Лана Туулли - Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило

Иберрец посчитал, что с него не убудет, если он признает младенца и подарит ему свою фамилию – пусть парень (или все же девочка?) растет.

Правда, супруге номер шестнадцать такую наглость - командовать им, доном Текило, - вор спускать не собирался. Поэтому ночью, дождавшись тишины и темноты, кабальеро проскользнул в магистрат, нашел книгу, в которой регистрировались рождения, браки и смерти горожан, и с помощью амулета, уничтожающего следы загрязнения, немного подправил записи. Он бы с удовольствием переписал огромный фолиант, заново перетасовав имена родственников, свойственников, супругов и наследников, но решил, что это будет не шуткой, а подлостью. Поэтому ограничился тем, что стер ровно половину записей. После чего украл подходящую лошадку и попрощался с городком, так и не удосужившись узнать его наименование.

Дон Текило руководствовался соображением, что крупные дела лучше проворачивать в крупном городе. Дольше искать будут. И в двадцатый день месяца Восьминога нога авантюриста из Иберры гордо ступила на мостовые столицы Брабанса.

.

Если верить предсказаниям, сделанным личным асторологом Антуана Второго, звезды в этот день покровительствовали мореходам, музыкантам и цветоводам. Мореходов в Брабансе было мало, потому как король страдал морской болезнью и искренне не понимал, как можно хорошо себя чувствовать в большой соленой луже, гордо именуемой Великим Западным Океаном. Подданные льстиво копировали привычки монарха, так что бескрайними морскими просторами на западе страны брабансцы интересовались исключительно формально.

А вот музыки и цветов в королевстве хватало с избытком.

Музыканты и цветоводы пожали друг друга руки и решили, что, раз мореходов мало, им больше удачи достанется.

В связи с благоволением звезд магистратом города был назначен бал.

Собственно, повод можно было придумать и посолиднее, но главное ведь – бал, подразумевающий пиршество, танцы, цветы, огони сотен волшебных фонариков, музыку, прекрасных дам, - а не повод, по которому он состоялся.

Дон Текило подумал и решил, что ему стоит посетить благородное собрание. Тем более, что в Брабансе рьяно внедрялось в быт аристократии новшество – балы-маскарады. И его величество Антуан Второй активно поддерживал модное развлечение.

К вечеру дон Текило имел честь прибыть в городской магистрат. Солидное четырехэтажное здание было украшено от цоколя до шпиля, переливаясь разноцветными магическими фонариками и осыпаясь «лепестками цветов», вырезанных из тонкого белого полотна и розового шелка – королевский астролог, делая предсказание, как-то не учел, что месяц Восьминога приходится на конец зимы.

Смешавшись с толпой гостей, дон Текило проникнул внутрь. Его маскарадный костюм был прост и незатейлив – авантюрист поверх обычного одеяния среднего достатка дворянина накинул монашескую рясу, а потом щедро присыпал одежку, кудри, лысинку и лицо мукой. Получился «бледный монах» - персонаж городских легенд, о котором поведал иберрцу содержитель гостиницы. Дескать, ходит этот бледный монах по Анжери ночами – и щипает за задницу всех припозднившихся. Ну, надо ж человеку чем-то после смерти заняться…

Рясу иберрец раздобыл легко. В гостиницу, которую почтил своим присутствием отважный авантюрист, утром заглянул монах, собирающий пожертвования. Судя по внешнему виду монаха, он явно сжирал своих единоверцев, иначе трудно объяснить изобильное пузо и ярко-красные щеки святоши. Хозяин гостиницы принялся возмущаться, что, дескать, он не разделяет воззрений на мирустройство, проповедуемых Орденом Ивовой Ветви, и вообще, он к другой конфессии относится, поэтому подаяний обжора не дождется. Монах в ответ вытянул руку, в которой оказался зажат символ Ордена – в данном конкретном случае – пучок розог, и принялся размашисто благословлять окружающих. Хозяин гостиницы, которому попало пониже спины, взвыл.

Дон Текило посчитал за лучшее вмешаться. Пригласил служителя Ордена Ивовой Ветви, скромного ивобоязненного брата Прю, за свой стол, подмигнул хозяину, перетащил из темного угла пьянчужку-ткача – тот с вечера залил глаза, жалуясь событыльникам и постояльцам гостиницы, что, дескать, жена его бьет. Пьянчужка с трудом приоткрыл глаза, дон Текило, пользуясь случаем, шепнул монаху, что господин матерчатых дел мастер активно сочувствует откровениям Ордена Ивовой Ветви, но супруга всячески противится просветлению мужа. Слово за слово, кувшин за кувшином, брат Прю с помощью дона Текило потащил ткача домой, чтобы объяснить женщине, насколько она не права.

Супруга ткача разъяренной тучей встретила их на пороге. Монах, завидя ее крутые глубообразные очертания, не сбавляя скорости, проворно толкнул женщину своим необъятным пузом, внес пребывающего в далекой стране виноградных грез ткача, бросил его куда-то в угол, и приступил к миссионерской деятельности. Проповедь, как верно предугадал дон Текило, включала активное размахивание пучком ивовых веток.

Визгу было…

На крики выглянула соседка четы ткачей, одарила дона Текило страстным взглядом, от которого взопрела лысинка, и с ленивой томной грацией поинтересовалась, что происходит.

- Безумец из лечебницы сбежал, - добропорядочно объяснил дон Текило, упорно напоминая себе, что на активные матримонии сейчас времени нет. Надо до вечера спланировать ограбление. Вот потом… - Я просто в растерянности, не знаю, что делать…

- Да неужели я не помогу такому славному мужчине найти, чем заняться? – хищно улыбнулась соседка, поправляя ворот платья так, чтобы новому знакомцу стало лучше видно его содержимое.

- А вы поможете?

- О, да!

- Правда?

- Истинная правда!

- Понимаете, - засмущался дон Текило. Женщина чуть из себя не выпрыгнула, увидев на лице иберрца застенчивый юношеский румянец. – Я хотел попросить вас оказать мне очень странную услугу…

- Все, что угодно!

- Тогда – не могли бы вы поговорить с безумцем минут десять? Не бойтесь, он спокойный… А я пока быстренько сбегаю, главного лекаря нашей лечебницы приведу. А то стража, чего доброго, беднягу изобьет, а он очень мирный, добродушный, поспать любит, никому вреда не причиняет. А он, как женщину увидит, сразу успокаивается, иньстинькт у него такой– ничего, что я по-своему, по-научному?

Договорившись с дамочкой, дон Текило забежал на другую сторону одноэтажного жилища ткача, свистнул монаху. Тот, упарившийся гоняться за ткачихой, выглянул в окно, утирая трудовой пот.

- Эй, брат! Как тебя!.. Тпру-тпру!!

- Чего тебе, грешник?

- Там кто-то городскую стражу вызвал! А с ними волшебница пришла! У нее нюртанговые путы, чтоб тебя арестовывать, дамочка, видать, с характером, обещала из тебя омлет сделать, да простят ее боги, и на сале поджарить.