальства.

— И откуда ты все эти гадости берёшь?

— А мне русский майор рассказал… Ну, этот… Герой Антарктиды! У него ещё дружок американец.

— Образцов и Джефф? — забеспокоился Георг. — А вдруг кого-нибудь их них на место Мрака поставят? Или, — инспектор нервно сглотнул, — сразу обоих?

Жанна покачала головой («Какой этот инспектор дремучий! Хоть и старший! Ни одной сплетни не знает!»).

— Зачем им это? Они устроились в программу обмена свидетелями, живут в международных водах, столуются в дьютифри…